Сьюзан Ховач - Дьявольская секта

Даже сейчас, в конце вечера, он не понимал, что произошло. Почему, спрашивал себя в недоумении Эван, он испытывает такое разочарование? Причина не могла заключаться в том, что Никола недостаточно хорошо выглядит. Кончики ее блестящих темных волос, как обычно, слегка завивались; серые глаза были большими, спокойными и красивыми — такими он их помнил. Но непосредственность, которая нравилась ему, исчезла; Никола стала более серьезной, сдержанной, почти неприступной. Эван решил, что сильнее всего его задевает ее официальный тон.

— Ты пройдешь в комнату и выпьешь до нашего ухода? — вежливо спросила его Никола, когда в шесть тридцать он вошел в ее квартиру. Эван не мог сказать, хотела ли она на самом деле, чтобы он принял приглашение.

— Ну... я бы не хотел беспокоить твою соседку...

— Она уехала днем на уик-энд к родителям.

— А... Может быть, потом...

Но позже его не пригласили.

— Я могу зайти к тебе? — произнес Эван после неудачного вечера, в течение которого он поддерживал казавшуюся бесконечной беседу об Африке. Такси стояло возле дома Николы; перед тем, как расплатиться с водителем, Эван помог девушке выйти.

— Да, хорошо, — равнодушно произнесла она и повернулась. Эван сказал водителю, чтобы тот не ждал его.

Они молча зашли в дом, поднялись на лестничную площадку. Эван спрашивал себя, зачем он напросился в гости. После такого напряженного вечера ему следовало испытывать желание как можно скорее остаться одному, но какой-то упрямый инстинкт настаивал на продлении общения до тех пор, пока между ними не возникнет более близкий контакт. Он много думал о Николе в Африке; ему показалось унизительным расстаться сейчас с ней, даже не попытавшись понять, что произошло.

— Кофе? — спросила она вежливым тоном, который он успел возненавидеть.

— Пожалуйста.

Эван принялся бродить по гостиной; Никола ушла на кухню. Спустя минуту испытываемое им чувство разочарования стало нестерпимым.

— Ники.

— Да?

— Что случилось?

Она удивленно посмотрела на него.

— Ничего. Что ты имеешь в виду?

— У тебя кто-то есть, да?

— Нет.

Она с грохотом поставила чайник на плиту и зажгла газ.

— У меня быстрорастворимый кофе — надеюсь, он тебя устроит.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я ушел?

Она резко покачала головой и принялась доставать из шкафа чашки и блюдца.

— Кто он?

Ответа не последовало. К разочарованию Эвана стала примешиваться злость.

— Почему ты не велела мне исчезнуть, если не хотела меня видеть? Зачем было вводить меня в заблуждение? Какой в этом смысл?

— Я действительно хотела тебя видеть. Извини, что вечер не удался.

Стоя к нему спиной, она размешивала кофе в чашках.

— Ради бога!

Он попытался сдержать свою ярость.

— Давай перестанем играть, ладно? Почему бы нам не назвать все своими именами? Ты встретила кого-то, а со мной решила повидаться, как с другом, в память о прошлом. Я оказался дураком. Так ведь?

Она не ответила.

— Ты спишь с ним?

Это ее задело. Обиженно застыв на месте, она тряхнула головой.

— Нет.

— Значит, кто-то все-таки существует!

— Нет.

— Тогда почему...

Она резко повернулась к нему, потеряв невозмутимость; слезы заблестели в ее глазах.

— Никого нет — никого, никого, никого! А теперь уходи! Оставь меня одну!

— Ники...

Он обнял ее, и она не оттолкнула его. Он стал целовать девушку. Чайник на плите закипел, но они этого не заметили.

— Эван, я...

Он поцеловал ее в губы; внезапно все стало, как прежде; Никола прильнула к нему своим податливым телом.

— Я так по тебе соскучилась! — услышал он голос девушки, когда его губы оторвались от ее рта. — Так мечтала о том, чтобы ты оказался здесь...

Он смутно видел валивший из чайника пар и яркий верхний свет, но совсем забыл о том, где находится. Мир сузился до блестящих темных волос, гладкой, шелковистой кожи и охватившей Эвана страсти.

— Пойдем...

Одной рукой он крепко обхватил ее талию, другой нашел дверь.

— Эван...

Он поднял ее на руки, чтобы избежать возражений. Не чувствуя веса девушки, вышел из кухни, шагнул к закрытой двери спальни.

— Открой дверь, — сказал он, держа Николу на руках; Эван подождал, когда она протянет свободную руку, но девушка не сделала этого.

— Ну же, открой ее.

— Эван, я...

Он опустил ее на пол и так неистово распахнул дверь, что она задрожала на петлях. Эван повернулся, чтобы втянуть Николу в спальню, но она отстранилась.

— Ники, — сказал он. — Ники.

Она посмотрела на него. Они помолчали. Потом она произнесла:

— Ты, верно, сочтешь меня ужасно глупой.

— Слушай, я люблю тебя. Схожу с ума от любви к тебе. Я...

— То же самое ты говорил пятнадцать месяцев тому назад. Произносил те же самые слова.

— Теперь все будет по-другому...

— Надеюсь, да, — сказала Никола, — иначе мне ничего не нужно.

— Слушай, я...

— Нет! — внезапно Никола стала такой же непосредственной и прямодушной, какой он ее помнил. — Теперь для разнообразия послушай меня! Целых три года, с женитьбы моего отца, познакомившись с тобой и твоей семьей через Лайзу и Джейн, я сходила по тебе с ума, как какая-нибудь девчонка, влюбившаяся в модного поп-идола. После первых восемнадцати месяцев, в течение которых ты едва замечал мое существование, ты наконец спустился со своих высот и обратил на меня внимание. Это было чудесно. Неудивительно, что я потеряла голову и повела себя, как сумасшедшая школьница без капли здравого смысла. И тут ты уезжаешь. Это пошло мне на пользу. Я это заслужила. Потребовался год, чтобы я пришла в себя. Отлично! Именно в нем я нуждалась. И теперь ты имеешь наглость, вернувшись из Африки, снова посмотреть на меня со своих высот и решить, что можно вести себя так, будто этого года не было. Почему ты смеешь так думать? Если бы ты знал, что я пережила за эти месяцы, пока ты изучал свою благородную душу в дебрях Африки...

— Извини. Я не хотел, чтобы все выглядело так.

— Однако это выглядело так.

— Но, Ники...

Она отступила назад, в кухню.

— Не проси меня о том, что ты хочешь сейчас, — сказала Никола, — я не соглашусь. Я слишком сильно боюсь снова испытать боль.

— Ники, я обещаю...

— Да? — возбужденно произнесла она, выключая чайник. — Что ты обещаешь?

Но Эван заколебался. Момент показался ему неподходящим для предложения, к тому же он считал, что прежде должен обосноваться в Англии, уладить семейные проблемы, решить, чем будет заниматься.