Энн Стюарт - Красив и очень опасен

— Сомневаюсь, чтобы вам удалось найти хоть одного человека, который бы считал так, — усмехнулся Тьернан.

— Почему, — пожала плечами Кэссиди. — Марк, например.

— Марк, — коротко произнес он. Точно сплюнул. — Да, наш адвокат верит людям. Довольно редкое качество для нью-йоркского адвоката, не правда ли?

— Вам он, между прочим, и в самом деле верит! — запальчиво заявила Кэссиди. — Хотя, быть может, вы этого и не заслуживаете.

— Ах, какие упреки! — покачал головой Тьернан. — Интересно, он успел рассказать вам про свой неудавшийся брак и тяжелое детство? Вы, по-моему, обожаете подобные душещипательные истории. А что, у вас с ним много общего. Двое взрослых детей в плену своих эмоций и неистраченных гормонов. Может, еще один бестселлер для «Нью-Йорк таймс» состряпаете?

— Ну что у вас за привычка такая гадости говорить! — возмутилась Кэссиди. Тьернан холодно улыбнулся.

— Скажите мне, Кэссиди, он вас еще куда-нибудь пригласил? — спросил он.

— По-моему, это не ваше дело, — сухо ответила Кэссиди.

— Это зависит от того, что именно притягивает вас друг к другу. Если вы просто, прежде чем лечь в постель, хотите обменяться впечатлениями о неудавшемся детстве, то бога ради. Но только меня не втягивайте.

— Как я рада получить от вас разрешение! — съязвила Кэссиди. — Жаль только, что оно не по адресу. Я не испытываю ни малейшего желания улечься с ним в постель.

— Его жена возражать бы не стала.

— Я поняла, Ричард, вы сообщаете о семейном положении Марка. Да, верно, он умолчал об этом, но зато вы с лихвой компенсировали его упущение. Между прочим, про вас мы с ним почти не разговаривали. Жаль, конечно, вас разочаровывать, но нам есть о чем беседовать и помимо вас.

— Рад это слышать, — произнес Тьернан голосом, преисполненным откровенного недоверия. — Но тем не менее вы обо мне говорили. О чем же?

— Мы гадали, убили вы свою жену или нет. И еще обсуждали, почему вы толком не пытались защищаться на суде, — сухо добавила Кэссиди.

Однако Ричард даже ухом не повел.

— И к какому же выводу пришли? — полюбопытствовал он. — Какие предположения высказывали? Кто я — психопат-маньяк, который хладнокровно расправился с собственной семьей, или невинная жертва коварного серийного убийцы?

— Не знаю.

Тьернан приблизился к ней; Кэссиди почувствовала, что рукава их соприкоснулись, а щеку согревало его горячее дыхание. Она впервые разглядела, что в бездонных темных глазах Тьернана светятся золотистые искорки. Словно светлячки во мраке холла, подумала она.

— Так вы, Кэссиди, считаете, что я виновен? — прошептал он. Требовательно, настойчиво, напряженно. Губы его приблизились к ее губам, они почти соприкасались. Кэссиди оказалась в ловушке; при всем желании отступить ей было некуда. — Отвечайте: да или нет?

Внезапно холл затопил яркий свет, и испуганная Кэссиди резко отпрянула. В проеме дверей стояла Мабри; ее прекрасное холодное лицо, как всегда, ничего не выражало.

— А я подумала, Кэсс, что ты вернулась в Мэриленд, — промолвила она. Чуткие уши Кэссиди уловили в ее голосе волнение, смешанное с облегчением. — Твой отец сказал, что ты уехала.

Кэссиди покачала головой.

— Я решила еще задержаться. — Она подчеркнуто не смотрела на Ричарда, все еще потрясенная, что едва не поддалась на его чары и не уступила ему. Она пыталась внушить себе, что хочет снова встретиться с Марком Беллингемом, но в глубине души понимала, что это самообман. Да, верно, она находила его привлекательным и даже очень, но никаких ее душевных струн молодой адвокат не затрагивал. Вдобавок она была достаточно опытна и сообразительна и могла понять, что с женатым мужчиной лучше не связываться. По крайней мере, не увлекаться и не заходить слишком далеко.

И тем не менее ей не хватило ни опыта, ни сообразительности, чтобы не увлечься Ричардом Тьернаном. Вероятным убийцей. И ведь осталась в Нью-Йорке она вовсе не ради Марка Беллингема, своего отца или Мабри. Нет, она осталась исключительно потому, что не хотела — и не могла — вырваться из смертельно опасных и тем не менее обольстительных сетей, расставленных для нее Ричардом Тьернаном.

Кэссиди его избегала. Ричард это прекрасно понимал. Она не покидала своей комнаты, напевая под нос какую-то незатейливую мелодию, и лишь аромат ее духов легким шлейфом висел в холле и коридоре. Запах этот поразил его.

Диана всегда пользовалась легкими цветочными духами, источавшими аромат невинности. Они составляли часть ее обманчивой прелести: снаружи Диана производила впечатление невинной и наивной девочки, тогда как внутри была тверда как кремень.

А вот Кэссиди Роурки предпочитала иные тона: густые, сочные, мускусные, несомненно, возбуждающие и эротичные. И аромат их был такой же неотъемлемой ее частью, как запах невинности у Дианы. Обман, вновь обман… но Ричард Тьернан давно привык, что в женщинах обманчиво все: их губы, тела и уж тем более запахи.

Он, правда, и сам немного сторонился Кэссиди, опасаясь за себя: Боялся не совладать с собой. Тьма над ним сгущалась все сильнее, заволакивая черным занавесом границы его сознания, и Тьернан всерьез страшился за последствия своего возможного поражения с этой темной силой. Лишь сохраняя трезвый и ясный рассудок и полнейшую отрешенность от происходящего, он мог рассчитывать на победу. Лишь тогда он сумеет выполнить свой отчаянный план, а потом посмотрит в глаза своим палачам с холодным безразличием.

Тьернан вдруг поймал себя на мысли, что уже сомневается, правильно ли поступил, остановив свой выбор на Кэссиди Роурки. Эта женщина всколыхнула его чувства, вошла в его грезы, заставила вновь задуматься о жизни и о бренности бытия; и все это тогда, когда он уже совсем настроился на то, чтобы уйти…

Впрочем, если оглянуться назад, то выбора у него не было.

Тьернан прекрасно помнил, как впервые увидел на столе у Шона фотографию Кэссиди. Ее необыкновенные глаза сразили его наповал. Значит, так распорядилась судьба. Но в любом случае сейчас поздно жалеть о содеянном. Он сжег за собой все мосты, окончательно отрезал пути к отступлению. Осталось довести начатое до конца.

Тьернана разозлило, что Кэссиди приняла приглашение Марка. Ему было неприятно даже представлять, как она улыбается адвокату, как сияют при этом ее зеленые глаза, как исчезает напряжение, всякий раз сковывавшее члены Кэссиди, стоило ему только появиться поблизости от нее.

Разумеется, он сам постарался запугать ее как можно сильнее. Буквально из кожи вон лез. А ведь пока это были еще только цветочки — самое трудное испытание поджидало их впереди.

Тьернан и сам не заметил, как последовал за густым шлейфом ее волнующих духов. Шон с Мабри куда-то отлучились, и он знал, что в ближайшие часы ожидать их возвращения не приходится. Впрочем, их появление его не пугало. Присутствие зрителей ничуть не страшило.