Кэтрин Куксон - Возвращение к жизни

— С тобой ничего страшного не произошло, моя девочка. Расстраиваться просто не из-за чего, — успокаивала тетя Мэгги.

Что меня так расстроило? Я будто лишилась памяти, пока моя бесценная тетушка не промолвила:

— Ты не будешь встречаться ни с кем из тех незваных гостей, кого не захочешь видеть. Никто не попадет в коттедж, минуя мистера Маквея и его дом. Мистер Маквей, ведь это правда?

Словно от сильного удара, я рванулась вперед. Я начисто забыла о присутствии Дэви Маквея, и, когда его ладони, лежавшие во время обморока на моих плечах, придержали меня, я осознала: он сидел на полу около меня, а моя голова лежала у него на коленях.

— Все будет гак, как сказала ваша тетя. Никто без вашего согласия не переступит порог коттеджа. Я обещаю вам.

Голос Маквея звучал умиротворяюще ласково, словно он разговаривал с испуганной, дорогой ему Франни. Я хотела подняться, но сил не было. И тут — я чуть опять не потеряла сознания — одна рука Маквея бережно подхватила меня за плечи, другая — под колени; Маквей, словно пушинку, нес меня на тахту.

Когда он, улыбаясь, опустил свою ношу, раздался голос тети Мэгги:

— Пойду принесу плед.

Я хотела сомкнуть тяжелые веки, но не сделала этого. Я увидела прямо перед собой его лицо и глаза, мерцавшие из-под коротких густых ресниц загадочным синевато-зеленым светом, проникавшим в глубину моей ожившей души.

Уложив меня, Дэви Маквей взял мои ладони в свои теплые надежные руки и проникновенно сказал:

— Ради бога, не бойтесь. Для меня невыносимо видеть страх в ваших глазах. Не бойтесь.

Глядя в сине-зеленый омут, я пыталась спросить: «Почему я? Почему только я не должна бояться?» Но не смогла разомкнуть губ. Даже исходивший из его глаз свет не поборол болезненной усталости. Мои веки сомкнулись, и его лицо исчезло, как исчез и весь мир. Я снова замыкалась в своем одиноком «я». Мое тело казалось обессиленным, сознание — опустошенным, и я боялась, что если позволю себе погружаться дальше в обволакивающую пустоту, я вернусь состояние жестокой апатии.

Я почувствовала ласковые руки тети Мэгги, подворачивавшие края пледа под мои плечи и услышала, как она произнесла голосом прорицательницы:

— Сейчас ты поспишь, а когда проснешься, все будет хорошо. Ты меня слышишь? Пру, ты слышишь меня? Все будет по-прежнему.

— Да, тетя Мэгги.

Спустя какое-то время, я начала различать в комнате тихие шорохи. Я была удивлена тем, что я слышу их и что не заснула. Небытие на этот раз отступило. Мое сознание было ясным. И я подумала: «А что он может тебе сделать? Даже если бы появился прямо сейчас, какое бы это имело значение? Ян не в силах заставить тебя жить с ним. И пока мы в Роджерс-Кросс, ему придется столкнуться с Дэви Маквеем».

Казалось, мои мысли прочитал и Дэви Маквей:

— Как выглядит этот парень? — услышала я его голос.

— Высокий, худой, — прошептала тетя Мэгги. — Примерно вашего возраста. Обаятельный, на первый взгляд — безобидный.

— Да, похоже, я знаю этот тип людей. Болтуны: язык их от всего спасает.

— Я бы не сказала, что этого краснобая спас язык. Ею посадили на шесть месяцев. Но срок включения, возможно, уменьшили.

Наступила тишина, и я подумала, что Маквей ушел.

— Почему обманывают самых милых, очаровательных и доверчивых женщин? — спросил Маквей.

— Боюсь, что не сумею ответить, — призналась тетя Мэгги.

В искреннем признании несокрушимой леди не было ничего общего с чопорностью, принятой при дворе королевы Виктории. Туман рассеялся. С радостью я обнаружила отсутствие каких бы то ни было признаков нервного приступа. Мне не придется больше сражаться с дрожью в руках и ногах, изгонять мерзкое ощущение страха из своего сознания. Письмо Алисы увлекло меня в пучину, но я, подобно опытному ныряльщику, умело отталкивавшемуся ото дна, поднялась на поверхность так же быстро, как и погрузилась. Меня опьяняло волшебное ощущение свободы. Я хотела встать, заговорить…

Было далеко за полдень, когда я открыла глаза. Я крепко, без сновидений, проспала целых четыре часа.

Вечером в коттедж пришла Дженни. Она принесла большую бутылку молока, дюжину яиц и баночку сливок.

— Мы тронуты вашей заботой, — сказала девочке тетя Мэгги. — Обязательно поблагодари от меня мисс Клеверли.

— Это все прислал Дэви.

— Как приятно! Поблагодари тогда мистера Маквея.

Я сидела около камина. Дженни обратилась ко мне:

— Вам уже лучше?

— Да, спасибо.

— Дэви говорит, что вы простудились. — Она подошла поближе и остановилась рядом со мной. Дженни не была похожа на современных детей. Она подкупала своей доверчивостью и доброжелательностью.

— Хорошо, что еще не хлюпает в носу. Когда я простужаюсь, у меня течет в два ручья, — простодушно призналась Дженни.

— Это чудесно, когда в носу не хлюпает, — улыбнулась я. Мне была приятна деликатность Дэви Маквея. придумавшего столь убедительную легенду.

Дженни присела на краешек кресла и огляделась вокруг.

— Так странно, когда здесь кто-то живет, — серьезно заметила она. — Мне всегда кажется, что это дом только Дэви.

— Скоро он получит коттедж в свое распоряжение — зимой.

— Да… Простите, я не хотела вас обидеть, мисс.

— Не огорчайся, Дженни. Я прекрасно поняла, что ты хотела сказать.

— Завтра приезжает Дорис.

— Вот как! Возвращается из свадебного путешествия?

— Они вернулись уже около двух недель назад. Они живут неподалеку, рядом с Гексхэмом: у Джимми там ферма — не очень большая, но работы много.

— Ты дружишь со своей сестрой? — осведомилась тетя Мэгги, расположившаяся на тахте.

— Ага. Мы с ней — не разлей вода.

Почтенная леди от души рассмеялась.

— А тебе нравится муж Дорис?

— Это кто? Джимми, что ли? Вообще-то он ничего, но слишком старый.

— Старый?!

Воскликнули мы с тетей в один голос. Обе думали, что в памятный субботний день молодая невеста ехала к такому же молодому жениху. Потом я вспомнила слова Дорис: «Джимми будет ждать. Он ждет уже несколько лет».

— Я хотела сказать, старый для Дорис. Он старше, чем Дэви, — объяснила Дженни.

— Неужели? — Тетя Мэгги прикинулась удивленной.

— Да, старше. Если уж Дорис согласилась выйти замуж за человека такого преклонного возраста, лучше бы она вышла за Дэви. Дэви ей нравился, но он уехал в Австралию. Его не было всего один год, но, когда он вернулся, Джимми уже перешел ему дорогу: тетя Флора была за Джимми.

— Мистер Маквей уезжал в Австралию? — Это показалось тете Мэгги невероятным, словно он побывал на луне.