Галина Куликова - Врушечка

Тем временем Петя приосанился и выпятил живот.

— Ну… Тут всякие слухи ходят. Сам-то я ничего не видел, но говорят… — Он понизил голос, и Настя увидела, как покраснели мочки его ушей. Вероятно, такая откровенность давалась ему нелегко. Или, наоборот, он любил напускать туману и получал от этого громадное удовольствие. Все это было Насте только на руку.

— Так что говорят? — она тоже перешла практически на шепот.

— Говорят, жена вашего босса собирает информацию обо всех женщинах, которых муж принимает на работу. У нее вроде как есть на каждую подробное досье.

— Она что, нанимает для сбора информации частных детективов? — всерьез обеспокоилась Настя.

У нее даже мурашки по спине пробежали. Ева Ковальская копается в ее личной жизни?! Это не просто гадко, это… совершенно непереносимо!

— Хе-хе. Да ей не нужен частный детектив. Говорят, у нее любовник — большая шишка. Ей только попросить… Разве ж такой откажешь? Она, когда сюда приходит, как глазищами своими глянет, я прямо столбенею.

Петя сделал страшное лицо, показывая, как именно это происходит.

— У Евы есть любовник? — изумилась Настя. — А зачем же тогда она отслеживает возможных соперниц? Тем более у мужа на работе? Это какая-то бессмыслица.

— Какая же бессмыслица? — в свою очередь удивился охранник. — Вы же, женщины, все, как одна, собственницы. Вам подавай и то, и это. Видно, любовник любовником, а супруга тоже терять не хочется. Вот она и лютует.

— А почему вы сказали, что я легко отделалась? — продолжала допытываться Настя.

Ей хотелось, чтобы Петя рассказал все, что знает, причем быстро, четко и обстоятельно. Однако с людьми так никогда не получалось. Каждый, владеющий хоть какой-то информацией, обожал делать долгие отступления и норовил порассуждать.

— Говорят, ради этой павы кое-кто готов ребра ломать. А может, все это сплетни. — Петя неожиданно весь подобрался, и Настя поняла, что он кого-то увидел. Обернувшись, она через стеклянные двери заметила Колесникова, который как раз подходил к крыльцу.

— А может, все это наветы. Красивым женщинам во все времена подлости подстраивали. Клеветали на них, на кострах жгли.

Настя поняла, что «аттракцион неслыханной щедрости» завершился. Вряд ли Петя будет и дальше делиться с ней сведениями. Настроение его резко изменилось. Вероятно, вид Колесникова в костюме и при галстуке — начальственного, успешного и властного — отрезвил его.

— Это ведьм на кострах жгли, — заметила Настя, тяжело вздохнув.

А про себя подумала: «Ева Ковальская и есть самая настоящая ведьма». В течение дня она несколько раз пыталась завести разговор о жене босса с Аней Масловой и даже с бухгалтершей, которая кого угодно могла свести с ума своими мудрыми изречениями, но все ее потуги оказались напрасными. Еву Ковальскую с ней обсуждать не желали. На эту тему было наложено табу, и к вечеру Настя поняла, что женщины, работающие под началом Колесникова, жестко держат оборону. Было обидно. С другой стороны, она здесь без году неделя, странно было бы думать, что ее сразу все одобрят и примут, как родную.

Время неумолимо приближалось к заветной цифре, означавшей окончание рабочего дня. Не то чтобы Настя не чаяла улизнуть с работы. Все было гораздо прозаичнее. Теперь дома ее ждала еда. Не какой-то там пустой рис с кусочком хлеба, а настоящий ужин, состоящий из курицы с помидорами, посыпанными зеленым луком и политыми постным маслом. Думая о такой невероятной роскоши, она летела домой на крыльях.

Шелестов, занятый своим срочным заказом, до ночи собирался торчать на работе. Проведенная вместе с ним ночь очень сильно подействовала на Настю. Она проснулась под утро совершенно счастливой и долго лежала, улыбаясь в потолок. Шелестов обнимал ее обеими руками и, стоило ей пошевелиться, крепко прижимал к себе. Даже во сне он не хотел выпускать свою добычу из рук.

Однако, когда утром Настя готовила завтрак на двоих, счастье постепенно уступило место страху. «Эдак я размякну и очень быстро сдам позиции, — размышляла она. — Сначала я выболтаю Игорю все, что лежит у меня на сердце, потом расскажу про свои трудности, он посчитает своим долгом начать мне помогать и помимо воли окажется в плену моих обстоятельств. Так не только я попаду от него в зависимость, но и он тоже. Это никогда не приносило отношениям пользу. И сделать ничего невозможно». Больше всего на свете она боялась повторения того, что произошло с ее браком. Когда Отто проделал свой великолепный фокус с исчезновением, она могла бы просто развестись с ним. Если бы не одно «но»: у нее самой не было ничего, даже собственной квартиры.

Когда-то у нее была семья, родительский дом… А потом судьба одним мановением руки лишила ее всего этого. Оп-ля! И Настя внезапно очнулась в мире, который оказался безумно враждебным к одиночкам. Полагаться в этом мире можно было только на себя. И уж ни в коем случае не на мужчин — Отто доказал ей это в полной мере.

Так что когда Шелестов, наконец, вышел из ванной, его ждала не нежная и страстная Настя, успевшая окончательно покорить его сердце этой ночью, а довольно спокойная и даже жесткая молодая женщина, которая, казалось, легко отбросила все сантименты.

— Что ты теперь скажешь Колесникову про наши отношения? — спросила она, раскладывая по тарелкам омлет.

— Скажу, что они у нас близкие, — ответил тот с оптимизмом. — Надеюсь, ты не собираешься делать из этого страшную тайну?

— Босс знает, что я замужем.

Шелестов откусил огромный кусок хлеба и пожал плечами:

— Я тоже знаю, что ты замужем. И что с того? На дворе не девятнадцатый век.

Сейчас, сидя на своем рабочем месте в приемной, Настя вспомнила, сколько усилий в то утро приложил Шелестов для того, чтобы растормошить ее, снова почувствовать отклик ее губ… Сердце ее болезненно сжалось. Он замечательный, а она — глупая курица. Поддалась сиюминутному желанию… Она и Катьку предала!

Ее душевные терзания прервал Колесников. Он вышел из своего кабинета с портфелем в руке, заметно уставший. Ничего удивительного: день выдался сложным, было много переговоров, к тому же возникла пара нештатных ситуаций, которые привели в замешательство младший персонал и заставили босса засучить рукава.

— Настя, вы мне нужны, — сказал Колесников, останавливаясь возле ее стола. — Надеюсь, у вас нет никаких планов на вечер.

— Но…

— Я прошу у вас полчаса, — быстро добавил он. — Ну, плюс еще дорога. Я покормлю вас ужином.

Это обещание примирило помощницу с просьбой босса. Она забралась в его огромную черную машину и немедленно подумала о том, что Шелестову было бы неприятно, что она куда-то отправляется с его другом после работы. «Вот, начинается, — раздраженно подумала Настя. — Что за мерзкая женская способность: чувствовать себя принадлежащей мужчине? Одна романтическая ночь — и все, пиши пропало. Как будто я продалась в рабство! Начинаются угрызения совести, душевные терзания, оглядка по сторонам. Я ведь свободная личность! Ну, почти свободная, если иметь в виду Отто».