Последняя осень. Буря (СИ) - Пырх Дарья
– Где телефон Глебыча? – всполошился Женя. – Наверное, его умыкнул преступник.
– Зачем? – не согласилась Динара. – Только кретин так подставится.
– Или в мессенджерах есть нечто важное, – рассуждала вслух Маша.
– Вы точно проверили вожатскую? – спросил Леонид с тенью недоверия.
– Конечно, – твердо произнес Кирилл. – Обшарили каждый угол.
– Пойду посмотрю. Мало ли, вдруг вы что-то упустили.
– Не доверяешь нам? – прищурилась Динара.
– Постоянно косячите, – без утайки сказал парень. – Сначала не смогли определить причину смерти, потом провозились с отпечатками. Без обид, мы тут занимаемся серьезным делом. Я не могу пустить все на самотек.
– Почему? Ты не знал Волгина, так зачем волнуешься о нем? – спросил Кирилл. – Резко подобрел?
– Мне интересно, куда это приведет, – ответил Леонид. – Вы такие смешные. Ходите по универу как важные шишки, считаете другие факультеты помойками, а сами боитесь трупов. Вам плевать на людей, даже на знакомых. Только Маше не все равно.
Развернувшись, он пошел прочь.
В голове пронеслось: «Меня похвалили?» Вмиг собственные поступки пропитались лицемерием, расчетливостью и обманом, ведь ни Динара, ни Кирилл, ни Леонид не представляли, какой скелет пылился в ее шкафу. Внутренний голос ругал, хотя она всего лишь спасалась от тюрьмы. Привыкая к рутине преступницы, избежавшей наказания, она машинально оправдывала себя тем, что на планете наверняка были люди похуже, система правосудия и Уголовный кодекс преувеличивали опасность ее действий, а каждый человек заслуживал второго шанса. Однако возмездие дышало в затылок, отравляло будни и счастливые моменты. Возможно, именно поэтому она пыталась вылепить из Марка примерного парня, спасти его, чтобы, сохранив одну жизнь, расплатиться за ту, которую отняла.
Кирилл сложил руки на груди, вспылил:
– Отличная команда.
– Забей на него, – отмахнулась Динара. – Деревенский, вот и завидует.
Маша поспешила в вожатскую, влетела внутрь и выпалила:
– Зачем ты нагрубил?
– Чтобы до них быстрее дошло.
Леонид молча обследовал оба шифоньера, подоконник, тумбочку, вынул из дорожной сумки тонкую папку, приблизился к кровати Глеба, убрал подушку и усмехнулся, помахав черным смартфоном.
– Вы очень внимательные.
У Маши пропал дар речи. «Невозможно, – вздрогнув, она как в бреду поплелась за Леонидом. Стены расплывались, проходящие мимо люди маячили пятнами, сердце отбивало барабанную дробь. – Мы тщательно все обыскали».
У ребят вытянулись лица. Динара ойкнула, Кирилл взлохматил волосы, Женя ссутулился и опознал гаджет как новинку, купленную Волгиным накануне Нового года. В воцарившемся безмолвии таились бесчисленные загадки. Как сельскому парню, профану в криминалистике, удалось найти зацепку? Почему они, без пяти минут юристы, не справились? Помимо сожаления и шока, возникли робкие ожидания, что находка прольет свет на случившееся с Глебом и изобличит виновного.
– Не верю, – прошептала Динара. – Я задирала простынь, поднимала матрас. Там ничего не было. Телефон подбросили.
– Зачем? – усомнился Леонид. – Мы бы заметили, если бы кто-то терся возле вожатской.
– Отсюда не видно двери, – парировала Маша. – Сотовый могли подкинуть, пока мы болтали с остальными.
Чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение, требовались доказательства. Путь к правде осложняла очередная преграда – четырехзначный пароль на телефоне.
– У нас девять попыток, – хрустнула пальцами и постучала по столу Динара. – Потом, если не ошибаюсь, ввод заблокируют на час. Женя?
– Чего? Я не помню. Попробуй его день рождения: двадцать, ноль, три. Глебыч не заморачивался.
– Слишком просто, – хмыкнула та. – Еще посоветуй единицы, как у бабок из «Одноклассников».
– Не нравится моя идея? – притих рыжий. – Спросите у Лебедевой.
– Если Волгин изменял ей, то не сказал бы ей пароль, – уверенно произнес Кирилл. – Уверен, Настя завопит про доверие и границы, потому что сама не в курсе.
– А если код – это имя? – проговорил Женя и поспешил пояснить: – Так было в игре, которую мы проходили. На экране под числами есть буквы. Что, если из них, как на старых мобильниках, нужно составить слово?
– На английском? – почесал подбородок Леонид.
– Да. Глебыч шарил, созванивался с забугорными поставщиками, спокойно общался, понимал даже китайцев, а у них свое произношение.
Все молчали, пока Динара пробовала разблокировать телефон.
– Неправильно, – разочарованно протянула она.
– Ты набирала через G? – сказал Кирилл.
– Конечно, это число три. L находится под пятеркой, E там же, где и G, B под двойкой.
– Наугад не получится, – помрачнел Кирилл. – Если смартфон уже пробовали взломать, то каждая попытка может быть последней. Так, давайте думать. Метод подбора отметаем сразу, а то запутаемся и зря потратим попытки. Что остается? Распознавание лиц?
– У Волгина мутные белки, стеклянный взгляд, щеки и лоб в пятнах. Я, как положено, прикрыл ему веки, – проговорил Леонид. – Придется как-то оживить.
Они с Кириллом быстро достигли компромисса и отправились вниз.
– Жаль, что больше нельзя разблокировать по отпечатку пальца, – вздохнула Динара. – Дурацкие разработчики, опять поменяли дизайн.
– Ага, лучше бы что-нибудь нормальное добавили, – буркнул Женя и нахмурился: – Не понимаю, зачем Леня закрыл Глебычу глаза? Мы же не в каменном веке.
– Наверное, у деревенских так принято, – ответила Динара. – Дамир рассказывал, что какие-то родственники по нашим, башкирским, традициям связали покойнику ноги, заткнули уши, положили на лицо монеты, потом все сняли и закопали мертвеца.
– Представляю, какое было шоу.
– Ага, это дико. Некоторые не разрешают включать свет, если в помещении лежит труп, якобы тогда прилетят злые духи. Кто-то вообще сидит рядом с телом, чтобы сатана не подменил мертвого. Как можно верить в подобный бред?
– А в Таро? – припомнила Маша.
– Не сравнивай. Карты не приказывают, всего лишь советуют. Они – инструменты для самопознания, дают шанс ознакомиться с разными вариантами событий. Вопрошающий может поступать, как хочет. Конечно, бывают шарлатаны, но им за обман вернется бумерангом.
В зал подоспели хмурые парни.
– Не реагирует? – переспросила Маша. – Что теперь?
Кирилл задумчиво произнес:
– Однажды я смотрел сериал про профайлеров. Там криминологи, чтобы подобрать пароль, изучали личность, привычки, даты, важные для человека. Глеб был конченым эгоистом, держал окружающих за дураков. Думаю, ключ – двадцатое марта, день, когда он родился.
Кирилл прикоснулся к дисплею.
– Стой! – воскликнула Динара. – Если ошибемся, ничего не исправим.
– Даты? – протараторил Женя. – У Глебыча в детстве умер щенок. Не помню, весной или летом, его закопали на даче в обувной коробке. Сейчас прикину точное число. Май, нет, апрель.
У Маши пересохло в горле. Она словно в замедленной съемке наблюдала за пальцами Кирилла и готовилась броситься на него, закричать или сделать хоть что-то, чтобы остановить непоправимое, но лишь прикусила щеку, справляясь с эмоциями. Ладони задрожали. В миг, когда блондин нажал на тройку, сердце едва не выскочило из груди.
– Получилось? – голос Динары звучал слабо.
Радостный возглас развеял опасения. Маша, выдохнув, откинулась на спинку стула. Динара похвалила умника, выхватила телефон и с необыкновенным рвением приступила к копанию в грязном белье. Она входила в ту категорию девушек, которые по социальным сетям и сториз добирались до любовников, детей и всей подноготной. Через пару минут она опустила телефон на стол и сказала:
– Осталось два процента. Читайте быстрее.
По декабрьскому диалогу с Настей Л., если бы текст попал в руки сценариста, продюсера или режиссера, сняли бы эталонную мелодраму для синего телеканала.
Настя Л., [26.12, 00:30]
Где ты???
Настя Л., [26.12, 00:35]
