Овертайм - Ава Хоуп

Мое сердце бешено стучит, пульс зашкаливает от желания быть с ним. Хотя бы этой ночью.

Набрав полные легкие воздуха, я смотрю в его глаза цвета океана, в которых мне так сильно хочется утонуть, и шепчу:

— Я ни с кем никогда не спала.

Ухмылка резко сходит с его губ, а голубые глаза распахиваются от удивления. Рид опирается на руки по обеим сторонам от меня и едва слышно произносит:

— Скажи, что ты шутишь.

Когда я, закусив губу, отрицательно киваю головой, он резко отстраняется от меня, словно я только что призналась ему, что у меня гребаный хламидиоз.

— Я… я не могу, Эбби. — Рид в спешке натягивает шорты, пряча эрегированный член и вылетает из моей комнаты.

Я встаю и поднимаю с пола полотенце. Тяжело дышу, пытаясь не расплакаться, но одна слеза все-таки скатывается по моей щеке.

Почему он так отреагировал?

Я же не почку попросила мне отдать. Ему всего лишь нужно было разорвать девственную плеву. Делов на пару секунд.

Вообще надо было промолчать об этом, но, учитывая всем известный факт, что лишаться невинности чертовски больно, я какого-то черта решила предупредить его, чтобы он не набросился на меня, разорвав в клочья, как сумасшедший.

Вскидываю голову к потолку и сажусь на кровать. Все вокруг пахнет Ридом. Его туалетной водой с ароматом ветивера и цитруса, смешанной с естественным запахом мужественности. Вся комната пропитана им. Даже я. Каждый миллиметр моей кожи пахнет Ридом.

Подрываюсь с кровати и снова иду в душ, чтобы смыть с себя этот запах.

Почему душ не может смыть из моей памяти этот отвратительный момент?

Глава 18

Tommee Profitt, Ruelle — Whose Side Are You on

Рид.

Это утро такое же дерьмовое, как мое настроение.

Маленькие капли дождя стучат по лобовому стеклу, нагоняя на меня тоску. Все небо покрыто тучами, сквозь темную пелену которых пытается пробиться одинокий лучик солнца. Но у него нет ни единого шанса, впрочем, как и у меня с Эбби.

В моей голове всегда есть четкий план действий для каждой возникающей ситуации. Я никогда не совершал опрометчивых поступков. Но вчера мой самоконтроль улетел на хрен, стоило мне увидеть ее. Одно мгновение, и вот я уже забыл, что пообещал самому себе не прикасаться к ней. Как это произошло?

Какого хрена я слетел с катушек?

Всю ночь я прокручивал в голове каждый ее вздох, каждый стон, каждое движение бедрами. Даже сейчас, когда я сижу за рулем «Ламборгини», направляясь на первую домашнюю игру сезона, в моей голове только она.

Эбби просто не может быть девственницей. Я не понимаю, как это возможно? Вы ее вообще видели?

Ожившая сексуальная фантазия любого мужчины с идеальным лицом, грудью и задницей.

Никогда не думал, что скажу такое, но я просто, на хрен, сошел с ума.

Во-первых, если она и в самом деле ни с кем не спала, то я ни за что не могу забрать у нее то, чего не заслуживаю. Первый секс. он запомнится на всю жизнь. Кто был вторым в космосе? Или на луне? Вряд ли кто-то знает. Да и это уже не так важно. У меня были сотни женщин, и думаю, парочку из них я уже даже не вспомню, чем не горжусь. Но я до сих пор помню, с кем лишился невинности в шестнадцать. И я определенно не тот, о ком Эбби должна помнить.

Во-вторых, она живет в моем доме. И будет жить со мной еще целый год.

В-третьих, я — ее любимый хоккеист, а мой товарищ по команде — ее брат.

Я могу перечислить еще множество фактов, почему я не смог трахнуть ее. Но правда в том, что я просто испугался ответственности и осознал, что формат секса на одну ночь не подходит для нас с Эбби.

Припарковав автомобиль у дворца, я откидываюсь головой назад и набираю полные легкие воздуха. Я должен собраться. У меня не должно быть никаких чувств кроме желания выйти на лед и победить. Но меня переполняют эмоции. Мне так хреново. Хочется обнять ее. Коснуться ее теплых губ. Почувствовать, какая она внутри.

Твою мать!

Я даже не могу моргать, потому что за долю секунду, что мои глаза закрыты, я вижу, как она кончает подо мной.

Выругавшись, я выхожу из машины, поправляя классические брюки, впивающиеся мне в задницу. Первая домашняя игра вынуждает меня дать телеканалу «И-Эс-Пи-Эн» интервью. Спортивный директор нашего клуба ежегодно просит меня переодеваться в строгий смокинг, в котором издалека я не отличаюсь от пингвина. Какая, к черту, разница, что на мне надето во время интервью? Репортер спрашивает меня о планах на сезон, о том, как держу себя в форме и каким гелем я укладываю свои волосы. Так что думаю, ему глубоко наплевать, во что я одет. Да, именно об этом должен вещать капитан хоккейного клуба, если вы вдруг не в курсе.

Порядком уставший от всего этого дерьма, хотя день только начался, направляюсь в раздевалку, где парни что-то увлеченно обсуждают. Под «что-то» я, конечно же, имею в виду очередные потрахушки.

— И эта рыженькая вдруг заявляет мне, что сейчас к нам присоединится ее сестренка-близняшка. Клянусь, парни, я чуть не кончил от этих слов! — хвастается своими очередными похождениями О’Донован, наш вратарь.

Закатив глаза, прохожу мимо него и направляюсь к своему месту рядом с Эштоном. Я не сноб, но я никогда не понимал, почему парни рассказывают о своих похождениях, как о каких-то достижениях. Чтобы трахать всех подряд, не нужно большого ума.

Пока я переодеваюсь, Уильямс внимательно изучает меня.

— Что с тобой?

Я довел твою сестру до оргазма, а затем, испугавшись ответственности, сбежал.

— А что со мной?

Мой принцип по жизни: никогда не лги, а если не можешь сказать правду, то отвечай вопросом на вопрос. Всегда работает.

— Рид, это не игра в десять вопросов.

Иногда я забываю, что мы уже три месяца живем под одной крышей. И он в курсе, как я веду диалог. Шумно выдохнув, встречаюсь с ним взглядом.

— Не думаю, что хочу знать, почему ты вчера как ошпаренный вылетел из комнаты моей сестры. И ты не думай.

— Она должна быть с кем-то лучше меня.

От вырвавшихся из моего рта слов в груди тяжелеет. Пульс громко стучит в висках, заставляя меня крепко зажмурить глаза.

— Обсудим это позже. Соберись и тащи свою задницу на лед. — Он