Оксана Семык - Чужая кровь

Старик только хмыкает на эти мои слова:

– Да ты со своей химией что угодно отравишь!

Пропустив очередной выпад мимо ушей, я продолжаю:

– Думаю, долго мы на речке не задержимся: Деду нужно больше отдыхать. Все-таки возраст есть возраст…

Дед презрительно кривит губы:

– Ты меня, Елена, в санитарный обоз не списывай раньше времени, – он кидает взгляд на Лидочку. – Я еще полон сил.

Лидочка сладко улыбается ему в ответ и гладит по плечу. Но после вчерашнего подслушанного разговора я уже могу различить за приторностью этой улыбки усталость от затянувшейся фальшивой игры.

Дед, похоже, этого не замечает. Он целует своими пергаментными губами руку сиделки и говорит:

– А что, Лидочка, не сыграть ли нам сразу после моего юбилея еще и свадьбу? Чего тянуть-то? Семья в сборе, а больше нам никто из гостей и не нужен. В ЗАГСе меня хоть завтра без всякого там ожидания распишут. Думаю договориться с ними на следующий вторник. Пойдешь за меня? Не передумала?

Девушка немного бледнеет, а потом с готовностью кивает и целует жениха в лоб:

– Да, Федор Семенович! Да… То есть нет! Не передумала! Пойду, конечно!

– Вот и славненько, – Дед довольно крякает. – На пикнике мы как раз и отметим нашу официальную помолвку.

Около полудня мы все, кроме Фроси, направляемся к реке, до которой минут десять ходу.

Идем медленно, подстраиваясь под шаркающий шаг старого генерала, которого под руку ведет Лидочка, вырядившаяся в какую-то цыганскую юбку и нелепую ярко-красную кофту поверх маечки, усеянной крупными аляпистыми цветами. У этой девицы явно проблемы со вкусом.

Я шагаю рядом с Кареном, за нами идут Мария и Антон. Сзади плетется Андрюшка. Мы с Марией несем корзины с едой, мужчины тащат легкие складные кресла.

Я вспоминаю слова Марии о том, что она и узнае́т, и одновременно не узнае́т окрестности, измененные временем. Я тоже замечаю, что многое выглядит по-иному – ведь и я тут давненько не была.

Речной берег, на котором раньше был небольшой пляж, зарос камышом и прочей зеленью, которая растет на диких водоемах – к воде ведет лишь небольшая тропинка, которую, скорее всего, протоптали дачники и местные жители. У са́мой воды народ все-таки отвоевал у камыша приличный пятачок и, похоже, именно сюда по-прежнему бегает купаться.

Здесь мы и располагаемся на пикник. Расстилаем пару покрывал, выкладываем на них еду и посуду и расставляем кресла.

Карен откупоривает бутылку вина, разливает его по бокалам и произносит первый тост за здоровье и долгие лета «дорогого юбиляра». Мы пьем, а Дед, лишь слегка пригубив, подозрительно обводит нас глазами. Он принимает и вино, и еду только из рук своей сиделки.

Когда вино второй раз наполняет наши бокалы, Дед произносит тост:

– Давайте выпьем за нашу помолвку с этой прекрасной девушкой, моей драгоценной Лидочкой, которая стала для меня на склоне лет настоящей любовью. И в залог своих чувств я хочу подарить ей это кольцо.

В подтверждение своих слов генерал вынимает из кармана и надевает на палец своей невесте кольцо, при виде которого я бледнею: это ведь обручальное кольцо Ба, которая носила его всю жизнь, не снимая. Именно поэтому оно мне так хорошо знакомо. Да как он мог подарить такую вещь, память об умершей жене, этой девке!

И тут я замечаю, что Мария тоже не отрывает взгляда от кольца, и на лице ее легко читается, что и она его вспомнила. Андрюшка кольцо то ли не узнал, то ли ему все равно. Я перевожу взгляд на Карена. Тот смотрит на Лидочку с нескрываемой злостью. А он-то почему? Явно не из-за кольца. О нем Карену ничего неизвестно.

А что наш сыщик? Он внимательно изучает наши лица. Видно понял по ним, что что-то пошло не так.

И только Лидочка восхищенно рассматривает подарок. Кольцо красивое: старинное, дорогое, с природным сапфиром огранки «кабошон». Наверное, девочка уже мысленно подсчитывает, за сколько загонит его в «комиссионке». Нашу фамильную ценность!

Дед кидает на меня взгляд, и я понимаю, что это очередная попытка вывести меня из равновесия.

Я поднимаю свой бокал, прожигая старика взглядом, исполненным ненависти.

– Совет вам да любовь! – произношу я таким тоном, словно желаю ему вечно гореть в аду.

Сразу после тостов и трапезы возвращаться домой никому не хочется: погода сегодня прекрасная, уже начинающуюся жару скрадывает дующий с реки прохладный ветерок.

Дед с Лидочкой устроились в разложенных креслах. Дед что-то рассказывает, Лидочка слушает со скучающим видом.

Антон тоже развалился в кресле неподалеку от них и рассматривает меня. Я просто физически ощущаю его взгляд. Похоже, исполняет обещание «не спускать с меня глаз». Отрабатывает свою зарплату.

Общий разговор не клеится. Все потихоньку разбредаются в разные стороны. Как-то незаметно исчезает Мария, куда-то пропадает Андрюшка. Я решаю, что сейчас самое время поговорить, наконец, с мужем начистоту. Встаю, беру его за руку и говорю:

– Идем.

Карен удивленно поднимает брови, но послушно следует за мной в заросли камышей неподалеку: больше тут негде спрятаться от любопытных глаз.

Отхожу метров на пятьдесят и поворачиваюсь к нему.

– Я всё знаю.

– О чем ты?

– О твоих многочисленных изменах. О всех твоих шлюхах, с которыми ты развлекаешься на своих корпоративах!

Карен выглядит ошеломленным:

– Что за ерунда? С чего ты взяла?

– Мне сказала Мария.

– Мария? – растерянно повторяет он за мной, но тут же берет себя в руки. – Брось! Это же смешно. Что она вообще может обо мне знать? Мы только-только познакомились. Она же всего пару дней назад прикатила из Франции.

– Между вами что-то есть?

– Между нами? – снова переспрашивает муж. – Да я ее едва знаю!

– Всех своих приглашенных на корпоративы шлюх ты, наверное, и по именам не знал, однако это не помешало тебе…

Карен хватает меня за плечи и обрывает:

– Всё! Хватит фантазий! Иди сюда…

Я отскакиваю от него.

– Дай мне время разобраться… Я так не могу…

– Да в чем тут разбираться? – потеряв терпение, кричит муж. – Для начала разберись в себе самой! Истеричка!

Он резко поворачивается и идет прочь. Камыши выше человеческого роста смыкаются за его спиной, скрывая от меня, и уже через пару минут до меня перестает доноситься даже шуршание, с которым он продирается сквозь речные заросли.

Я остаюсь одна в полной тишине. Как я устала! Мне хочется покоя! Стою, рассматривая вьющихся стрекоз и колыхаемые ветерком верхушки камыша, теряя счет времени.

Неподалеку кто-то пробирается сквозь заросли, но он проходит мимо, не нарушая моего уединения, и я благодарна ему за это.

Закрывя глаза и подставляя лицо солнцу, лениво думаю о том, почему мы, люди, не можем жить в такой же гармонии, в какой живет природа. Да, у нее свои законы, но среди них нет места ненависти, алчности, зависти. Это все мы придумали сами и принесли в этот мир, чтобы сделать его хуже, чем он был до нашего появления в нем. Почему мы не можем быть движимы только светлыми чувствами? Почему во всех нас так причудливо смешивается и хорошее, и плохое?..