Тереза Вейр - Игрушка богатого человека

— Увидимся в понедельник, — сказала Мириам и после паузы добавила, понизив голос, Саре на ухо: — Я тебя прикрою.

Сесть было негде.

Сара в растерянности застыла возле открытой пассажирской дверцы потускневшего зеленого автомобиля Нэша, глядя на сиденье, вернее, на то место, где ему полагалось быть.

— Подождите минутку.

Нэш собрал в охапку кучу одежды, бумаг, журналов и всякого хлама и все перебросил на заднее сиденье. Он прищелкнул языком и покачал головой:

— Ох уж эта горничная! Такая лентяйка! — Он скатал в ком фланелевую рубашку, протер сиденье и сделал широкий жест рукой: — Милости прошу!

“Во что я ввязалась? — думала Сара, пока машина катила вперед по улице. — А вдруг Донован позвонит в магазин? Если он узнает, что я ушла из магазина, да еще с Нэшем…”

Нэш ловко маневрировал в потоке машин, как будто был шофером такси.

— Мне надо заехать в “Дырявую луну”, — пояснил он.

Сара напряглась всем телом: его слова неприятно резанули ее, напомнили о том, чем он зарабатывает на жизнь.

В редакции “Дырявой луны” она удостоилась экскурсии по всему помещению. Едва войдя в дверь, Нэш сдернул с вешалки бейсбольную шапочку с кокардой “Черных ястребов”, нахлобучил ее себе на голову и повел Сару по коридору.

— Вот здесь у нас кабинет Харли.

Он открыл дверь в чистенькую, аккуратно убранную комнату. Со шкафов свисали вьющиеся растения. На столе стояла старомодная пишущая машинка “Ройэл”, рядом возвышались стопки бумаги, корзинки для входящих и исходящих, причем первая была почти пуста, а вторая полна доверху. Громко тикали механические часы.

— У Харли бзик насчет электромагнитных полей, — объяснил Нэш. — Он в этом смысле настоящий параноик. Все печатает на машинке, а потом кому-то другому приходится перегонять его тексты на компьютер. — Нэш выключил свет и закрыл дверь. — А это кабинет Тути. — Он открыл еще одну дверь. — Сегодня Тути работает допоздна, потому что завтра у нее выходной. Помашите Тути.

За столом, почти невидимая за горой бумаг, сидела сморщенная старуха. Она сгорбилась перед компьютером, из угла рта свисала сигарета, глаза щурились от дыма.

Сара помахала.

Тути помахала в ответ.

— Трудно поверить, что Харли и Тути находятся в родстве, верно? — спросил Нэш. Он закрыл дверь. — Она приходится ему теткой. Тути считает, что курение полезно для здоровья.

— Я это слышала! — крикнула Тути из-за двери и тут же зашлась в приступе сухого надсадного кашля, типичного для заядлого курильщика.

— Подумать только, ей же всего тридцать два!

— Это я тоже слышала! Мне восемьдесят два, сукин ты сын!

Они вернулись обратно по коридору к двери, которую раньше миновали.

— А это, — Нэш открыл дверь, — мой кабинет. Положив руку ей на талию, он мягко подтолкнул ее внутрь.

Прежде всего Саре бросилась в глаза продавленная оранжевая кушетка. Ничего подобного ей видеть не приходилось последние лет двадцать. Потом она заметила, что кабинет Нэша выглядит унылым. Заброшенным. Не неряшливым, как кабинет Тути, а скорее нежилым. Он напоминал… временное пристанище. Голые стены. В одном углу стояла крошечная микроволновая печка. Рядом кофейник и полка с консервами. Тунец. Суп быстрого приготовления. Ничего скоропортящегося. Ничего такого, о чем хозяину стоило бы тревожиться.

Он провел ее к столу, заваленному бумагами. Посреди стола стоял компьютер. Нэш включил его. Машина загудела, на экране появилась картинка. Он щелкнул “мышкой”.

— Типографскими делами мы здесь не занимаемся, — объяснил он, наклоняясь и прищурившись глядя на экран. — Весь материал мы отсылаем на дискете в типографию на 138-й улице. — Он еще несколько раз щелкнул “мышкой”. На экране, сменяя друг друга, появились заметки, уже скомпонованные в газетные колонки. — Вот над чем я работаю для следующего выпуска: история об Обществе анонимных бегунов трусцой. Бег трусцой стал для них чем-то вроде наркотика — они никак не могут остановиться.

— Это разве плохо?

— Только для самого бегуна, — усмехнулся Нэш. — А вот еще одна статья: “Жизнь собачья, смерть собачья”.

Сара взглянула на экран и прочитала:

“Еще одна домашняя собачка выпрыгнула из окна, чтобы встретить смерть двадцатью этажами ниже. Безутешная хозяйка уверяет, что у ее питомицы никогда не было эмоциональных проблем”.

— Ой, — с нервным смешком воскликнула Сара, — какая печальная история!

— Мы не придумываем новости, мы только сообщаем о них, — пожал плечами Нэш. Он выключил компьютер и выпрямился. — Чуть не забыл. — Он пересек комнату, открыл шкаф и вытащил пластиковый пакет. — Мы же за этим сюда приехали.

Пластиковый пакет очень походил на тот, что она дала ему в магазине. В точности такой же, если уж на то пошло.

Он сунул руку внутрь и вытащил костюм.

— Какой вы хотите надеть? Харли взял коричневый, так что остались бежевый и клетчатый.

— Это тоже для газеты? — спросила Сара. — Общество анонимных приверженцев пиджачных пар?

— Это для вечеринки. — Нэш сбросил свою кожаную куртку и натянул клетчатый пиджак.

Костюм и раньше, в магазине, выглядел неважно, но по крайней мере тогда он был отглажен. Теперь же он был безнадежно измят, но в глазах Нэша, казалось, именно это составляло его особое очарование. Он поднял руку, любуясь собой.

Бежевый костюм он протянул ей:

— Он размером поменьше.

Сара взяла костюм. Неужели он хочет, чтобы она его надела? Она встряхнула костюм, повернула и так и этак. Он не выглядел грязным.

— Дальше по коридору есть ванная. Там есть зеркало. Не в полный рост, но все-таки зеркало.

— Что это за вечеринка?

— Кегельбан. Форма одежды: пиджачная пара.

Прежде Саре только раз в жизни довелось побывать в кегельбане — на вечеринке в честь дня рождения одной из ее одноклассниц. Ей было десять лет: тот самый возраст, когда любая мелочь вырастает до размеров вселенской катастрофы. О том вечере у Сары осталось одно-единственное унизительное воспоминание — шар вырвался у нее из рук, пока она размахивалась, и попал в людей, сидевших сзади. Что было дальше, она не помнила. Человеческая память иногда блокирует травмирующие воспоминания.

Когда они приехали в кегельбан “Лейксайд лейнз”, соревнование по игре в кегли было уже в самом разгаре. Заведение напоминало бар: полумрак, реклама пива на стенах, висящие в воздухе облака дыма. Шары катились по отполированным до блеска деревянным дорожкам и сбивали кегли.

Сара и Нэш подошли к стойке администратора и заказали специальную обувь для кегельбана у лысеющего джентльмена с брюшком, на котором едва не лопалась накрахмаленная фирменная рубашка.