Нора Робертс - Любовь в вечерних новостях

— Но, может быть, ты все-таки полюбопытствуешь, — сказал он галантно, — потому что некоторые мои заблуждения просто великолепны.

— Я не собираюсь спать в комнате рядом с сумасшедшим. Пойду попрошу себе другой номер.

Ливи круто повернулась.

— Испугалась? — спросил он, видя, что она уже схватила сумку.

— Испугалась?! — Ливи в сердцах швырнула сумку. — В тот день, когда я тебя испугаюсь…

— Я о тебе же забочусь. — Он внимательно разглядывал ее гневное лицо. — Может, ты не уверена, что сможешь устоять — и, ах, сама постучишься в мою дверь?

Ливи остолбенела на месте.

— Постучусь?! — яростно выдохнула она. — Ты думаешь, ты полагаешь, что я нахожу тебя таким неотразимым, таким… таким…

— Желанным? — с готовностью подсказал Торп.

Ливи сжала кулаки:

— Я не хочу тебя, Торп.

— Неужели?

Ливи и охнуть не успела, а он уже обнимал ее. Он тесно прижал ее к себе, тело невольно приникло к нему. Так почему-то получалось всегда, стоило ему прикоснуться к ней. Губы у него были жесткие, поцелуй получился не столько нетерпеливый, сколько настойчивый. На этот раз он не соблазнял, он требовал. Он владел ситуацией. Запрокинув ее голову, зарывшись руками в ее волосы, он целовал ее все крепче, все настойчивее.

— Так не хочешь, Ливи? — прошептал он, оторвавшись на мгновение от ее губ.

Ливи дышала с трудом, но покачала головой. Она бы ответила, но Торп не дал ей такой возможности.

Он снова завладел ее губами, с жаром и страстью собственника. Ливи застонала от наслаждения и притянула его к себе ближе. Пусть все идет к черту, она не отпустит его. По ее коже пробегал озноб желания. А Торп, словно догадываясь об этом, провел кончиком пальца по ее позвоночнику, потом рука его оказалась на ее талии. Потом он погладил длинное бедро и провел по нему вверх, сминая платье.

А Ливи пальцами касалась его лица, словно слепая. Ее легкие, едва ощутимые прикосновения только подстегнули его страсть. Торп изо всей силы прижал ее к себе, заставив выгнуться назад, и она покорно подчинилась его рукам. Вот они охватили ее грудь, и Ливи задышала часто-часто. У нее и в мыслях не было сопротивляться. Ей хотелось ощущать жар его рта, она корчилась, как береста на огне, от его прикосновений. Когда его губы скользнули к ее шее, она откинула голову. Она вся утонула в зыбком мареве желаний. Повинуясь цепким, властным объятиям, Ливи отдавалась ему и своим неутоленным желаниям. Он снова поцеловал ее в губы с исступленной жаждой обладания, равной которой она никогда не знала.

Страсть вспыхнула в ее сознании ослепительно белым пламенем, и, вскрикнув от ужаса и одновременно сдаваясь, Ливи прижалась к нему с тем же неистовством и вдруг обмякла в его руках.

Не ожидавший внезапной слабости, Торп вгляделся в ее лицо. Глаза Ливи были переполнены желанием, но где-то в глубине таились страх и смятение. Этот взгляд послужил ей лучшей защитой, чем все сердитые слова и яростные крики.

Нежность. На Торпа вдруг нахлынула нежность. Сейчас взять Ливи было проще простого. Но разве только этого он от нее хотел? Они будут любить друг друга, он нисколько не сомневался, но Ливи должна доверять ему и ничего не опасаться. Он подождет.

Едва коснувшись губами, он быстро и легко поцеловал ее. На прощание ему захотелось рассердить ее.

— Я на всякий случай оставлю дверь незапертой, Кармайкл, если ты вдруг передумаешь. Тебе даже стучать не придется.

Торп быстро шагнул к себе в комнату и закрыл дверь. Не сразу, секунд так через десять, он услышал стук — это она швырнула в дверь туфлю. Торп ухмыльнулся и включил телевизор, послушать, что нового в английских последних новостях.

8.

В шесть утра Ливи проснулась от низкого монотонного звонка будильника. Она машинально нажала на кнопку и некоторое время лежала, глядя на незнакомую, банально обставленную комнату, не понимая, где она. «Это Лондон», — вспомнила Ливи и потерла пальцами глаза.

Спала она неважно. Черт побери этого Торпа! Полночи она вертелась с боку на бок, раздираемая сомнениями и желаниями, которых давно не испытывала. Она приехала в Лондон по делам. Даже если у нее и будет свободное время, она хочет провести его одна. Она просто не желает иметь с Торпом никаких отношений. Неужели он этого не понимает?

Но ведь это она только говорит так, а на деле выходит совсем иначе — устало призналась себе Ливи. Разве так убедишь мужчину в нежелании его видеть? Она всякий раз отвечает на его ласку, как только он обнимает ее. Да, она его хочет. Похоже, от этого никуда не деться. В тот момент, когда он так крепко прижал ее к себе, не отрываясь от ее губ, она бы отдалась, не рассуждая. Он подчинил себе ее волю. И это пугало Ливи.

Значит, проблема прежде всего заключается в ней самой. Тут что-то нужно придумать. Вот, например: не то чтобы она не хочет его, нет, но она решительно от этого отказывается. Она не даст ему одержать победу.

Встав, Ливи приняла душ и начала одеваться. Слишком много сегодня предстоит сделать, так что нечего сидеть и охать над своими личными трудностями. Да и вообще, все Торп да Торп — не много ли чести?! Как бы он возликовал, узнав, что она все утро думает о нем.

Ливи выбрала очень строгий, графитного цвета костюм. Застегнув последнюю пуговицу, она окинула себя в зеркале придирчивым профессиональным взглядом. Все в порядке. Чуть-чуть побольше косметики, чем всегда, и легкие тени под глазами исчезнут. Заметки — в небольшой кейс. Туда же — лишний блокнот и запас карандашей. Перекинув через руку пальто, она уже готовилась уйти, но тут заметила белый листок на полу под дверью смежной комнаты.

С минуту Ливи неподвижно глядела на него, как на бомбу или змею. Ой, лучше не брать. Она решительно повернулась, но, дойдя до входной двери, не выдержала. Подбежала, нагнулась и подняла листок.

«Доброе утро». Больше в записке ничего не было. Ливи невольно рассмеялась. Нет, он определенно сумасшедший. Неожиданно для самой себя она вырвала листок из блокнота и нацарапала то же самое приветствие. Сунув записку под дверь, она вышла.

Ливи нашла свою команду в гостиничном кафе.

— Привет, — мимолетно улыбнулся Боб, — хочешь что-нибудь на завтрак?

— Только кофе.

Ливи взяла общий кофейник и налила себе чашку.

— У меня такое чувство, что я сейчас выпью целый галлон.

— День будет долгий, — напомнил ей Боб и с аппетитом атаковал яичницу.

— И начнем немедленно, — подтвердила она. — Первую съемку я хочу сделать у Вестминстерского аббатства, прежде чем туда нахлынут толпы, потом около Даунинг-стрит, 10. Если повезет, то сможем поймать на пленку вдову Саммерфилда.

Один из операторов пытался соблазнить Ливи тостом с маслом и джемом, но тщетно.