Марина Григ - Любовник поневоле

Он набрал номер единственного человека, с которым мог сделать это.

— Серый, привет!

— Паш, ты сдурел, что ли? Где болтаешься, у нас же годовое собрание сегодня!

— Отмени, все отмени. У меня дочь родилась, понимаешь, ты, балда, какое совещание! Я гулять хочу, Серый, хочу отметить это событие, понимаешь. Отпусти всех домой, офис закрывается до завтра. Давай встретимся и поедем куда-нибудь.

— Слушай, Ростовцев, кончай дурить. Я тебя, конечно, поздравляю, но отметим мы это позже. Ты сам понимаешь, что офис закрыть нельзя, потому как ребенок у тебя родился не от законной супруги, а от никому не известной девицы. Ты что, будешь сообщать об этом всей компании? Уйми свою радость, притуши эмоции и приезжай, пока никто ничего не учуял. А то Галка так принюхивается, что еще один неосторожный шаг — и Ирина все узнает. Ты этого хочешь? Валяй приезжай быстрее.

— Нет, не хочу. — Павел немного остыл. — Ты прав, я совсем голову потерял. Сейчас буду.

Он с трудом выдержал этот день. Галка в самом деле глядела на него очень подозрительно, но так и не смогла понять, какие мысли обуревают ее шефа. Лишь раз он уединился в кабинете и набрал номер телефона врача, чтобы узнать как малышка. Ему ответили, что мать и дочь чувствуют себя хорошо. Все остальное время пришлось провести в конференц-комнате, где обсуждались актуальные проблемы развития его компании, самым незаинтересованным человеком при этом был ее владелец. Зато весьма активным был Сергей Бортников, который вел себя так, будто компания принадлежала ему, хотя владел при этом небольшой частью акций. Ромка поглядывал на него с любопытством, словно спрашивая, что случилось-то? Пару раз они с Серегой переглянулись, и Павлу почудилось, что Роман обо всем знает.

Он облегченно вздохнул, когда последний участник собрания покинул наконец комнату. Барыкин все маялся, напрашиваясь на откровенность, — ему явно хотелось что-то спросить. Но Павел сделал вид, что ничего не замечает, хотя это было не совсем честно по отношению к другу. Вдруг вспомнил, что за весь день так и ни разу не позвонил жене. Достал мобильник, набрал ее номер. Телефон был отключен. Он набрал служебный номер.

«Ирина Михайловна выехала из офиса, — ответили ему. — Куда — не сказала, когда будет — тоже». Внезапно его охватила тревога. Она никогда не выключала телефон. Он набрал номер ее матери. Там тоже никто не ответил. Где же она, черт побери!

— Ну давай выкладывай свое счастье. — Серега вернулся в комнату и сел прямо перед ним.

— Слушай, Ирины нигде нет. Мобильник выключен, на работе нет, у матери тоже.

— Ну и что? — Серый пожал плечами. — Небось, разрядился, а сама где-нибудь у парикмахера. Вы никуда не собираетесь вечером?

Они давно уже никуда не ходили по вечерам. Ирина одна ходила к друзьям или родственникам и не настаивала, даже если приходили очень важные приглашения, — чувствовала, что ему не хочется идти. Павел вдруг понял, что их жизнь настолько изменилась за последние месяцы, что она не могла не заподозрить чего-то — не дура в конце концов. И почувствовал себя виноватым перед ней — надо было честно все рассказать. Но где она?

— Я, пожалуй, поеду домой, — неожиданно сказал он. — Спасибо за совещание, ты меня выручил.

— Ты же собирался отмечать рождение дочки, — удивился Сергей.

— Я устал. Мы отметим это как-нибудь в другой раз. Вот, смотри.

Он достал из нагрудного кармана метрику.

— Bay! — присвистнул его зам. — Мария Павловна — это круто! Поздравляю, братан!

— Она такая красавица, — мечтательно произнес Павел. — Она просто прелесть, моя крошка, моя дочь…

Он бережно положил метрику обратно в карман.

— Ты знаешь, мне хочется кричать об этом всему миру, а я вынужден молчать. Ладно, пойду искать жену. Хотя… Давай пойдем куда-нибудь, обмоем хотя бы вдвоем.

— Пошли. А Ирину искать не будешь? — осторожно спросил Сергей.

— Не буду. Ничего с ней не случится. — Он сам удивился своему тону. О своей жене он никогда еще так не говорил.

Павел вернулся домой поздно. Они хорошенько поддали с Серегой, и, только подъезжая к дому, он вспомнил, что Ирина куда-то запропастилась днем, и он вроде бы беспокоился по этому поводу. Утешил себя тем, что дурные вести скоро доходят, попрощался с водителем и поднялся на свой пятый этаж. Жена сидела в кресле, закутавшись в плед. Телевизор был выключен, перед ней стояла бутылка виски и миска со льдом, пепельница вновь была полна окурков. Она взглянула на него — Павлу показалось, что глаза у нее красные, воспаленные. Но он ничего не сказал ей — просто не хотел говорить в таком состоянии: они поговорят завтра, и он ей скажет все. Теперь, когда малышка родилась, Ира имеет право знать все.

Он быстро заснул, и утром ему показалось, что жена так и не легла. Но ему и в голову не пришло, что она отлично знает о том событии, что произошло вчера, потому что днем опять раздался звонок «осведомителя». И уж тем более не догадывался о тех сложных чувствах, что обуревали его жену и заставили ее выключить все телефоны и сидеть дома, отрешившись от всего мира и в сотый раз стараясь найти ответы на все вопросы, которые она никак не решалась ему задать, а он не решался на них ответить.

Павел, конечно, лукавил, обещая себе поговорить с Ириной на следующий день. Голова раскалывалась после вчерашних вливаний, и очень не хотелось идти в офис. В конце концов, имеет он право заболеть, тем более в пятницу. Но он-таки заставил себя встать под холодный душ, выпил тан — с некоторых пор пристрастился к этому удивительному армянскому напитку, который к тому же отлично снимал похмелье.

Настроившись на деловой лад, он приехал в офис и взялся за работу. Надо было переделать кучу дел, а ближе к концу можно будет поехать и снова полюбоваться на свою дочь. Позвонил в больницу — там ответили, что мама и дочка чувствуют себя отлично. Настроение у него поднялось сразу, и тут он подумал, что надо бы позвонить Ирине — они вчера так и не обмолвились словом, а утром она ушла рано. Получается совсем плохо, во всей этой суматохе с дочкой он совершенно забыл о жене. Но… Ладно, позвонит он ей и что скажет? Но позвонить все-таки надо было.

Ира сняла трубку сразу — будто ждала звонка.

— Привет, дорогая. Как у тебя дела?

— Нормально.

— Ты прости меня, вчера я надрался до чертиков.

— Был повод?

Павел смешался. Что ответить, чтобы не соврать, но и не начать объясняться?

— В общем, да. Но это не по телефону, ладно, милая? Я все скажу тебе, но позже. А кстати, где ты была? Я звонил…

— Я тоже скажу тебе позже, — холодно ответила она.

И первая повесила трубку. Обиделась — это очевидно. И надо признать, имела полное на то право.