Сьюзан Ховач - Дьявольская секта

— Прочитай и сожги.

— Хорошо, Тристан.

Она принялась читать письмо Мэтта, адресованное Николе.

Через десять минут, когда Пуул вернулся, Агнес по-прежнему находилась в его комнате и смотрела на письмо. Он застал ее сидящей с задумчивым видом на краю кровати; увидев Тристана, она резко подняла голову.

— Она ушла?

— Нет, она еще здесь. Я должен переговорить с тобой. Слушай, Агнес, этот брак разваливается слишком стремительно, и мне это не нравится. Я надеялся увидеть в Моррисоне щедрого мужа, готового осыпать свою жену всем, чем он владеет, но, как следует из письма, все обстоит иначе. Утром они серьезно поругались, он обвинил ее в похищении письма, и зазвучало слово «развод». Конечно, жаль, что так вышло с письмом, но если бы оно было отправлено, могли бы возникнуть другие нежелательные осложнения. В любом случае их брак весьма непрочен; не исчезни письмо, все равно нашлась бы причина для ссоры. Поэтому мы должны действовать, и действовать быстро. Она сказала, что разъяренный Моррисон сел в машину и поехал в Свонси. Ситуация сложилась опасная, но, думаю, в нашем распоряжении еще есть двадцать четыре часа. За это время он вряд ли совершит какой-нибудь нежелательный для нас шаг. Я хочу, чтобы ты сделала следующее: поезжай в деревню, найди там телефонную будку и позвони мне сюда, в Колвин-Корт. Я сниму трубку в гостиной в присутствии Лайзы и скажу ей, что меня срочно вызывают в Свонси. Таким путем я избавлюсь от нее. Затем, вернувшись, проследи за тем, чтобы меня никто не беспокоил. Мы готовы к жертвоприношениям?

— Сейчас у нас есть четыре черных петуха и шесть кроликов.

— Хорошо. Принеси одного петуха ко мне в комнату. После жертвоприношения я дам тебе нож, окропленный кровью; пока я буду принимать ванну и одеваться, ты сможешь срезать ветку орешника, необходимую для волшебной палочки. И, пожалуйста, очисти мою комнату. Лучше начни с этого. Воспользуйся соком из лавровых листьев, камфарой, канифолью и серой — не забудь также про соль. Я знаю, что соль для нас — табу, но она — символ чистоты. Я не хочу рисковать, не очистив полностью комнату. Мы и так подвергаем себя опасности, срезая ореховый прут не на заре, но время работает против нас, мы не можем ждать.

— Хорошо, Тристан. Когда вы будете готовы, я помогу вам очертить круг. Вам нужна моя помощь?

— Ты сегодня завтракала?

Лицо Агнес вытянулось.

— Извини, Агнес, лучше я воспользуюсь кем-то, кто соблюдает пост. Кто сегодня не завтракал?

— Джекки. Но...

— Она мне подойдет. Мне все равно понадобится ясновидящая.

— Возьмите Сандру, — предложила Агнес. — Ее способности весьма развиты в этом направлении, и она по утрам лишь выпивает стакан апельсинового сока.

— Нет, пора Джекки отработать свой хлеб, к тому же это на несколько часов развеет ее скуку. И еще, Агнес...

— Что, Тристан?

— Позови кота.

VII I

Мэтт был человеком, привыкшим анализировать факты и принимать решения под давлением сложных обстоятельств. Подобным образом он вел свои дела на протяжении более тридцати лет; когда возникла необходимость, он без колебаний точно так же отнесся к решению своих личных проблем. Последняя серьезная ссора с Лайзой дала ему неопровержимые свидетельства того, что жена не любит его, втайне лелеет мысль о разводе и колеблется только из-за денег и собственности. Хорошо, разгневанно подумал он, хорошо. Возможно, он сам виноват в том, что потерял голову и увлекся в его возрасте такой женщиной, как Лайза. Возможно, ему вовсе не следовало жениться на ней. Но он сделал это, и их брак потерпел фиаско. Признав это, он решил как можно скорей разрубить брачные узы. Мэтт во всем предпочитал честность. Смотрел в глаза реальности, принимал ее, учился жить с ней. Это составляло часть его силы, которой он гордился. Сейчас он увидел конец своего брака, сделал практические выводы и тотчас начал думать о деньгах.

Доехав утром до Свонси, он отправился в один из крупных отелей, провел десять минут в кабинете и заказал междугородный разговор с телефона, стоявшего в вестибюле.

Он никогда не забывал правила, усвоенные им давно, когда он карабкался наверх. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Изучи факты, прими решение и держись его. Нерешительность и колебания приводят к потере времени и денег. Нерешительность и колебания — свидетельства слабости.

Перед тем, как сделать телефонный звонок, он подумал: сердечные приступы ежедневно убивают многих мужчин моего возраста. Нельзя ничего оставлять на волю случая. Ничего.

Телефонный разговор длился некоторое время, потому что собеседник Мэтта выразил сомнения в правильности его действий и не одобрил их, но наконец беседа закончилась; Мэтт разделался с формальностями, необходимыми для осуществления задуманного им. Теперь следовало определить, каким будет его следующий шаг. После раздумий он решил вернуться в коттедж и посмотреть, что произошло в его отсутствие; если Лайза уехала, он продолжит свой отдых в соответствии с прежними планами, но если она осталась, он прервет отпуск и уедет из Колвина. Что будет с близнецами? — подумал Мэтт. — Заберет ли их Лайза с собой, покидая коттедж, или оставит у Джейн на время, необходимое для встреч с адвокатами и устройства личной жизни? Он не знал этого, но при мысли о детях его рот мучительно искривился.

Поездка из Свонси протекала однообразно, но при въезде на полуостров Говер Мэтт прибавил газу; он срезал повороты на пустой дороге и не реагировал на знаки ограничения скорости. Возле Колвина пошел слабый дождь; тусклый открытый ландшафт тянулся к серому морю. Мэтт уже находился среди фермерских хозяйств, по обеим сторонам дороги возвышались каменные стены, которыми были обнесены поля.

Мэтт заметил кота слишком поздно. Он сидел на середине дороги сразу за поворотом и облизывал свои белые лапы с таким видом, будто имел полное право заниматься этим здесь. В последний момент перед катастрофой Мэтт успел увидеть кота, метнувшегося в безопасное место; его белая шерсть вздыбилась, а острые зубы были обнажены в злобной усмешке.

Глава четвертая

I

Эвана охватила растерянность. Он с таким нетерпением ждал встречи с Николой, что когда они наконец оказались вместе, молодой человек испытал лишь чувство облегчения. Он мчался в этот субботний вечер к ее дому, охваченный радостным предвкушением — его рука дрожала, нажимая кнопку звонка, — но когда Никола открыла дверь, он обнаружил, что не знает, что сказать.