Вопрос времени. Часть 1 - Мэри Калмз
Я бросился на землю, он наступил на меня, потом кто-то еще пнул меня, а потом меня дернули за руку так сильно, что я подумал, что у меня вывихнуто плечо. Снаружи кто-то поднял меня на ноги и вытащил на улицу, где стояло около сотни полицейских машин, повсюду мигали фары. Было холодно, и я отметил это раньше, чем все остальное. Раздались выстрелы, и меня снова повалили на колени на землю. Я потерял равновесие, потому что меня толкали и толкали, а потом кто-то накрыл меня курткой, которая весила около тысячи фунтов. Я упал на спину, и Джордж оказался на мне, облизывая мое лицо, пока я пытался отдышаться. Я был без сил, и когда я наконец схватил собаку и обнял ее, чтобы она остановилась, я понял, что надо мной стоят четверо мужчин.
Ни один не выглядел довольным. Один парень, в частности, выглядел так, будто хотел задушить меня прямо посреди улицы.
– Два года работы под прикрытием провалились за несколько секунд, – ледяным тоном сказал он мне.
Что ответить?
– Простите?
– Кто ты, блядь, такой? – огрызнулся он. Этот хмурый взгляд казался неизменным.
Я дважды кашлянул. Ребра болели.
– Джори Кейз.
– Что ты здесь делаешь, парень? – огрызнулся один из остальных.
Я попытался вдохнуть побольше воздуха.
– Я пришел за собакой, – сказал я им, и это было все, что я мог объяснить. В тот момент это казалось таким пустяком.
– Собакой?
Выражение их лиц было бесценным, и даже лежа на асфальте мне пришлось улыбнуться.
****
Если бы я не смотрел так много телевизор, реальная жизнь не была бы такой разочаровывающей. В общем, я ожидал увидеть комнату для допросов из сериала «Закон и порядок», а на деле все оказалось совсем не так.
Здесь было не темно, а очень даже светло, а металлический стол был прикручен к полу. Стулья были холодными и металлическими, без каких-либо накладок, и в них не было ни атмосферы, ни характера, о котором можно было бы говорить. Все было откровенно пресно, и поэтому мне было скучно. Я приложил к затылку пакет со льдом, выпил «Спрайт» для желудка, который затошнило, когда закончился адреналин, и взял ручку и бумагу, чтобы записать все, что запомнил. Я пересказывал увиденное множеству разных людей десятью разными способами. Когда Анна пришла за Джорджем, меня к ней не пустили.
В ту же секунду ее увезли в безопасное место. Я не мог их винить. Я тоже не хотел, чтобы она пострадала. Я опустил голову на сложенные руки, когда дверь открылась. Столько людей входило и выходило, что я даже не поднял глаз.
– Мистер Кейз.
Я перевернул голову набок и понял, что вернулся детектив Сэм Кейдж. Он, как я решил, ненавидел меня больше всех. Я испортил его тайное расследование своей потребностью в спасении. Ему и его коллегам-детективам пришлось выйти из укрытия, направить оружие на Брайана Майнора и спасти меня.
Единственной удачей за всю ночь было то, что Брайан действительно хладнокровно убил человека, и у них был свидетель этого... я. Он собирался сесть в тюрьму надолго. По их словам, это было так же хорошо, как рэкет, взяточничество, шантаж и вымогательство. Убийство первой степени имело свой срок, который их устраивал.
– Сядьте и посмотрите на меня.
Я поднял голову и откинулся в кресле, глядя на него. На нем уже не было кевларового бронежилета, теперь он был одет в рубашку и галстук. Он пытался изобразить из себя мягкого полицейского детектива, но я на это не купился. Я уже видел в нем зверя. Остальные - высокий, но лысеющий капитан, его смуглый напарник восточно-европейской внешности и двое других, похожих на мальчиков с плакатов для морской пехоты, - все они были приятнее детектива Кейджа. Я хотел, чтобы в комнате со мной был кто угодно, кроме него.
– Мистер Кейз, вы...
– Что это за пистолет? – спросил я, указывая на его кобуру.
– Что?
– Что за пистолет?
– А что?
Я пожал плечами.
– Мне просто интересно.
– Это «Глок 22».
– Хорошо, – зевнул я, испустив глубокий вздох. Этот обмен фразами занял, наверное, полторы секунды. Что было следующим на повестке дня?
– Расскажите мне о себе, мистер Кейз.
Я снова посмотрел на него.
– Что вы хотите знать?
– Откуда вы родом?
– Из Кентукки, – ответил я. Обычно я говорил «из Лос-Анджелеса» или «из Майами», просто чтобы звучало погламурнее, но решил, что он хочет знать правду, ведь он офицер полиции и все такое.
– Как давно вы живете в Чикаго?
– Я переехал сюда, когда мне было семнадцать.
– Вы сбежали из дома?
– Нет. Я закончил школу, когда мне было семнадцать. Мой день рождения в январе, поэтому я начал учиться в четыре года, а не...
– Мы можем двигаться дальше?
Грубовато.
– Ну?
– Грубовато? – сказал я вслух, вместо того чтобы подумать об этом в голове.
– Извините, продолжайте.
– Неважно, – огрызнулся я. Ненавижу, когда меня застают за болтовней перед людьми, которым на все наплевать. Это было неприятно.
– Просто говорите уже, извините, что прерываю.
Он не сожалел, но я решил, что если буду ждать искренности, то просижу здесь очень долго. Лучше было просто оставить все как есть. Какое мне было дело до того, волнует его это или нет?
– Ладно, я приехал сюда, нашел работу и с тех пор здесь работаю.
– Ага. И что, ваша семья все еще там, в Кентукки?
– Нет, – выдохнул я. – Была только моя бабушка, и она умерла, когда мне было десять.
– А где ваши родители?
– Понятия не имею.
– Вы понятия не имеете, где ваш отец.
Он сказал это так, будто не верил.
– Нет. Я вообще не знаю, кто он такой. В моем свидетельстве о рождении это даже не указано, а моя мать ушла, когда мне было три месяца или что-то вроде того. Ее звали... Мэнди, но это все, что я могу вам сказать. Она никогда не возвращалась, так что я никогда ее не видел.
– Понятно. Значит, вас воспитывала бабушка, а когда она умерла, что?
– Я попал в приемную семью.
Он посмотрел прямо на меня.
– Какие-нибудь ужасные истории?
– Нет, мне повезло. С
