Последняя осень. Буря (СИ) - Пырх Дарья
– Женей? Он же в нашей команде.
– Рыжие без души, – усмехнулась та. – Если серьезно, тебе не кажется странным то, как быстро они помирились? Волгин опозорил его, а Женя проглотил и продолжил мило болтать. Как-то нереалистично.
Разговор прервал Игорь, который раскритиковал затею, громко заявил о незаконном принуждении. Ответы лишь подначивали его на новые гневные комментарии, отныне касавшиеся медлительности. «Я как сотрудница почты или паспортного стола, – вздохнула Маша. – Больше не буду их торопить». Ей тут же вспомнился случай в отделении, когда оператор пять минут печатала фамилию с необычайно возмущенным видом. Даже ленивец из мультфильма всемирно известной студии управился бы с заполнением форм намного быстрее.
– Я в курсе, в каких случаях дактилоскопируют, прекрасно понимаю, что у нас нет полномочий, но запасного плана не существует. Отказываешься – уходи, потом не удивляйся, что под тебя копают.
Игорь пробурчал нечто нечленораздельное и неожиданно уступил, однако возился с черепашьей скоростью. «Энергетический вампир. Специально меня бесит», – скривилась Маша. Если гуру и коучи, наставляющие обывателей на развитие внутренней энергии, были правы, мрачный парень представлял из себя существо черное и унылое, как ноябрь, рыба-капля или рутина офисного планктона. Чтобы избавиться от негатива, ему пришлось бы столетиями медитировать на Бали, пить воду с лимоном и остерегаться глютена.
– Ты неровно приклеила. Теперь ряд кривой, – придирался Игорь. – Разве так пишут взрослые грамотные люди? Неразборчивые каракули, даже у детсадовца будет лучше. Еще что-нибудь перепутаете, выставите меня преступником. Хотя на вашу честность можно не рассчитывать, это же не расследование, а цирк с конями. Тупни, которые вам поверили, потом пожалеют. Вот я поступил бы по-умному, а не закапывался бы в дебри, – распекал он. – Сейчас какой палец пачкать: безымянный или мизинец?
Только из-за внезапного прилива доброты и важности улик Маша не послала грубияна подальше. От пристального внимания и непрекращающегося потока слов процесс застопорился, она чуть не совершила ошибку, но сразу спохватилась и исправила неточность. Игорь хмыкнул и, наградив финальным нелестным отзывом, убрался восвояси. В комнате будто посвежело.
Вскоре объявился встревоженный, побледневший Кирилл.
– Леня – психопат, – прошептал он, положив пакет на стол. – Смотрит на труп, трогает – ноль реакции. Сначала мне показалось, что он расстроился, а потом чудик выдал: «Где намочить тряпку?» Понимаете? Ему пофиг на мертвеца, синюю кожу, трупные пятна. Никакой эмпатии. В общаге он иногда ведет себя странно, но мы игнорируем, понимаем, что деревенские немного того, – он покрутил у виска. – А этот особенно. Меня чуть не вырвало, когда он протирал окоченевшие, распухшие руки Волгина и даже не поморщился, хорошо хоть надел перчатки. У него стопроцентное психическое расстройство.
– Всего лишь крепкие нервы, – возразила Маша. – Может, Леня видел покойников в селе, одевал их для похорон, вот и привык?
– Сельские точно с шизой, – встряла Динара. – Их дети рубят головы курицам, кормят гусей, поросят и уток, придумывают им ласковые клички, а потом едят «питомца» за праздничным столом. С малых лет бухают, живут в разрухе и нищете. В подобных условиях у любого крыша поедет. Леонид сам признавался, что не вырос нормальным.
– Это была шутка. Он отличный парень.
– Психопаты всегда строят из себя славных ребят, сочувствуют для вида, усыпляют бдительность и набиваются в друзья, а потом манипулируют, – возразил Кирилл.
– Перестань ставить диагнозы. Скажи спасибо, что Леонид выполнил грязную работу.
– Я предупредил. Будьте с ним начеку.
Маша сменила раздражающую тему. Кирилл вытащил из шуршащего кулька вейп, начатую упаковку ментоловой жвачки, барбариску, квадрат из фольги с ярким логотипом.
– Нашел в куртке Глеба, – пояснил он, – если точнее, в правом кармане, застегнутом на молнию. Видимо, записка лежала в левом, незакрытом, поэтому вывалилась при… – он осекся, – транспортировке. Сложно говорить о Волгине как о вещи. Вчера болтал, смеялся, а сегодня выглядит как пособие для семинара. Жутко.
– Не повезло, умер молодым, – кивнула Динара, поправив воротник водолазки, и переключилась на предметы. – Похоже, у него намечалось свидание.
Маша глянула на запечатанный презерватив, изумленно спросила:
– Прямо на лестнице?
– У всех разные предпочтения и фетиши. Вдруг он из тех, кто занимается сексом в необычных местах? Хотя на первом этаже слишком холодно и грязно.
– Некоторым даже в болоте нравится, – усмехнулся Кирилл.
– Волгин же поругался с Настей, – напомнила Маша. – Или они успели помириться?
– Я, конечно, не люблю слухи, просто по юрфаку быстро разносятся сплетни, – с невинным видом проговорила Динара. – Ничего не скрыть. Все знают, какой препод спит со студентками, кто встречается, расстается. В общем, у Глеба репутация бабника. Иронично: собирался изменить, а жизнь наказала.
– Или сама девушка, – серьезно проговорил Кирилл. – Вдруг он насильник?
Маша почувствовала на себе пристальный взгляд, спросила:
– На что ты намекаешь?
– Не пойми меня неправильно, – с подчеркнутым дружелюбием произнес Кирилл. – Сперва ты отнекивалась от бредовых идей Лени, потом резко, без весомой причины передумала, ввязалась в дело. Объяснение про кошмар и случайное столкновение с Глебом тоже показалось мне странным. Теперь все проясняется. Не ожидал, что Волгин окажется выродком. По словам Вики, он читал про убийства, смотрел чернуху, вот и спятил, обзавелся извращенными фантазиями, вчера перебрал, захотел их воплотить, увидел в коридоре сонную, растерянную, одинокую тебя и напал. Ты побежала на лестничную клетку, попыталась отбиться, толкнула его, а дальше все как в тумане. Верно?
Маша лишилась дара речи. Множество месяцев наедине с опасным секретом, бесконечные отговорки, страх разоблачения оказались напрасными. Она так старательно отводила от себя подозрения, чтобы потом стать подозреваемой в убийстве, которого не совершала. Видимо, для нее пробил час расплаты. Справившись с шоком, она выругалась и процедила:
– Нет! Глеб ко мне не приставал.
– Стадия отрицания, – посочувствовал Кирилл. – На лекциях говорили, что иногда жертва из-за потрясения забывает травмирующие эпизоды.
– Это правда? – ахнула Динара, прикрыв рот ладонью. – Не бойся, он получил по заслугам, больше никого не обидит. Мы обязательно тебя отмажем. У Дамира есть связи.
– Я ни при чем, – проскрежетала Маша. – Вспомните, Миша и Женя сидели в холле, они бы точно заметили, если бы их друг полез к девушке, и сообщили бы об этом.
– То есть они соучастники? – пролепетала Динара. – Маш, мне очень, очень жаль. Как ты себя чувствуешь?
– Звездец, – вырвалось у девушки.
Она была на грани истерики. Хотелось нервно смеяться, плакать, все отрицать или наконец-то признаться, облегчить душу. Внутри тугим узлом закручивалось чувство вины. Давно онемевшая совесть неожиданно кольнула в самый неподходящий момент. С трудом отогнав панику, Маша чуть ли не за руку отвела Динару в сторону, шепнула о том, как поймала ее возле спальни. Подруга, заслонив волосами покрасневшие уши, мастерски переубедила Кирилла, и тот попросил прощения за поспешные выводы.
– Ангелина в чем-то права, – задумчиво произнес он. – В случаях Кадошова и Волгина действительно есть нечто общее.
Маша незаметно ущипнула себя за ногу. В голове возникла теория: «Вдруг меня хотят подставить? Кто-то узнал, что я убила Артема, решил прикончить Глеба и свалить всю вину на меня, девушку, которая уже вляпалась в криминал. Но как неизвестный выяснил правду? Все считают, что на Кадошова напал бомж. Неужели Марк проболтался?» Она мигом отвергла эту мысль, ведь даже после ссоры была на сто процентов уверена в нем. Следующее предположение коснулось врагов, однако Тигран уехал за границу, а Екатерина Николаевна, поспособствовав отчислению противной девчонки, перестала к ней цепляться. В памяти мелькнул осунувшийся, небритый, вечно невыспавшийся следователь. Возможно, из-за властной матери погибшего, давления и горящих сроков Максим, бывалый служитель комитета, помешался на деле Артема, испробовал все способы, чтобы отыскать истинного убийцу, даже пристал к Маше в кофейне. Его одержимость испугала девушку, заставила обратиться к отцу Игоря, чтобы уладить проблему. Владимир Юрьевич не подвел, Максим больше не надоедал.
