Нора Робертс - Не играй со мной

– Я не нуждаюсь в твоем разрешении, чтобы убить его! – Она отступила назад, достаточно повысив голос, чтобы заставить несколько голов повернуться.

– Мне показалось, я только что сказал именно это.

Она вскочила, обдумывая, чем бы в него запустить. Так как для неё было физически невозможно поднять его и бросить в витрину книжного магазина, она только сказала:

– Боюсь, что не способна оценить твое чувство юмора, – справилась она через мгновенье. – Считаю, что мой отец вёл себя оскорбительно, – с большим достоинством Сирина взяла свою сумку. – Очень надеюсь, что ты не станешь появляться на моём пути до конца рейса. Мне будет чрезвычайно трудно удержаться от того, чтобы выбросить тебя за борт.

– Хорошо. Если … – добавил Джастин прежде, чем она могла заговорить снова, – ты обещаешь сообщить мне через две недели о решении насчёт Атлантик-Сити. – Её глаза расширились, а рот приоткрылся от удивления, когда он подал ей руку. – О, нет. Мне не нужен твой ответ сейчас. Через две недели.

Она натянуто кивнула.

– Ты получишь тот же самый ответ, но я могу и отложить это. До свидания, Джастин.

– Сирина. – Сверкнув глазами, она обернулась и впилась в него взглядом. – Передай Дэниелу мои наилучшие пожелания прежде, чем убьёшь его.

Глава 6

Как давно она не видела эти дубы, сосны и клены, едва позолоченные осенью. Сентябрь только начался, но уверенное дыхание осени чувствовалось во всем. Если бы не работа, первый же самолет унес бы её далеко, за пределы Сент-Томаса и откровений Джастина. Вместо этого она с головой ушла в работу, однако за внешней улыбкой скрывалась буря эмоций.

Перелет не принес ожидаемого облегчения, напротив, гнев всё больше овладевал ею: её использовали. Теперь, когда Джастин выполнил свою часть сделки, Сирина осталась одна, и мысль о Дэниеле МакГрегоре не покидала её.

«Ты еще пожалеешь» – пробормотала она, чем вызвала подозрительный взгляд водителя такси. «Милая, но очень странная женщина», – подумал он.

Вид дома отвлек Сирину от размышлений о мести. Серый облицовочный камень с мелкими вкраплениями слюды утопал в лучах послеполуденного солнца. Дом был построен по проекту Дэниела. Башни-близнецы, массивные каменные балконы и огромные окна придавали ему вид средневекового замка.

Смотря на дом, она всегда задавалась вопросом: «Почему Дэниел предпочел окружить дом цветами, а не рвом?»

К дому примыкали два каменных строения, одним из которых бал гараж, рассчитанный на десять машин, но сейчас пустовавший в отсутствии Алана и Кейна. Во второй пристройке располагался бассейн с подогревом. Быть может, Дэниел и был приверженцем простого стиля в архитектуре, но он без сомнения любил комфорт.

Такси остановилось у парадного входа. Захватив лишь свои покупки и оставив чемоданы водителю, Сирина поднялась по лестнице.

 По старой привычке она взглянула на массивную дубовую дверь с выгравированным гербом МакГрегоров на медном дверном молоточке, где над головой коронованного льва был высечен девиз, в переводе с гэльского гласивший: «Мы потомки королей». Эти слова всегда вызывали у неё улыбку. Когда-то её отец настоял, чтобы они выучили этот девиз на гэльском.

– Просто оставьте их там, спасибо, – всё еще улыбаясь, Сирина заплатила водителю и постучала. Звук дверного молотка, подобно пушечному выстрелу, отозвался по всему дому. Дверь открыла немолодая седая женщина с тонкими чертами лица.

– Мисс Рина!

– Лили, – Сирина радостно обняла женщину. Кроме её непосредственных обязательств экономки, Лили ещё заменяла Сирине мать, когда Анна была очень занята в госпитале. Она превосходно справилась с тремя непоседами.

– Ты скучала по мне? – спросила Сирина.

– Я почти не заметила твоего отсутствия, – ответила Лили, одарив её материнской улыбкой.

– Ты что-то совсем не загорела.

– О загаре приходится только мечтать.

– Лили, кажется, кто-то пришел? – сказала Анна МакГрегор, появившись в холле с рукоделием в руках.

– Рина, – воскликнула она, бросившись в объятия дочери.

Анна была мягкой, но сильной. И это одновременно с сотнями воспоминаний пронзило Сирину. Она глубоко вздохнула, ощущая аромат цветущих яблонь, которыми ее мать пахла, сколько она себя помнила.

– Добро пожаловать домой, дорогая. Мы не ждали тебя до завтра.

 – Я вылетела более ранним рейсом, – Сирина отступила, наклонив голову так, чтобы изучить лицо матери. Кожа её была все еще молочно-белая, только несколько морщинок выдавали возраст. Ее глаза были спокойны, как сама природа, а волосы насыщенного каштанового цвет были едва посеребренные сединой.

– Мама. – Сирина дотронулась до щеки матери. – Как у тебя получается оставаться такой красивой?

– Твой отец настаивает на этом.

Смеясь, Сирина сжала одну из сильных материнских рук.

– Хорошо быть дома.

– Ты замечательно выглядишь, Рина. – Анна изучила ее с легкой смесью материнской гордости и профессионализма.

– Ничто так хорошо не влияет на цвета лица, как свежий морской воздух. Лили, пожалуйста, скажи повару, что мисс Рина дома, и мы, пожалуй, пообедаем сегодня пораньше. Я хочу, чтобы ты рассказали мне все о твоем путешествии, – продолжала она, обращаясь к дочери. – Но если ты вначале не поднимешься и не увидишься с отцом, то он никогда мне этого не простит.

Сирина помнила свою миссию. Анна, наблюдавшая за ней, увидев признаки гнева, приподняла брови.

– О, я как раз собиралась подняться и повидаться с ним.

– Не хочешь мне об этом рассказать?

– Позже, – Сирина глубоко вздохнула. – Возможно, ему потребуется медицинская помощь, когда я закончу с ним разговор.

 – Понятно. – Зная хорошо свою дочь, Анна только спокойно улыбнулась. – Я буду в гостиной. У нас будет приятный длинный разговор, когда ты закончишь орать на своего отца.

– Это не займет много времени, – пробормотала Сирина, начиная подниматься по широкой, изогнутой лестнице, мельком взглянув на коридор с левой стороны. Это была жилая часть дома со спальнями всей семьи. Крыло напоминало лабиринт своими поворотами и темными закоулками. Она вспомнила как Кейн, спрятавшись позади урны трех футов высотой, выскочил и испугал ее почти до смерти.

Сирина преследовала его почти тридцать минут, пока ее гнев не победила радость от преследования. В конечном счете, на восточной лужайке он позволил ей себя поймать, и, повалив на землю, начал щекотать, пока она не ослабла от смеха. Сколько ей тогда было лет, задавалась Сирина вопросом. Восемь, девять? Кейну был одиннадцать или двенадцать. Внезапно она так сильно ощутила тоску по нему, что даже стало больно.