Мартина Коул - Опасная леди

С тех пор как Майкл открыл "клуб хозяек" в Вест-Энде, у Роя не было недостатка в женщинах. Куда приятнее проводить время с ними, чем возвращаться в неприбранный дом к жене, которая вечно скандалит.

Но Рой все еще любил Джэнайн. Рассорив жену с ее матерью, Рой надеялся, что Джэнайн станет самостоятельной. Но вместо этого, все бремя забот она переложила на мужа. И он нашел самый легкий выход из положения: поменьше находиться дома. Как после этого смотреть в глаза Джэнайн, маленькой Карле, наконец, собственной матери.

Хлопнула входная дверь. Рой посмотрел на мать, ища поддержки. Сара поднялась навстречу вошедшей Джэнайн.

– Ты выглядишь сущим ангелом, правда, Рой? – Сара изо всех сил толкнула сына в плечо, широко улыбаясь при этом. Джэнайн робко взглянула на мужа. Напряжение достигло предела: словно электрический ток пробежал по кухне. Джэнайн и в самом деле выглядела великолепно. Зачесанные назад волосы подчеркивали изящество ее длинной шеи. Веки и ресницы были подкрашены и оттеняли глубоко посаженные зеленоватые глаза. Во взгляде ее была мечтательность, и это поразило Роя в самое сердце. "Да она просто конфетка", – подумал он. Мама права, его жена романтична и нуждается в заботе и ласке. Рой поднялся, протянул руки Джэнайн. Та секунду помедлила и скользнула к нему в объятия.

Сара наблюдала за ними с явным удовольствием. Прямо отсюда она пойдет к отцу Маккормаку, попросит наставить на путь истинный ее Майкла, и тогда успокоится и будет счастлива. Полчаса спустя она уже покинула двух воркующих голубков и ушла вместе с Морой, ведя на буксире Карлу. Следующей остановкой на ее пути будет церковь. Сара взглянула на часы. Если поспешить, она еще застанет отца Маккормака, который как раз закончит шестичасовую службу.

Сидя в буфете за стаканом вина, Сара изливала душу священнику.

– Стыдно рассказывать, святой отец, но Майкл купил еще один клуб, на сей раз бордель. – Она пригубила для храбрости вина. – Мужики туда ходят... Ну, мне, наверное, не надо все подробно расписывать?

Отец Маккормак внимательно на нее смотрел своими проницательными глазами. Ему было шестьдесят, и более тридцати из них он служил приходским священником.

Его уже побелевшие волосы были подстрижены по-американски, "ежиком". Тяжелые с проседью брови придавали святому отцу глубокомысленный вид. К религии он относился так, как иные мужчины к браку, считая ее неотъемлемой частью жизни и стараясь самым добросовестным образом выполнять свой долг.

– Да, да, понимаю, – сложив свои большие мягкие руки, сказал священник с заметным ирландским акцентом, хотя Ирландию он покинул более сорока лет назад. – С Майклом всегда было нелегко, так что могу понять ваше беспокойство.

– Если бы вы, святой отец, с ним переговорили... – она осеклась.

– Хорошо, Сара, я сделаю все, что в моих силах. Но ведь ваш Майкл – парень своевольный, ему может не понравиться, что я вмешиваюсь.

Сара решила, что не уйдет отсюда, пока не договорится о спасении души своего сына, и попробовала зайти с другой стороны.

– Чего только не болтают о моем Мики, святой отец, но ведь многое просто сплетни. Такого замечательного человека, как вы, он послушается, я уверена. Он всегда уважал вас, еще с тех пор, как мальчиком помогал вам во время службы.

Брови священника взметнулись вверх. Он хорошо помнил, как Майкл, помогая при алтаре, спер свинцовое покрытие с крыши! Но ему было жаль несчастную мать, и он решил утешить ее, поговорить с Майклом.

– Так вы говорите "клуб хозяек"? Что же, попробую сказать вашему сыну несколько слов, как вы просите.

Опасаясь, как бы священник не передумал, Сара быстро проговорила:

– Если завтра в одиннадцать утра вы сможете зайти к нам, я позабочусь, чтобы Мики был дома.

Священник улыбнулся, обнажив желтые от табака зубы.

– Ладно, значит, в одиннадцать. А теперь скажите: как остальные дети? Говорят, ваши старшие сыновья разъезжают в дорогих машинах и ведут роскошный образ жизни. Видимо, работают на Майкла?

Сара опустила глаза.

– Да, святой отец, это так. Но если вы наставите на путь истинный Майкла, они непременно последуют за ним.

– Что же, Сара, положимся на Господа нашего. – Говоря это, священник поднял глаза к потолку, словно надеясь увидеть там Бога. – Как это сказано в Библии: "Ибо нет лицеприятия у Бога", "Послание к римлянам, 2-11". На земле Майкл Райан может быть большим человеком, но на небе он всего-навсего один из сыновей Господа.

Сара улыбнулась. Что может быть лучше, чем услышать библейское изречение из уст истинно верующего. Она посидела еще немного и простилась со священником. Давно уже Сара не чувствовала себя такой счастливой. На протяжении многих лет вера была для нее утешением. Какие бы ни возникали проблемы: нужда в деньгах, очередные роды, преследование сыновей полицией – Сара неизменно обращалась к церкви. Бенджамин никогда не был ей опорой. В любом деле мог только подвести, даже в присмотре за домом.

Майкл, да хранит его Господь, к семье относится неплохо. Заботится о младших братьях, о сестре, обеспечивает мать деньгами, но Сара не может оставаться равнодушной к тому, что о нем говорят люди. А тут еще смерть Антони. Она знала, что сын связан с преступным бизнесом и его считают гангстером или еще кем-то в этом роде. Было над чем задуматься. Каждый ловчит, старается побольше урвать, без этого не проживешь, думала Сара, но ее сыновьям этого мало, они стремятся к совсем другой жизни, очень опасной.

Достаточно было увидеть, какой эффект производит появление Майкла, скажем, на улице, да и ее, Сары, тоже. К ней относились как к королеве.

В общем-то она склонна была понять стремление Майкла к самоутверждению, особенно если вспомнить, как обращались с ним в детстве. Желание жить лучше было вполне естественно. Но проституция, по понятиям Сары, находилась за гранью дозволенного. Наживаться на ней мог только самый последний мужик. И теперь Сара страстно надеялась, что отец Маккормак сумеет вразумить сына.

Во всяких там финансовых махинациях тоже мало хорошего, но, в конце концов, страховые компании могут позволить себе убытки, у денег души нет. А вот развращать юные души – это совсем другое. Сара была потрясена, прочитав в "Ньюс оф зе уорлд", что наркотики теперь доступны даже подросткам. Куда же, черт возьми, катится мир? Молодые девчонки готовы продавать свое тело ради наркотиков!

Во время войны и в послевоенные годы женщины торговали собой, чтобы прокормить детей. Это вполне соответствовало понятиям Сары о морали. Ради семьи, ради детей можно пойти на все, даже себя продать. Это заслуживает только уважения. Но лишь в том случае, если в доме нет мужчины и некому заботиться.