Нечестивцы - Ульяна Соболева
И ещё, я чертовски хорошо помнил те мысли, что метались в воспалённом мозгу. И все они крутились вокруг той, без которой моё существование давно уже не имело смысла. Дарина. Моя девочка. Моя жена. Моя женщина. МОЯ! Я слышал эти мысли в своей голове. Я будто видел их перед собой, закрывая глаза. Казалось, при желании я мог бы пощупать их. Эти мысли. О ней. И о нас.
Я помню, как сидел и пил уже прямо из горла, вспоминая все те слова, которыми называл ЕЁ там, на границе. Как кричал на НЕЁ. Как ненавидел ЕЁ в тот момент, желая убить и больше не видеть этих пронзительных голубых глаз, и, в то же время, сходя с ума от мыслей, что она может оставить меня одного. Я ведь не слушал ЕЁ. Как всегда. Как всегда, я слышал только себя. И даже ту боль, что отражалась во взгляде любимой, я истолковал как игру. ГРЁБАНУЮ ИГРУ!!!! Чёрт побери, Зверь, давно пора привыкнуть, что в грязные игры в нашей семье всегда играл лишь ты один.
Перед глазами то и дело появлялись лица наших детей. Дети, практически оставшиеся сиротами при живых родителях. Успокаивающие мысли, что так сложилась политическая ситуация на данный момент, или что так пока будет безопаснее всего для них, в наглухо пропаренном алкоголем мозгу уже не казались столь верными. Всё чаще в голову лезли ехидные вопросы: а что, если бы ты, Зверь, пошёл другим путём? Что, если Граф был прав? Что, если стоило дать открытый бой, а не действовать исподтишка, теми же подлыми методами, что и начальник спецслужб? И не помогало даже понимание того, что сейчас у меня на руках имелись внушительные доказательства причастности Волкова ко многим мерзким делишкам.
Я предполагал, что эта крыса захочет дополнительной страховки. И установил за ним слежку, в ходе которой ко мне попали доказательства его сговора с взяточниками и коррупционерами. Условия сделок были одинаковы для всех: его подкупленные шестерки скрыли бы при необходимости информацию о реальной деятельности Волкова, связанной с наркотой. Либо же информацию, предоставленную нами, переиначивали на свой, опять-таки на удобный для этого подонка, лад.
Различались цены договоров. В одних случаях вознаграждением выступали материальные блага, в других — продвижение по должности, в-третьих — прекращение шантажа. И это сотрудничество стало бы, в конце концов, тем самым гвоздём в крышку гроба правления Графа. А, точнее, похоронило бы всякую надежду на возможность возврата политического первенства Воронову.
Андрей…Только бы он понял послание, отправленное ему. Хотя, в умственных способностях брата никогда не приходилось сомневаться. Прочесть — то он прочтёт и расшифрует, но прислушается ли к совету, вот в чём вопрос? Что-то подсказывало, что нет. Слишком многие предавали его в последнее время, чтобы он доверился словам анонима, отправленным на электронную почту Романа. «В логове змеи слишком много яда, сунешься и превратишься в тлен. На рассвете гадюки злы и опасны, а чуть позже можно получить противоядие, и змея перестанет жалить. Терпение и вера вознаграждаются».
Роман тоже не дурак, остаётся надеяться, что хотя бы он удержит Андрея от того опрометчивого хода, который брат собирался сделать. Чёрт возьми, атаковать шишку из спецслужб в его же логове! Всё чаще ловлю себя на мысли, что плохо знаю собственного брата.
Прикурил сигару, осознавая, что мысли снова поворачивают совершенно не в то русло, которое хотелось бы. Но сил противостоять этому не было. Как обычно, я проигрывал самому себе по всем статьям, если речь шла о Дарине. Убивало то, что я понятия не имел о её точном местонахождении. Да, она с братом, но, дьявол побери, если это место для такой женщины, как она. Пристанище самых грязных отбросов нашего мира. Вечно голодных, пьяных и похотливых. Как она смогла добраться до брата? Знал ли он об этом бегстве? Вряд ли, иначе на той стороне наверняка ожидали бы его люди. В груди появилось сосущее чувство тревоги. Застонал, представив, что может ожидать мою девочку в этом проклятом месте. А я не мог ничего сделать. По крайней мере, не сегодня. Собственная беспомощность давила на мозги, опустошая изнутри. И снова вызывая приступы ярости, с которыми не справлялся даже виски.
В очередной раз непрошеным видением вторглось воспоминание о том злосчастном поцелуе на скамье. И не давала покоя мысль о том, какого хера тогда она вытворяла это с ублюдком, что сейчас испускал дух у меня в подвале? Девочка захотела новых ощущений? Или же это была отчаянная попытка построить отношения с кем-то другим? Забыть меня? Или же так моя жена хотела расплатиться за помощь в побеге? Снова начала подниматься злость при мысли об этом.
Появилась потребность увидеть эту запись снова. Усмехнулся этому желанию. Идиот, как будто там могло что-то измениться за эти несколько часов. Ты и так знаешь наизусть весь сюжет этого короткометражного фильма…
Щёлкнул пультом, включая телевизор и попутно — ноутбук. Встал и подошёл к бару, доставая последнюю бутылку виски. Но так и застыл на полпути, услышав жизнерадостный голос репортёрши:
— …на которых заснята Дарина Воронова, бывшая жена знаменитого бизнесмена Максима Воронова, в довольно компрометирующей ситуации с одним из охранников своего бывшего мужа.
А дальше шла та самая запись, о которой я думал минуту назад. С силой сжал горлышко бутылки.
Проклятье! КАК? Откуда у этой твари появились эти кадры?
А журналистка продолжала вещать, даже не подозревая, что это был последний её репортаж:
— …согласилась дать нам интервью относительно бывшей жены своего новоиспечённого мужа.
— Какого чёрта??!!!
Саид
— Почему ты не приходишь больше ко мне, мой господин?
Авра смотрит влажными карими глазами и стоя на коленях целует мои руки. Я знаю, что, если сейчас расстегну ширинку она примет мой член в рот целиком и заглотит вместе с яйцами. Авра проходила школу доставления наслаждения своему мужчине. Так заведено наших семьях. У девушки перед свадьбой есть наставница и оплачивает ей будущий муж. Авра знает, как доставить мне удовольствие, но… я ее не хочу. Ни ее рот, ни ее влагалище, ни ее анус. Ничего не хочу из того что она отдаст с благоговением.
— Иди спать, Авра. Уже поздно.
— Господин… я же на все готова для тебя. Попросишь умереть я ради тебя сьрошусь с моста
