Вкус ранней клубники - Лариса Олеговна Шкатула
Но эту подлую мыслишку я даже не захотела додумывать до конца! И не заметила, как стала ругаться вслух. Не хуже портового грузчика. Я ругала последними словами эту дуру Беллу Решетняк, которая позволяет себе думать о смерти любимого мужа! А вдруг беду можно накликать, размышляя о ней?! Я ругала этих козлов – бандитов, которых поманили легкие денежки. Легкие? Да они вам тяжелее свинца покажутся! Слышал бы мои угрозы некий Рафик, небось, обхохотался бы…
Я взглянула в зеркало: белая "девятка" опять появилась сзади. Висела на хвосте с упорством гончей, преследующей истекающую кровью дичь.
Где эта чертова больница?! Где этот мужик, который говорил о каких-то десяти километрах? Если их действительно десять, то они – самые длинные в моей жизни. Я ехала целую вечность, а не только второго поворота, но даже первого до сих пор не достигла.
Машину я вела наверняка плохо. Фура рыскала по шоссе туда-сюда. Возможно, поэтому бандиты не рисковали приближаться. И правильно делали, потому что вздумай они пойти со мной параллельным курсом, я шарахнула бы их о первое попавшееся препятствие, не думая о последствиях…
Мой внутренний голос вдруг прошипел зло: "Посмотрите на эту суперменшу! Из-под волчьей шкуры, которую она пытается на себя напялить, торчит дрожащий заячий хвост!"
Да, я трусиха, и боюсь, как все, но я зла. Ох, как я разозлилась на тех, кто посмел, не считаясь со мной, кроить мою жизнь по своей мерке! Попытались убить моего мужа! Они пожалеют об этом! Пусть даже я погибну… Ну, нет, не хочу об этом и думать! Лучше подумать о чём-нибудь классическом. Вроде того, что кто к нам с мечом придёт…
А вот мысль о том, что Артем может не очнуться, не давала мне покоя, потому и я всё время теребила его.
– Тема! Темка, ты меня слышишь?
– А… что? – он мучительно выкарабкивался из забытья.
– Помнишь, я тебе говорила, что у нас есть корректор Лина Гнилозуб?
– Да…
– Представляешь, Танька зовет её Лина Кариес.
Что за дурь из меня лезла? Муж истекал кровью, а я продолжала его тормошить.
– Темка, Тем, а знаешь, как дети без тебя скучали? Особенно Антошка. Он как-то сказал мне на днях: "Галя говорит, что наш папа деньги куёт. Пусть бы он лучше получал зарплату, как все, и почаще был дома…"
Слезы навернулись мне на глаза при одном воспоминании, как я приготовилась прощаться навеки с Артемом и воспитывать детей одна. Я смахнула их украдкой, чтобы очнувшийся муж моей слабости не видел.
– Козел! Господи, какой козел! – еле слышно пробормотал он.
– Кто козел, Тема?
– Я козел, я! – он резко повернулся и застонал. – Напридумывал себе бог знает, что, забросил дом… тебя, детей… Думал, ты меня разлюбила… Недостоин я такой женщины…
– Я тебя никогда не разлюблю, слышишь! Ты самый достойный из мужчин. Лучше тебя нет! Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу! Кто будет воспитывать наших детей? Им нужна отцовская рука…
Я больше не могла сдерживать слезы, и теперь просто слизывала их, резко смахивала рукой – они мешали мне смотреть на дорогу.
Так долго ждала я второго поворота, что едва не проскочила его. Но теперь ехала не останавливаясь, только на ходу спрашивала у редких пассажиров:
– Где больница?
Они показывали руками и что-то кричали вслед, но я ничего не слышала, и поймала себя вдруг на том, что я шепчу… молитву! Завзятая атеистка умоляла: "Господи, сохрани жизнь Артёму! Сделай так, чтобы его рана оказалась не смертельной! Всё остальное я исполню сама!"
Странная молитва получалась. Не то просьба, не то требование, но по-другому я не умела, а сейчас и не хотела. Мне нельзя было расслабляться, ибо мне нужны были немалые силы на будущее…
Я подъехала прямо к больничному крыльцу. Быстро выбросила из сумки все вещи, прикрыла деньги газетой, продела руки в ремни и приспособила сумку на спину вроде рюкзака.
Пистолет я тоже взяла с собой. Я ещё не знала, как буду выбираться отсюда, но на всякий случай к дороге домой уже приготовилась. Мой "ветряк" – легкая куртка из плащёвки – имел глубокий внутренний карман, так что "макаров" в нём не очень заметен.
Артём опять потерял сознание, так что мне теперь предстояло самое трудное.
Глава десятая
– Тёма! Тёмушка! Очнись, мы приехали!
– Непослушная! – он мутным взором ухватился за меня, как за ориентир по эту сторону сознания. – Я же говорил тебе, не останавливайся… Уходи прочь с этой дороги!
– Мы уйдём, обязательно уйдём, только немного позже. Сейчас тебя перевяжут, сделают укол, и мы поедем дальше! Тема, помоги мне, давай постараемся вместе дойти до врачей…
Конечно, я врала, какая там перевязка! Ему наверняка нужна операция, но сейчас главное пробудить его сознание, заставить хоть немного продержаться.
Господи, как я намучилась с металлической плитой – она оказалась такой тяжелой, и у меня никак не получалось одной рукой придерживать дверцу кабины, а другой вытаскивать её. В конце концов, я сдернула её вниз, и она, падая, едва не расшибла мне ноги.
Артем с превеликим трудом вылез из кабины и, пошатнувшись, тяжело навалился на меня. Как же мне вложить в его сознание нужную нам версию? Ведь как ни крути, а без помощи милиции мне не обойтись. По крайней мере, в той части, которая касается безопасности моего мужа.
– Тёмка, я сейчас позвоню в милицию и всё им расскажу, слышишь? Вернее, не всё, а то, как тебя обстреляли какие-то неизвестные. Ты расскажешь, что у тебя пытались отобрать фуру. Пусть милиция поставит "КамАЗ" на свою стоянку.
– Я не понял, – он остановился, словно врубился ногами в землю и с трудом шевелил языком, – для чего это нужно?
– Для твоей безопасности. Если бандиты поймут, что тебя опекает милиция, то побоятся сунуться…
– А ты? Что ты задумала, Белка? – от беспокойства за меня у него на мгновение даже голос обретает прежнюю твердость.
– Я отвезу домой деньги, расплачусь с совхозом и вернусь за тобой.
– Сумасшедшая! У тебя ничего не получится! Что сможешь ты, неопытная девчонка, против профессионалов?
Что он имел в виду – профессионалов-убийц или профессионалов-бандитов широкого профиля?
За него посмеялась якобы шутке и пробормотала: «Юморист!»
– Что ты сказала?
– За девчонку, конечно, спасибо, а вот насчёт того, смогу ли я чего сделать, это неизвестно. Смогла же я их отогнать. Часа полтора, по-моему, они держались поодаль. Значит, меня боятся? Да, если хочешь знать, они просто глупые и жадные, прут как быки на красное и думают, что всё сойдет им с рук!..
Но никто моих слов уже не слышал, потому что Артём
