Нора Робертс - Северное сияние

И он ощущает рядом с собой ее тело. Мягкое, упругое, гибкое тело, влажное от пота, пахнущее мылом, сексом, женщиной.

— Толкни-ка меня, — попросил он. — Я, по-моему, парализован.

Но она положила руку ему на плечо и притянула к себе.

— Бог мой!

— Кажется, я Его видел. Мимолетно. И Он улыбался.

— Это была я.

— А-а!

У нее не было сил вытянуться. Она проговорила:

— Кое-кто совсем изголодался. Мне очень повезло.

Контакты в мозгу вроде начали восстанавливаться. Он почти физически ощущал, как снова побежали мысли.

— Да, давненько я…

Она заинтересовалась, чуть отодвинулась в сторону и стала его разглядывать. Вот они, шрамы, которые она чувствовала под пальцами. Следы пулевых ранений. На боку, на бедре.

— Давненько — это как? Месяц? — Он оставался лежать с закрытыми глазами, но его губы дрогнули. — Два? Неужели больше? Три?

— Кажется, ближе к году.

— Ничего себе! Недаром у меня искры из глаз сыпались.

— Я тебе больно не сделал?

— Больно?! Не говори глупостей!

— Ну, ладно. Но я воспользовался твоей доверчивостью.

Она провела пальцем по длинному шраму на его боку. Он не шевельнулся, но напрягся — она это почувствовала. Она решила ничего не осложнять.

— Я бы сказала, это было обоюдно. Мы воспользовались друг другом, причем с потрясающим размахом.

— Тебя, надеюсь, это не смущает?

— Бэрк, у тебя что, память отшибло? — Мег легонько толкнула его в бок. — Это чья была затея?

Нейт помолчал.

— Я пять лет был женат. Не изменял жене. Последние два года были ужасными. Самый последний — и вовсе невыносим. Секс превратился в поле боя. Битву. Что угодно, только не удовольствие. Так что я малость зачерствел, да и вообще не очень понимаю, чего женщины от нас ждут.

«Так, легкости не получается», — поняла Мег.

— Я не «женщины». Я — это я. Мне жаль, что твоя жена тобой манипулировала с помощью твоего же члена, но, насколько я могла судить, этот инструмент пока в полной исправности, так что пора избавляться от комплексов.

— Они уже в прошлом. — Он шевельнулся, высвобождая руку. Она немного напряглась, но быстро расслабилась и положила голову ему на плечо. — Не хочется, чтобы на этом все кончилось. У нас с тобой.

— Посмотрим, что мы скажем в следующий раз.

— Жаль, что нельзя остаться. Надо ехать. Прости, Мег.

— Я не просила тебя остаться.

Нейт повернулся к ней. С ее щек еще не сошел румянец, глаза были подернуты негой. Но, как истинный полицейский, он уловил в ней какую-то настороженность.

— Жаль, что не просишь. Но раз я все равно не могу… Не будем предаваться пустым мечтаниям. Но я бы хотел прийти еще, что скажешь?

— Сегодня нельзя. Если начнется буря, ты можешь надолго здесь застрять. А это не входит в мои планы.

— Если все так серьезно, поехали со мной в город.

— Нет. Вот это уж точно не входит в мои планы. — Мег провела пальцем по его груди, запустила руку в волосы. — Мне и здесь неплохо. Еды навалом, дров тоже, и собаки со мной. Я люблю буран, он усиливает ощущение уединенности.

— А когда прояснится?

Она пожала плечами и отодвинулась. Встала с кровати, нагишом подошла к шкафу. Огонь очага бросал отблески на белую кожу и на эти красные крылья на пояснице. Мег накинула на плечи длинный халат.

— Позвони. Если буду дома, пиццу для меня захватишь.

Она запахнула халат и улыбнулась.

— На чаевые не поскуплюсь.

ГЛАВА 7

Он был в пути, когда повалил снег. Крупными мягкими хлопьями, не таящими в себе никакой угрозы. Напротив, снежные хлопья показались ему изумительно красивыми. Напомнили снегопады его детства, когда снег шел всю ночь и все утро, так что, посмотрев в окно, можно было радоваться: в школу не идти!

Воспоминание вызвало улыбку. Вот были времена — снег воспринимался не как неудобство и не как осложнение, а как большая удача. Может, так и надо?

Смотреть вокруг себя, видеть бескрайние снежные равнины и взвешивать открывающиеся возможности. Он уже учится ходить на снегоступах, может, и лыжи освоит? Беговые лыжи — это, пожалуй, интересно. Кроме того, за последние месяцы он слишком отощал. Регулярные физические упражнения, да еще на свежем воздухе, в сочетании с исправно ожидающей его горячей пищей помогут вернуть форму.

Купит себе обмундирование и начнет гонять по округе. Хоть развлечется немного. И природу увидит не из окна машины, а вживую.

Нейт притормозил. Слева от него группа оленей пробиралась меж деревьями. На фоне белоснежных сугробов их шкуры казались совсем темными.

«Для городского человека это совершенно новый мир», — подумал Нейт. Весь его сельский опыт до сих пор исчерпывался двумя летними походами в Западном Мэриленде.

Нейт поставил машину перед участком, включил обогреватель двигателя и стал смотреть, как Отто с Питером натягивают вдоль тротуара толстый шнур на уровне пояса. Нейт натянул рукавицы и пошел помогать.

— Что затеваем?

— Ориентир. — Отто закрутил веревку вокруг фонарного столба.

— Для чего?

— В белую мглу[4] в метре от крыльца заблудишься.

— Не думал, что все так страшно. — Нейт посмотрел на улицу и потому не заметил, как его заместители переглянулись. — Много снега обещают?

— Да уж фута четыре точно навалит.

— Разыгрываешь! — Нейт повернулся.

— Ветер крепчает, так что сугробы раза в два-три точно вырастут. — Отто с явным удовольствием просвещал начальника. — Это тебе не Большая земля.

Нейт вспомнил о Балтиморе, где пятнадцать сантиметров снежного покрова парализовали бы город.

— Надо убрать машины с улицы и проверить готовность снегоочистительной техники.

— Машины у нас обычно не трогают, — возразил Питер. — Потом откапывают.

Нейт вспомнил поговорку о чужом монастыре и покачал головой. Ему платят за установление порядка — стало быть, он его установит.

— Уберите машины с улицы. Через час все, что останутся, будут отбуксированы. Аляска или Большая земля — неважно, главное, что ожидается сильный снегопад. Пока погода не наладится, объявляю круглосуточное дежурство без выходных. Участок без рации не покидать. Как обычно поступают с живущими за городом?

Отто потер подбородок:

— Никаких правил не существует.

— Попросим Пич связаться с каждым по списку. И приготовим жилье для всех, кто захочет переждать буран в городе.

На этот раз он заметил, как они переглянулись. Питер улыбнулся.

— В город никто не поедет.

— Может быть. Но мы должны дать людям возможность выбора. — Он подумал о Мег. Десять километров от города, отрезанная от внешнего мира. Она, конечно, с места не сдвинется, это он уже понял. — Сколько у нас этого шнура?