Сюзан Ричард - Когда замирает сердце

— Лори, я жду, — поторопил меня Поль, помогая сесть на красное сиденье машины. Дик демонстративно отвернулся к собаке.

Вся радость от поездки в Женеву испарилась. Я чувствовала, что между мной и Диком выросла прочная стена. Как он мог так поторопиться с выводами? Разве он не видит, что Поль Норман ничего для меня не значит…

8

Солнце уже садилось, когда мы с Полем выехали на основную дорогу. Еще через четверть мили пошел сильный дождь. Мы поспешили поднять стекла.

Несмотря на то, что Дик, наверное, обиделся на меня, я не пала духом. Мне было лестно внимание Поля, и я даже начала строить ему глазки. Он много шутил, рассказывал забавные истории о махинациях в большом бизнесе. В машине было уютно и тепло, хотя дождь громко стучал по крыше и стекал по стеклам, словно из ведра.

— Дик — финансовый гений, — задумчиво сказал Поль. — Никто не умеет так вести дело, как он. Соображает быстрее людей вдвое старше и опытнее себя, а ведь ему всего двадцать семь! — Он с уважением присвистнул. — Разумеется, Дик живет только работой, ни о чем другом не думает.

— Хорошо уметь направить свои усилия в нужное русло, — сказала я нарочито беспечно. — Наверное, для этого мало иметь хороший нюх. — Я снова вспомнила, как смотрел на меня Дик в тот вечер — будто я что-то для него значу. — Если он так увлечен делами, значит Дик очень одинок?

Поль расхохотался.

— Не волнуйтесь о нем, дорогая! За ним девочки табунами ходят.

— Я не про это, — огрызнулась я. Меня обидел его смех. — Гении всегда одиноки…

— Ну, до гения ему еще далеко. Но он человек огромных возможностей, — уверил меня Поль.

— Вы давно работаете с Диком? — спросила я, стараясь сменить тему.

— Около года. И никогда так много в своей жизни не трудился, — признался он. — Дик гоняет всех, себя — особенно. Работа, работа и работа — вот увлечение этого человека. К слову сказать, он умеет позаботиться и о своих работниках. — Поль крепче сжал руль. — Сейчас я по его поручению занимаюсь соединением двух фирм. Если мне удастся эта сделка, Дик выплатит мне солидную премию. Не то чтобы он обещал, просто у нас так принято.

— Вы всегда ездите на такой скорости, — спросила я и заглянула Полю в глаза.

— Я… мне нравится скорость. Люблю все делать быстро. — Серые, холодноватые глаза Поля с одобрением окинули меня. — Что привело вас в Европу?

— Я собираюсь учить миссис Рэнсом французскому.

— Я слышал об этой чепухе, — ухмыльнулся он. — У Дика пунктик — хочет, чтобы бабуля в магазинах бодро трещала по-французски. Нет, я хотел узнать, что именно привлекло вас в Европу?

— Ну… — задумалась я. — Наверное, захотелось приключений. Ведь я заменила свою соседку по комнате в самый последний момент и незваной гостьей явилась сюда. Она отказалась, потому что решила выйти замуж. А чем вы занимаетесь?

— Я здесь уже четыре года. Приехал как-то зимой покататься на лыжах и остался. Каждый год уверяю себя, что скоро поеду домой, но вот я все еще здесь, — сказал он. — Я привык здесь жить, мне тут нравится.

Дик тоже так думает? Он собирается провести оставшеюся жизнь в чужой стране? Мне бы хотелось как следует узнать Европу, но рано или поздно я бы вернулась домой. Дома, может быть, не так интересно, но ведь каждый человек стремится иметь свой дом, чтобы было куда вернуться после долгого пути.

— Где мы будем обедать? — сменила я тему. Мне надоели нудные рассуждения Поля о смысле жизни, и к тому же я проголодалась. — Давайте выберем местечко попроще, ну их, эти дорогие рестораны…

— Лори, вы прелесть! — засмеялся Поль. — С вами нет проблем.

— Давайте перекусим где-нибудь рядом с тем гаражом, где есть место для парковки, — сказала я, глядя на дождь. — А когда дождь кончится, мы сможем пройтись.

— Он уже стихает, — заметил Поль, высунув руку из машины. — Теперь лишь моросит. — Какая яркая кругом зелень! Какая пышная!

— Поль, — спросила я, — а что такое раклет?

— Ага, кто-то познакомил вас с азами кулинарии Швейцарии, — пошутил он. — Зимой нет ничего лучше раклета.

— Так что же это? — настаивала я. — А почему обязательно должна быть зима? — спросила я, поправляя прическу и глядя в зеркальце.

— Сегодня похолодало почти на десять градусов, — заметил Поль. — Как вы предпочитаете, раклет в живописном месте, однако с известным дискомфортом, или раклет в обычном, но более прохладном месте?

— О, разумеется, пусть будет красиво, — решила я. — Но вы так и не объяснили, что это такое.

— Увидите, — таинственно произнес он. — Уже скоро.

На въезде в Женеву мы сразу же попали в субботнюю пробку.

Нам повезло: быстро нашли место парковки. Поль оставил машину, и мы направились к телеграфу, наслаждаясь вечерней свежестью. Поль закончил свои дела за несколько минут, и мы снова вышли на улицу.

— Обедать предлагаю в ресторанчике за углом, — заявил Поль, взяв меня под руку. Я шла и дивилась, насколько вежливы и приветливы были люди в толпе, через которую мы пробирались, поскольку в моей памяти еще были свежи воспоминания о запруженных тротуарах Нью-Йорка, где люди налетали на тебя и ругались, вместо того чтобы извиниться. — Вон посмотрите. — Поль показал на угловое здание.

Мы спустились в полуподвал. Перед открытым очагом повар выливал расплавленный сыр прямо на тарелки.

— Сейчас вы попробуете волшебное блюдо, — пообещал Поль, когда мы уселись за стол с пронумерованными тарелками…

— Ну и как? — осведомился он, после того как наши тарелки опустели.

— Как смеете вы называть это блюдо волшебным? — возмутилась я. — Божественное.

— Сейчас подадут еще, — щедро пообещал он. — Именно поэтому тарелки и пронумерованы. Вам будут давать добавку до тех пор, пока вы не запросите пощады.

Мы ели острый, обжигающий сыр и пили белое вино до тех пор, пока я поняла, что никогда уже не смогу больше ничего взять в рот. Выйдя из ресторанчика, мы взяли такси и поехали на берег озера, гуляли по украшенной цветами набережной, любуясь озером и видом Альп вдалеке. По озеру сновали яхты, небольшие пароходы и экскурсионные лодки. В конце набережной Поль подвел меня к дому, на котором висела мемориальная доска в честь Вудро Вильсона.

— Здесь очень уважают Вудро Вильсона, — объяснил мне Поль. — Дальше, вон там, видите, бронзовый шар со знаками Зодиака. Это художественный памятник Вудро Вильсону.

— А это что за здание?

— Знаменитый «Перл де Лак», или «Озерная жемчужина», один из лучших ресторанов в Женеве. Как-нибудь сходим туда поужинать, — пообещал Поль, сжимая мою руку.