Елена Яковлева - Уйти красиво

— Что, богато живешь, что можно и не работать? — словно невзначай поинтересовался Поздняков.

— Хрена с два, — равнодушно бросила девушка. — Просто меня, может быть, и так бы выперли. А так я ушла по собственному желанию. Трудовая книжка на руки — и вперед с песнями!

— Выперли? И за что бы тебя выперли, такую симпатичную?

Девушка посмотрела на него так, будто намеревалась своим взглядом просверлить ему дырку на лбу размером с пятикопеечную монету.

— Может, я и симпатичная, только ты зато больно любопытный. Топал бы ты, дядя, отсюда, у меня и так неприятностей хватает.

— Не исключено, что в скором времени будет еще больше, — загадочно пообещал Поздняков, испытующе глядя ей прямо в глаза.

— Что? — Лолита закашлялась, подавившись глотком воздуха. — Да кто ты такой, чтобы мне угрожать?

— Никто тебе не угрожает, — заметил Поздняков. — Просто надо бы разобраться, что к чему.

Девушка отпрянула и покрепче вцепилась в ручку своего чемодана, точно он собирался его отнять, и перешла на «вы»:

— Я вас не понимаю, куда это вы клоните?

— Сильно меня интересует, за что тебя могли погнать с работы, — безмятежно пояснил сыщик.

— Почему? — Она даже побледнела, хотя при ее смуглой коже это было не столь заметно.

— А я экстрасенс, — бесхитростно поведал Поздняков. — Хочешь, с трех попыток угадаю, за что?

— Ну, — согласилась она с недоверием в голосе.

— Вариант первый, — бодро начал он, — ты поругалась с начальством!

Она отрицательно покачала головой, все еще глядя на него заторможенным взглядом.

— Ну, тогда… тогда ты нахамила пациенту! — торжественно заявил Николай Степанович.

— Нет, — твердо сказала девушка, по-прежнему бледная и настороженная.

— Ну хорошо, — Поздняков поубавил патетики, которая ему самому порядком надоела, — ты просто перепутала рентгеновские снимки.

Девушка приоткрыла рот и часто задышала.

— Откуда… откуда вы про это…

— Что, угадал? — осведомился сыщик. — Могу и дальше угадывать, если хочешь. Например, могу угадать, что сделала ты это не случайно, а специально. И додумалась не сама, тебя кто-то хорошо попросил. Правду я говорю?

— Вы были в поликлинике? — спросила девушка. — Но откуда вы узнали, где меня искать? Даже мать не знала, где я!

— Признаться, твою матушку я видел вчера. Она выглядела очень расстроенной.

— Представляю, — отозвалась Лолита без всякого намека на дочернюю почтительность. — Это же абсолютно никчемная женщина, ни на что не годная! У нее был шанс только однажды, в молодости, но она им не воспользовалась. Черт с ней, но могла бы, кажется, и обо мне подумать! Да куда там, не для того ей голова была дадена!

— Похоже, вы с ней не очень-то ладите?

Девушка задумчиво посмотрела вдаль и процедила:

— Она испортила мне всю жизнь. У меня отец живет в Аргентине, богатый человек. Он меня искал, а она все скрыла — скрыла, потому что, видите ли, боялась меня потерять. Я хотела сама его найти, думала, что поеду в тур по Европе, а оттуда как-нибудь доберусь до Аргентины. — Бедняжка имела весьма скудные познания в географии! — Да только ничего не вышло.

— В туристический тур? — уточнил Поздняков.

— Еще чего, откуда у меня… — девушка осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.

— Рассказывай, рассказывай все, — предложил Поздняков, доставая из кармана сигареты.

— С какой стати?! — взорвалась Лолита. — И не подумаю!

— А напрасно, — печально заметил Николай Степанович. — Подумать бы не мешало. Я, по крайней мере, выясняю твою историю в процессе дружеской беседы, а найдутся такие, что захотят с тобой общаться по душам в казенном кабинете и с составлением протокола. Поняла?

— Вы так думаете? — Лолита, видимо, взвешивала свои шансы. Увы, выбор у нее был небогатый.

— Уверен, — подтвердил Поздняков. — А если расскажешь все мне, может, до этого дело и не дойдет.

— Ну вот, так и знала, что вляпаюсь, — призналась девушка и попросила: — Закурить дайте. Да хрен с ним, что без фильтра, думаете, я только «Мальборо» курю? Ага, сильно разбежишься на зарплату медсестры… Вляпалась, дура, так мне и надо! — посетовала она на саму себя и доверительно сообщила: — Я ведь как думала? Пока суть да дело, я уже в Аргентине буду… у папочки моего.

— Ладно, давай рассказывай про снимки, — поторопил ее Поздняков.

— А что рассказывать? — Она закурила и шумно затянулась. — Снимки поменять — пара пустяков, за ними никакого контроля. А обязанность медсестры — их принести в кабинет. Ну, бумажки с результатами анализов, рентгеновские снимки… В общем, когда она ко мне пришла, эта гадина, — Лолита сжала кулаки, — я сначала над ней просто посмеялась — подумала: больная какая-то. У нас сроду таких выкрутасов не было, чтобы кому-то понадобилось снимки подменить. А потом посмотрела, на каком она авто подкатила, да и одета она… В общем, купилась я на то, что она возьмет меня к себе моделью и я поеду в турне по Европе. Я подумала, надо же, как просто: пока еще мой симпампунчик — ну тот, жена которого меня поцарапала, — дозреет, а здесь такая возможность. Раз — и сразу в Аргентине!

Поздняков больше не мог терпеть такой непробиваемой дремучести:

— Да Аргентина же не в Европе, а в Южной Америке!

— Да? — Она посмотрела на него с удивлением. — Какая теперь разница, если я все равно туда никогда не попаду.

— Резонно, — усмехнулся сыщик. — Значит, Виолетта Станиславовна выставила тебя, не выполнив своего обещания?

— Выставила. — Девушка печально вздохнула, ее глаза-маслины заволокла предательская влага. — Как будто ничего и не обещала! Сказала, что ей наплевать на мои угрозы…

— Ты ей угрожала?

— Ну, не то чтобы… — вяло произнесла Лолита. — Ну, пообещала, что расскажу, как она меня уговаривала поменять эти снимки, а она только рассмеялась мне в лицо. Говорит: «Кому ты расскажешь? Кому нужны твои признания? А меня это совершенно не колышет, я тут абсолютно ни при чем. За свою халатность будешь отвечать сама!» Еще сказала, что я ей на подиуме не нужна, потому что ничего не умею, а смазливых дурочек у нее и без меня хватает. Мол, в трубу она вылетит, если будет всяких пигалиц по европам катать. Это я-то пигалица, да у меня, между прочим, стандарты Наоми Кэмпбелл! Да еще натравила на меня свою дворняжку — я имею в виду охранника. Он прямо вцепился мне в локоть. — При одном упоминании о недавней обиде девушка страдальчески скривила пухлые губки. — Вот посмотрите, синяк остался.

Лиловый синяк и в самом деле красовался на красивой Лолитиной руке, чуть-чуть повыше локтевого сустава.