Татьяна Устинова - Ждите неожиданного

Степан посмотрел сначала на неё, потом в окно.

– Рейс будет продолжен, – наконец оторвавшись от еды, громко сказал Владимир Иванович и обвёл собравшихся взглядом. – Так что оставаться или продолжать путешествие – это на ваше усмотрение.

– Как продолжен? – спросил Богдан и даже приподнялся из-за стола. – Здесь убийство произошло!

– Ну если не вы убили, чего ж вам переживать?

– Как?!

Владимир Иванович вздохнул.

– Рейс коммерческий, недешёвый, за него большие деньги люди заплатили. Решили продолжать.

– Да это незаконно! – крикнул Богдан, видимо, по привычке.

– Ну вот если в гостинице, к примеру, кто-то помер, из номеров народ не выселяют, – сообщил Владимир Иванович. – А про законность – это не ко мне. Я больше в вопросах уголовных разбираюсь.

Богдан пошевелил губами, словно хотел сказать что-то резкое, но спросил только:

– А вы что? Здесь главный? Откуда вы всё знаете?

– От верблюда, – буркнул Владимир Иванович.

– Я уеду, – повторила Ксения. – Ещё не хватает! Здесь человека зарезали, а я останусь?!

– Это на ваше усмотрение, – повторил Владимир Иванович. – Полицейских только известить о своём отъезде не забудьте.

– Я?! – как-то странно взвизгнула Ксения. – Я должна известить полицейских?!

– А кто? Я в Москву не собираюсь. Вы собираетесь, Розалия Карловна?

Старуха смачно откусила от бутерброда с красной икрой, прожевала и сказала басом:

– Лично я собираюсь выпить кофе с коньяком.

– И я не собираюсь, – поддержал Владислав со своего места. – У меня законный отпуск, я его ещё не отгулял, так что…

– А кем вы трудитесь? – спросил Степан Петрович, за всё утро ни разу не взглянувший на Ташу. – И где?

– А вам-то что?

Тот пожал плечами.

– Ну пожалуйста – я ведущий специальных мероприятий. Работаю в агентстве «Маленькие радости».

– Радости, радости, – вдруг пропела басом Розалия, – светлого мая привет!..

– Вот именно! Мы организуем мероприятия для богатых людей, я их веду.

– Клёво, – сказал Богдан. – Выходит, вы массовик-затейник!

– Я ведущий, – поправил Владислав с негодованием. – Быть может, я не так знаменит, как наша Ксения, но тоже, знаете…

Ксения засмеялась холодным отчётливым смехом – ха-ха-ха. Видимо, выразила своё отношение к тому, что глупый Владислав позволил себе сравнивать их друг с другом!

У Лены зазвонил мобильный телефон, и все на неё оглянулись. Она вытащила трубку из кармана, и у неё сделалось растерянное лицо.

– Да, – она отвернулась и заговорила приглушённо, – здравствуйте. Мы… здесь, на корабле. То есть на теплоходе. Хорошо. Хорошо. Обязательно.

– Кто звонил? – осведомилась Розалия, как только она положила трубку.

– Управдом, – соврала Лена. – Они спрашивают, где мы и куда девать счета.

– Пусть куда хотят, туда и девают.

– Я так и сказала.

– Сладун, после завтрака у нас моцион. – Розалия поднялась и приняла Герцога Первого на бюст. – Наташенька, мы немного погуляем по палубе. Не беспокойтесь за нас, я глаз с него не спущу после всех этих ужасных происшествий! Лена, идём!

– Да, да.

– Распорядись, чтобы нам на корму подали кофе с молоком и песочные корзиночки с малиной и голубикой. Только если свежие!..

– Конечно, Розалия Карловна.

И они выплыли из салона и медленно поплыли мимо окон.

Унизанной перстнями рукой Розалия гладила по голове Герцога Первого и что-то напевала себе под нос. Сзади плелась Лена с клетчатым пледом и корзиной.

В корзине, Таша уже давно заметила, лежали книги, журналы, очки и панама.

– Какая отвратительная старуха, – сказал Богдан. – Достоевский!

– Хейфец, – поправил Владимир Иванович. – Ей фамилия Хейфец, а не Достоевский.

Богдан дёрнул головой:

– Она угнетатель, паразит! Мучной червь, жидовка!

– У-у-у, – протянул Степан Петрович, поднимаясь, – православие, самодержавие, народность? Ты ж вроде образованный, блогер? Или ты примитивный?

– Она угнетает Лену, вздохнуть ей не даёт! Отвратительная, злобная, жирная жаба!

– Вив ля революсьон Гондурена! – провозгласил Степан. – Станешь бороться за права домашней прислуги? Освободим женщин от многовекового рабства?

– Степан Петрович, можно вас на минутку? – сказала в дверях угнетаемая Лена. – На два слова!

Тут Таша уж никак не смогла себя сдержать – хотя пыталась, пыталась!.. Она посмотрела на Наталью Павловну – та незаметно кивнула, – и выскочила на палубу следом за Степаном.

Он с Леной разговаривал в некотором отдалении, Таша подбежала и схватила Степана за руку. Они замолчали.

– Ничего не случилось?

Лена вздохнула, вид у неё был то ли несчастный, то ли встревоженный.

– Ничего особенного.

– Степан Петрович, что случилось?

Тот посмотрел на неё и усмехнулся.

…Ничего из этого не вышло. Он очень старательно отводил от неё глаза – всё утро отводил, весь завтрак! – когда она явилась, в кудрях и бледных маках на платье, даже не взглянул, и вообще он дал себе слово!..

И ничего не вышло.

– Приехал сын Розалии Карловны, – объяснил он Таше. – Лев… как его?

– Иосифович.

– Во-от, Лев Иосифович приехал. И хочет поговорить… со мной, Лен?

– С вами или с Владимиром Ивановичем. Я же ему каждый вечер доклад делаю! Всё рассказываю. Он знает, что вы и Владимир Иваныч в нас участие принимаете. Степан Петрович, – вдруг сказала она умоляюще и оглянулась, – я ведь на минутку отошла за этими корзиночками с малиной как будто. Вы уж пожалуйста! Розалия Карловна не должна знать, что Лев Иосифович здесь. Она страшно разволнуется, только сердечного приступа нам не хватает! А он ждёт. Там, на пристани. На теплоход не хочет подниматься.

– Конечно, Лена! Как его найти?

– Он в кафе «Ярославец», прямо на набережной. Представительный такой мужчина, высокий! Да вы узнаете, копия Розалии Карловны!..

И она быстро пошла прочь по палубе.

– Можно мне с вами, Степан Петрович?

Он сверху взглянул на Ташу ещё раз.

– Мы с тобой вчера вроде на «ты» перешли.

– Пожалуйста, возьми меня с собой, – повторила Таша. – Мне же тоже… очень важно.

– Что тебе важно? – он не хотел, он не специально так спросил, но получилось, что спросил с нежностью.

– Мне важно знать, что происходит, – сказала Таша. – Во-первых, это моё последнее путешествие. Во-вторых, это всё меня касается тоже!

– Не знаю, вон Ксению ничего не касается, – сказал Степан. – И почему это твоё последнее путешествие? Что за ерунда?

На лесенке он подал ей руку, она схватила его ладонь, как будто на самом деле могла упасть, подобрала подол длинного платья в маках, и пахло от неё свежестью, немного шампунем, речной водой, вольным ветром.