Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
Смотрю на приборную панель: время – семь вечера.
– Оль, ты чего? Все хорошо? Малыш, почему руки такие холодные? Пойдем, у меня для тебя сюрприз.
Не люблю я сюрпризы. Нет, Шахова там еще нет, а если и появится, можно ускользнуть, затеряться. Может, он вообще не придет – все же такие в жопу деловые.
– Идем.
Рогожин тащит меня из машины, в сознании полный раздрай. В гардеробе отдаю пальто, следуем за официантом на второй этаж, оказывается, ресторан там. Садимся за столик, нервно оглядываюсь по сторонам, не замечая красоту дизайна. Небольшие колонны, живые цветы, приятная музыка, все бы было хорошо, если бы не это место. А может, «Сайгон» – это другой ресторан?
– Я сделал за тебя заказ, ты не против? Мой шеф говорит, что здесь после переименования и ремонта кухня осталась та же и шикарная рыба.
– А как это место называлось раньше?
– «Сайгон».
– Интересно, – вновь оглядываюсь, кроме нашего заняты еще три столика, все на вид приличные люди, Шахова нет. – Так что ты хотел сказать?
Надо быстрее отделить мух от котлет, как любил говорить отчим, и валить домой. Выпью чай с ромашкой, почитаю Ваньке сказку и уйду в нирвану сна.
– Оля, ты невероятная девушка, – Сева хватает меня за руку, заставляет смотреть на себя. Голубые глаза, русые, идеально зачесанные волосы, рубашка, галстук, он точно с работы, но я вообще не помню, чтобы видела его в чем-то другом.
– Спасибо.
– Я вчера немного вспылил, узнал, что такое ревность, думал, мне это несвойственно. Решил, что ты была с другим.
– Я…
– Подожди, не перебивай, пожалуйста.
Вот нет бы сразу сказать, что да, мол, я была с другим, точнее, с другими, трахалась в высотке, царапая ногтями стекло, кончала, просила еще. Нет, я лишь подумала об этом и уловила, что что-то изменилось, вот сейчас, в эту самую секунду, когда Сева держит мою руку и смотрит в глаза.
Когда я стала такой сукой?
– Хочу предложить жить вместе.
Поворачиваю голову налево, там громкие голоса, яркое красное пятно, чуть отклоняюсь в сторону. Фокусирую взгляд, официант мешает, но когда он отходит, задерживаю дыхание, слыша лишь шум в ушах.
Это он.
Клим Шахов.
Черная рубашка, закатанные по локоть рукава, расстегнутая верхняя пуговица, с ним блондинка в красном пиджаке и облегающих брюках. Та самая, что была на вечеринке, чья ладонь лежала на его спине.
Делаю вдох через зубы, наполняя легкие воздухом, а они горят огнем. Парочка садится за столик в углу у окна, между нами примерно метров десять, горшок с деревом и два столика.
Сука, везет мне как утопленнику.
Привет, Федор Петрович, ваши высказывания так мне помогают жить и не сдохнуть.
– Оля? Оля, все в порядке? Ты как-то побледнела.
– Что? А, да, все хорошо. Прости, о чем ты говорил? Я не расслышала, в голове шум.
Это не шум, Оля, это мозги твои кипят, вот как надо было говорить, а не врать.
– Я предложил жить вместе. Я, ты, Ванька.
– Вместе?
Официант слишком быстро приносит заказ, наливает нам по бокалу шампанского, хватаюсь за хрупкое стекло, хочется выпить залпом, но я держусь.
– Да, что скажешь?
Хочу сказать, что идея хреновая, но снова молчу, отклоняюсь назад, наблюдая за Шаховым и его спутницей. Девушка льнет к его груди, он не против, блондинка без пиджака, в белом топе, ладонь мужчины лежит на ее обнаженном плече.
Я немного покопалась в интернете, чтобы узнать, кто такой Корнев и чем занимается, не сказать, что удивлена, это ожидаемо. Богатый, успешный, несколько компаний, заводов, в основном направление на тяжелую промышленность и оборудование для нефтянки.
Женат, имеет сына и дочь – Алису Корневу двадцати трех лет, которая именно сейчас смеется, а потом облизывает пухлые губы, чуть ли не забравшись на колени взрослого мужика.
Становится мерзко.
Делаю глоток шампанского, наконец обращая внимание на Всеволода, тот недоволен, смотрит в угол зала, пытаясь понять, что я там нашла интересного.
– Нет.
– Что «нет»?
– Мы не будем жить вместе.
– Почему?
– Ты сам не понимаешь почему? А почему от тебя ушла жена, Сева? Не потому ли, что ты слишком идеальный? Но это не так, ты… ты… – не могу подобрать слова, чтобы не обидеть. Хотя какого черта?
– Я не понимаю… Оля, что происходит?
– Сева, у нас нет отношений, нет, никогда не было и не будет. Ты странный, и секс, извини, никакой. Давай сделаем вид, что мы никогда не встречались, что мы не знали друг друга. И не стоило вести меня в ресторан, я ненавижу их.
Так и не притронувшись к рыбе, сделала еще глоток шампанского, поставила бокал, взяла сумочку, не смотря по сторонам, как можно быстрее, опустив голову, вышла из зала. Но завернула за угол, пошла в дамскую комнату.
К горлу подкатывал ком, голова раскалывалась. И этому причиной был не Всеволод, а совсем другой мужчина. Как вообще так можно? Вчера ты трахаешь одну, а на другой день ведешь в ресторан и тискаешь другую? И нет, это не ревность, это, сука, мать его, злость и чувство, что тебя использовали.
Стремное чувство.
Подошла к зеркалу, поправила волосы, блузку. Я не дам ни одному гаду себя запугать, да и плевать на их возможности и деньги, Ванька мой сын. И выполнять, что они просят, не стану, пусть к чертям катятся, откуда взялись. В самое пекло.
Но я тогда еще не знала, что в это самое пекло они потащат и меня.
Глава 20
– Ты невероятный мужчина, я таких еще не встречала. Тебе кто-нибудь говорил, что ты невероятный?
– У тебя еще будет много мужчин. Невероятных и не очень.
– Я говорю комплименты впервые в жизни, а ты несешь чушь. Я не хочу, чтобы их было много, я хочу одного – такого, как ты.
Хотел выругаться матом, некрасиво и обидно, но промолчал. Какого хрена я делаю с этой малолеткой? Это вообще не моя задача – охмурять, если надо, баб наших потенциальных жертв. Обычно они сами лезут вон из кожи, ведутся на сладкие речи Марка, а он по щелчку пальцев, как волшебник, совращает их, а потом предоставляет компромат мужу, отцу или жениху.
Какого хрена, спрашивается, сейчас эту роль исполняю я?
У меня совсем другие задачи, и вместо того, чтобы все контролировать изнутри, я еду в ресторан с дочкой «жертвы». Но Аверин сказал, от нее может быть польза, Аверин никогда не ошибается.
Кто-то скажет, странная
