Барбара Делински - Озерные новости

В надежде обрести покой, Лили решила отправиться в церковь. Легко сказать — обрести покой. Показаться в Первой конгрегационалистской церкви Лейк-Генри воскресным утром значило обнаружить себя. Однако настало время сломать лед.

Взволнованная, но полная решимости, Лили подъехала к церкви, оставила машину на стоянке и вошла внутрь. В пустом вестибюле громко звучала музыка. Под аккомпанемент органа хор пел «Веру наших отцов». На Лили нахлынули воспоминания: когда-то она сама пела в хоре. Ей нравилось там петь.

Судорожно вздохнув, она пересекла вестибюль и встала у дверей молитвенного зала. Ряды скамей были заняты прихожанами, но Лили отыскала местечко в предпоследнем ряду у прохода. Она проскользнула туда и села, сложив руки на коленях и опустив голову. Ей не нужно было вглядываться в зал, она и без того знала, что ее мать с Розой и семейством Уинслоу сидят на четвертой скамье в правом ряду и что все остальные семьи Лейк-Генри смотрят на нее.

Поэтому она сосредоточилась на звуках органа, гимнах и словах Священного Писания. С кафедры звучали слова о милосердии, прощении и любви. Она вслушивалась в голос священника, замешательство и отчаяние постепенно отступали.

В понедельник утром, прежде чем отправиться на фабрику, Лили позвонила Касси. В сегодняшней газете опровержения не было, а между тем неделя подходила к концу. Касси обещала подать иск к исходу дня, но Лили не терпелось поскорее закончить дело. Нужно было спешить.

Ритмичные движения яблочного пресса немного ее успокоили. Лили загружала пресс, тянула, толкала, складывала и даже полила пол из шланга, пока Мейда выходила за новой порцией яблок. Когда все ненадолго прервали работу, чтобы попить кофе, Лили уселась на автопогрузчик и стала развозить огромные корзины с фруктами. Как только все вернулись на места, она снова встала на платформу рядом с прессом.

К обеду она поняла, что ей нужно. Она привела себя в порядок и побежала к дому.

Еще не коснувшись клавиш рояля, она испытала облегчение. Перед ней были старые верные друзья. Она легонько провела ладонью по клавишам и начала играть. Она не думала о том, что играет — пальцы сами бегали по клавиатуре, рождая нежные печальные звуки. Ей было очень хорошо.

Закрыв глаза, она позволила звукам свободно литься из-под пальцев. Напряжение понемногу ослабевало. Почувствовав, что к ней вернулись силы, Лили перестала играть и открыла глаза. Посреди гостиной, склонив голову, стояла Мейда. Казалось, музыка захватила ее не меньше, чем Лили.

— Никто, кроме тебя, не умеет извлекать из этих клавиш такие звуки, — мечтательно проговорила она. Потом прибавила более прозаическим тоном: — Ты не проголодалась?

Комплимент порадовал Лили, и в самом деле она внезапно почувствовала голод. Только она хотела подняться, как услышала голос Мейды:

— Оставайся здесь и играй.

Она играла песни, которые любила ее мать, — отчасти из благодарности, отчасти потому, что привыкла развлекать других. Мейда внесла на большом серебряном подносе сандвичи с ветчиной и сыром и чашки с ароматным чаем.

Они уселись на диван, Мейда выжала в чай лимон.

— Ты сегодня хорошо поработала.

— Я могу и впредь тебе помогать.

Мейда откусила кусочек сандвича.

— Я скучаю по Селии, — вдруг проговорила она, к удивлению Лили.

— Я тоже.

— Она была хорошим человеком. С добрым сердцем.

— Она умела слушать. Я говорила с ней почти обо всем.

Мейда выпрямилась:

— Ваше поколение совсем другое. Нам не позволялось говорить о некоторых вещах.

— Никакого позволения и не нужно. Просто говоришь, что думаешь.

Мейда посмотрела на Лили:

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Расскажи мне о своем детстве.

— Зачем тебе это? Моя жизнь началась с того момента, как я вышла замуж за твоего отца. И почему я должна тебе рассказывать? Ты своими мыслями делилась с Селией, а не со мной.

— Я боялась, что буду заикаться.

— Сейчас ты не заикаешься.

С другого конца дома донесся голос Розы:

— Мама?

— Я здесь, — отозвалась Мейда.

Роза удивленно уставилась на серебряный поднос.

— Очень мило. Пир в разгар рабочего дня.

— Нам нужно было поесть, — объяснила Мейда. — Хочешь присоединиться?

Роза покачала головой:

— Мне некогда. У меня девочки в машине.

— Только Эмма и Рут, — сказала Ханна, проскользнув в комнату. — Привет, бабуля. Привет, тетя Лили.

— Я же просила подождать в машине, — сказала Роза.

— Они щиплются. — Ханна прислонилась к подлокотнику дивана рядом с Лили и одарила ее сияющей улыбкой. — У меня будут гости.

— Вот здорово! — воскликнула Лили.

— Она покоя мне не дает с этими гостями, — сказала Роза.

— Неправда, — ответила Ханна, сразу погрустнев. — Мне нечего надеть, — сказала она Лили.

— У нее полный шкаф одежды, — вмешалась Роза. — Но на нее ничего не налезает.

— Ты покупаешь слишком маленькие размеры.

— Это ты слишком быстро растешь.

Лили вспомнились такие же споры времен ее детства.

— Мы с Ханной можем поехать в магазин и что-нибудь ей купить. Я плачу.

В магазин они отправились на следующий день. Как только Лили закончила работу и привела себя в порядок, на дороге появилась Ханна.

Они поехали в Конкорд. В первом же магазине Ханне приглянулось черное с зеленым клетчатое платье. Она не отводила глаз от своего отражения в зеркале, и Лили знала почему. В этом платье Ханна казалась гораздо стройнее.

Они купили ленту в тон платья, зеленые колготки в тон клетке и пару туфель на небольшом каблучке.

Отложив покупки, они направились туда, где продавались взрослые платья, и Ханна снова замерла от восторга. Лили примерила длинную юбку, жилет и блузку. Юбка и блузка из искусственного шелка цвета вереска прекрасно сочетались с пестрым узорчатым жилетом.

В среду с самого утра на Джона навалилась масса дел. Он спешно готовил к печати номер «Озерных новостей», но Дженни простудилась и осталась дома, а телефон звонил не переставая. Джон быстро разобрался со звонками из других газет. Разговор с Ричардом Джейкоби занял больше времени.

Ричард узнал, что Лили вернулась в Лейк-Генри, и беспокоился, что Джона кто-нибудь опередит. Джон заявил, что он — свой человек в Лейк-Генри и потому вне конкуренции. Ричард напомнил, что у него эксклюзивные права на книгу, которая должна появиться к лету. Джон сказал, что он все понимает, однако, насколько ему известно, книгу при желании можно выпустить за месяц. Он также напомнил Ричарду, что у него пока нет контракта. Ричард ответил, что контракт скоро будет готов.