Владимир Купрашевич - Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)
Женя хихикнула.
– И ты думаешь, после того как ему вывернули карманы он умнеет? Никогда. Если баран, то это надолго. Навсегда. Завтра его подцепит на крючок другой проходимец…Правда, я предпочитаю экстрасексов. С ними, правда, у меня напряженка. Все какие-то кавалеристы попадаются. С места и в карьер…
– У меня нет таких способностей дурачить себя, а потом…почему ты считаешь, что я больна? Может я нахожусь в чьей-то власти, но кто тебе сказал, что я хочу избавиться от нее? Конечно, может быть это тоже иллюзии, но они то, как раз и доставляют мне реальное удовольствие.
Женя не нашлась, что возразить, кроме как:
– Ну, твое дело
Ксюша посмотрела вслед малышу, которому так и не дали поймать радугу в водяной пыли. Он тащился у мамы на буксире, оглядывался, пытался упираться и капризничал. Мамаша, болтая на ходу с каким-то мужчиной, волокла чадо, не обращая внимания на неудовлетворенность маленького человечка. Едва став на ноги, он уже лишился свободы и вынужден следовать в том направлении, куда его поволокут по праву сильного.
– И что ты будешь делать? Поплывешь, или как там, пойдешь на паруснике, или продолжишь со своим экстрасексом?
Ксения озадаченно посмотрела на ухмыляющуюся подругу.
– Я и сама не знаю. Позвоню тебе перед отъездом. Мне надо уволиться с работы. Оставаться там уже бессмысленно. Все равно скоро всему конец.
– Ну, так уж и всему! – расхохоталась Женя.
На теплоходе им уже не удалось устроиться в носовом салоне. Народу прибыло и подруги нашли пару мест сразу за переборкой. Здесь эффект от скорости ощущался не так остро, зато видны были крылья теплохода вздымающиеся из глубины, чтобы заскользить затем по поверхности, распыляя гребни в длинный завихряющийся шлейф водяной пыли. Здесь сильнее чувствовалась мощь корабля. Некоторые пассажиры, которых не устраивало наблюдение в иллюминаторы пытались прорваться на верхнюю палубу, но их оттуда регулярно сгоняли. Там, вероятно, создавалась иллюзия полета… Ксюша зачарованно следила как все быстрее мелькали блики на волнах, как медленно вздымался из глубины корпус «Метеора» как глиссировали обнажившиеся крылья по воде и не сразу поняла причину нецензурного восклицания подруги.
– Б…!
Ксюша оглянулась, сначала на Женю, оцепенело уставившуюся куда-то в сторону лесенки, ведущей на мостик, затем перевела свой взгляд туда же. На площадке у ступеней стоял невысокий, лысоватый мужчина чем-то напоминающий Петелькина, одной рукой державшийся за поручень а другой обхвативший талию молоденькой девчушки. Сначала Ксюша предположила, что это отец сопровождает дочь в экскурсии, но быстро поняла, по выражению их лиц, позам и взглядам, что дело тут несколько сложнее.
Ксюша перевела взгляд на Женю.
– Ну и что?
– Да ничего, это же мой депутат!
Она попыталась, было, встать, но Ксюша вовремя удержала ее.
– Ну, так что?!
– Этот урод убеждал меня, что на сессии и занят по горло. Теперь я вижу, как это горло выглядит.
– Успокойся. Сейчас дергаться не надо только насмешишь людей. Вернемся домой, все выяснишь.
Женя тотчас переключилась на подругу.
– С каких пор ты стала стесняться людей… Ладно, конечно, здесь не место. Но, я знаю на какой рычаг нажать, он у меня еще
попляшет…
– Не вздумай его шантажировать. Хочешь попасть в список пропавших без вести? Ты же каждый день слышишь, что происходит в Питере, да и везде…Вся страна сплошной криминал…
Женя задумалась:
– Не такая уж я дура…
Открыв входную дверь квартиры, Ксюша сразу же взглянула на коврик, перед комнатой Корнилыча. Тапки все там же и в том же положении. Проходить дальше не было смысла.
На работе она не мешкая отправилась к архиву. Прочла намозолившую глаза записку «архивариус болен» и подалась в отдел кадров. На двери тоже записка «инспектор ОК болен». Эпидемия. До холодов еще далеко, а здесь уже все попадали. В одну постель что ли?
Ксюша прошла в кабинет директора, отодвинув зазевавшегося Петелькина, маящегося в приемной. Директор поднял свою роскошную копну и уставился на уборщицу. Ксюша коротко объяснила, что ей нужно уволиться, срок ее временного трудоустройства истек, да и ей нужно будет через день-другой отплыть в свадебное путешествие. Тот пожал плечами и попытал-
ся объяснить Ксюше то, что она и без того знала – инспектор болен.
– Дайте мне ее адрес. Я передам ей заявление, которое вы подпишите и все проблемы. Книжку заберу потом.
У директора, наверное, болела голова, потому что он время от времени морщился. Ксюша, скорее всего, воспринималась им, как дополнение к этой головной боли. Не вникая в услышанное, он подписал заявление, и нацарапал адрес Коклюшкиной, хотя в визите к ней, по сути, не было никакой необходимости.
Выйдя из трамвая, Ксения зашла еще раз домой. Тапки по-прежнему стояли на месте. Тогда она отправилась к Коклюшкиной. Нашла дом, поднялась на площадку, постояла перед дверью. Мысль о том, что за ней она может обнаружить Михаила показалась до абсурда нелепой, да и вообще, видеть лишний раз эту кикимору не было сил. Несколько дней назад в ее кабинете Ксюша, намывая полы, случайно зацепила припрятанный за сейфом полиэтиленовый пакет, который упал со звоном. Заглянув в него, обнаружила электрические лампочки явно не новые. В этот день в коридорах института снова царил полумрак…Возникал тогда вопрос, какой черт притащил ее к этой двери?! Ответа Ксюша не знала.
Выйдя из подъезда она зашла в телефонную будку, набрала номер кадровички, коротко сообщила ей, что уволилась и, тотчас повесила трубку.
Корабль, на котором предстояло путешествие по Балтике, оказался солиднее, чем воображала Ксения. В ее представлении это должно было быть что-то вроде яхты, на которых по экранам телевизоров раскатывали «толстомордые», на деле же судно оказалось весьма вместительным с большим количеством помещений в разных уровнях и различного предназначения и целым набором «простыней» над головами. Кубрики удивляли неожиданным уютом. Несколько «кают» было сконструировано даже двухместными. Перегородки, конечно, больше условные, но при постоянном шумовом фоне звукоизоляция здесь не имела значения, если , конечно, громко не кричать. Особенно впечатлял безупречный порядок – все тщательно намыто, начищено. Ковровые дорожки в коридорах и каютах подобраны под тон обшивки; перила, ручки, всякие другие металлические предметы непонятного назначения отполированы до такой степени, что казались отлитыми из золота. В сочетании с отделкой под дерево и мягким освещением это производило впечатление какого-то фешенебельного отеля.
– Ну, как? – заметив удивление на лице Ксюши, спросил тот самый капитан, который распускал вокруг нее слюни на пикнике.
На правах давнего знакомого он перехватил ее, едва Ксюша поднялась с трапа на палубу, немедленно отправил Андрея на выполнение неотложного задания, заявив, что роль экскурсовода берет на себя. Ксения нисколько не сомневалась в таком развитии событий и потому отнеслась к внезапной атаке без паники.
– Намного лучше и серьезнее чем я ожидала, – призналась она.
Василий Васильевич удовлетворенно кивнул. Он был почему-то в белой парадной форме с уже двумя звездочками на каждом погоне, но держался без натянутости.
– Ребята постарались. Сделать за две недели из учебного судна круизное – дело непростое. Зато у нас есть все – видеозал, бильярдная, бар, можно даже сказать ресторан, ванные, душевые. К сожалению, пришлось отказаться от бассейнов, хотя уже два приобрели. С рестораном мы сейчас познакомимся поближе. Я вас приглашаю на чашечку кофе, а потом мне надо будет переодеться и приступить к управлению. Вас сдам мужу. Но только на время. Посторожить. Отплытие через час.
Ресторан, очевидно, был переоборудован из офицерской столовой. Помещение небольшое, но выдержано в лучших традициях: хрусталь, белые салфетки, никель и полированное дерево. Негромкая музыка из невидимой, качественной, аппаратуры. Даже традиционная кадка с раскидистой пальмой…
– Не упадет? – первое, что пришло в голову Ксении.
Василий Васильевич мельком глянул на растение.
– Закреплена. Да и прогноз, вроде, благоприятный. Необычный, надо сказать, для этого времени. Вообще год какой-то
странный…
Едва они уселись, как у их столика появилась официантка.
– Прошу заказывать, – предложила она, слегка поклонившись. Девица явно в новой для себя роли, улыбается смущенно, и все время озирается по сторонам. Явно тоже из обоза.
– Два кофе, один с коньяком и одно пирожное.
– Пирожного не надо было. Боюсь располнеть, – провожая взглядом официантку заметила Ксюша. – И коньяк, надеюсь, не мне.
–. С такими исключительными формами женщины долго не полнеют. А вас и возраст возьмет не сразу… И коньяк, конечно, тоже вам. Я же на службе и вы, я думаю, не намерены изучать рельеф дна Балтики.
Ксюша ожидала подобного словоблудия и лишь снисходительно улыбнулась.
