По лезвию судьбы (СИ) - Ларгуз Ольга
С фото на меня смотрел красивый молодой мужчина. Нет, не так. Это определение ему не очень подходило. Породистый, благородный. Не удивлюсь, если среди его дальних родственников обнаружатся Бестужевы, Третьяковы или Трубецкие. Белая кость, голубая кровь, только взгляд у него больно жесткий, бескомпромиссный.
Арбатов… Где — то я слышала эту фамилию. Точно, вспомнила! Недавно в новостях проскальзывала… там еще было про выход нового приложения по инвестированию денежных средств населением.
— А отец Ромы…
— Олег Торопов, — откровенность за откровенность. Хотя… Лиза не сильно удивилась, а в серых глазах мелькнула искра интереса. Интересно, Барс откровенничает с сестрой или держит информацию по себе? По реакции собеседницы я не могла получить ответ на этот вопрос.
— Олег? Тор?
— Да.
— Ника… — принцесса нетерпеливо ерзала на стуле, дожидаясь, пока официант расставит заказанные блюда. Было видно, что тема разговора ее зацепила. — Ты будь аккуратнее, ладно?
— В чем именно?
Секундная заминка, нервное движение плечами. Моей спутнице не очень приятно об этом говорить.
— С женой Тора.
— Я видела ее сегодня, мы познакомились. Диана задержала меня на выходе из офиса, поэтому я опоздала, — мне не понравилось выражение лица Серковской, ее напряженные пальцы, которые мяли несчастную белоснежную салфетку. — Ты думаешь, Диана может быть опасна? Для кого? Для меня или для Ромы? Что ты можешь рассказать про эту кобру?
— Кобра? — фыркнула Лиза, раскладывая салфетку на коленях. — Да, ты права, яда в ней более чем достаточно. Ника, не дразни Диану без необходимости, хорошо?
— Я вообще не собираюсь с ней общаться.
— Поверь, это правильное решение. Диана — единственная дочь Ильи Астахова. Она капризная и избалованная, часто ведет себя, как ребенок, а папа ей во всем потакает. Ди с детства была влюблена в Олега. Сколько помню, она планировала их свадьбу, выбирала себе платья и украшения, — рассказывала принцесса, не забывая про ужин. — В ее любви есть что — то нездоровое, ведь она считает Олега своей собственностью, а не мужем. Он — любимая игрушка, ради которой Диана готова на все. Поэтому, — пристальный взгляд серых глаз, голос упал до шепота, — Ника, не вставай у нее на пути, не трогай Олега.
— Он мне не нужен, честно. Тор — отец моего сына, и не более того, — у меня скоро отсохнет язык, сколько раз я произнесла эту фразу себе, родителям, Олегу. — Я не могу запретить им видеться, Лиза. Они встречаются на корте…
— Рома тоже увлекается большим теннисом?
— Да. И он тоже левша, как и его отец. Олег учит сына играть, они общаются, потом Тор возвращает сына домой. Что из всего происходящего может представлять опасность для семьи Торопова?
— Ты не понимаешь, Ника. Сам по себе факт существования ребенка и то, что Олег проводит время с ним, а не дома, уже опасно с точки зрения Дианы.
— Лиза, но ведь это шизофрения какая — то, — я отложила нож и вилку. Аппетит пропал, а тревожность вновь подняла голову. — И что мне делать?
— Найми охрану.
— Да что же это такое! — психанула и посмотрела в телефон. Тишина. От Ромы нет никаких вестей, но и час, отведенный для тренировки, еще не прошел. Такими темпами я скоро превращусь в неврастеничку. — У Дианы крыша не на месте, а у меня из — за этого проблемы…
— Я расскажу одну историю для того, чтобы ты лучше поняла, кто такая Диана Астахова. Слушай, — Лиза отключила звук на своем телефоне и перевернула его экраном вниз. — Однажды одна девушка из нашей компании сказала, что Тор ей нравится. Не то, что она в него влюблена или еще что… Просто нравится.
— И…
— Через два дня ей плеснули в лицо кислотой, — Лиза говорила спокойно, словно читала меню, а не делилась жуткой историей. — В результате девушка ослепла, и никакие врачи Германии, Израиля или Швейцарии не смогли восстановить потерянное зрение, а ее лицо до сих пор в следах химического ожога. Диане тогда было двадцать восемь лет…
— Ты намекаешь, что к сегодняшнему дню ее состояние обострилось?
— Не намекаю, Ника. Я уверена в этом.
— Виновного, как я понимаю, не нашли?
— Ну почему же… нашли, конечно. Москва утыкана камерами. Парня выследили, но он был всего лишь исполнителем, а вот заказчика так и не обнаружили…
— Астахов вмешался? Прикрыл чокнутую дочурку? — я чувствовала, как по спине бежит противных холод страха и надвигающейся паники. Я думала, что мне предстоит столкнуться с обычной ревностью, но все оказалось намного хуже. Поведение психически нездорового человека опасно и непредсказуемо. Может бросить все и уехать? В Питер, например, или в Сочи? Я не могу рисковать Ромой.
— Мы можем только предполагать. Поэтому, Ника, будь осторожна!
Поужинали, называется! Лиза изо всех сил пыталась отвлечь меня от острой темы, свернув на тему погоды, природы и любимого парфюма, но я застряла в мыслях о сумасшедшей Тороповой.
— Извини, я не хотела портить ужин, — тонкие пальчики принцессы легли на мою ладонь, — но ты должна об этом знать.
— Ты права. Спасибо, что рассказала.
Я проследила за взглядом Серковской, которая разглядывала что — то сквозь ажурную перегородку. В направлении к нам шли двое мужчин. Барс и… жених Лизы.
— Можно мы с Кириллом уйдем? — шепнула Лиза. — Только не обижайся, ладно? Мы так редко бываем наедине…
— Идите, конечно. Я не обижаюсь. Понимаю.
Я едва успела договорить, как в нашем уютном уголке появился мужчина.
— Добрый вечер, — Андрей подошел к столу и сел рядом со мной, а Арбатов задержался возле одного из посетителей, сидящих в зале. — Кир сейчас подойдет, не волнуйся, сестренка.
— Я не волнуюсь, — щеки Лизы полыхнули румянцем. — А почему ты в таком виде, Андрей? Если бы мама тебя увидела…
Претензия принцессы показалась странной: что не так? Широкие плечи Берсерка обхватывал черный, как ночь, пиджак. Графитовая рубашка, черные брюки. Мне кажется, все в порядке.
— Где твой галстук? Почему верхние пуговицы рубашки расстегнуты? — недовольно фыркнула сестра. — И вообще, что за встрепанный вид? Ты откуда примчался?
— Со скалодрома. А что?
— Оно и видно… — она не договорила, потому что Арбатов уже подошел к нашему столу.
Любовь этих двоих была видна невооруженным взглядом, как бы Кир не пытался казаться выдержанным и серьезным, а его невеста светилась от радости ярче, чем бриллиант в кольце. Представив мне жениха, Серковская встала из — за стола.
— С вашего разрешения, мы вас покинем. Спасибо за вечер, Ника. Андрей, поухаживаешь за дамой?
— С удовольствием.
Распрощавшись, влюбленные покинули «Парадиз», не оглядываясь.
— Ты тоже считаешь, что я плохо выгляжу? — обнажив в широкой улыбке белоснежные зубы, Барс пристально посмотрел мне в глаза.
— Нет, не считаю.
— Ника, что произошло? — звериная чуйка царевича работала безотказно. Он считывал мое состояние без видимых усилий. — Что тебя тревожит?
— Сегодня вечером я столкнулась с Дианой Тороповой, а твоя сестра поделилась своим мнением об этой девице, — я не стала углубляться в подробности, не в этом суть, — и теперь я переживаю за сына.
Едва я закончила говорить, на телефон пришло сообщение «Мы едем домой, не волнуйся. Все в порядке». Можно выдохнуть. Все в порядке… пока.
— Ника, у тебя нет повода для беспокойства, — Барс обнял меня за плечи и прижал к себе. — Ты и Рома под надежной охраной.
— Какой охраной? О чем ты?
— Под хорошей, если ты до сих пор ничего не заметила, — довольный Барс фыркнул мне в волосы и прикоснулся к чашке. — Это невозможно пить, сейчас закажу тебе горячий кофе.
=22=
Горячий кофе, горячий мужчина… Мысли, чувства, эмоции, желание. Все в моей жизни внезапно встало с ног на голову, а причина тому — появление Тора.
— Ника, ты слишком громко думаешь, — Серковский — младший сел напротив и сканировал меня нечитаемым взглядом. Мужчина — контроль, хозяин положения. Кто не понял этого сразу — сам виноват. — Расслабься, отдыхай.
