Барбара Делински - Озерные новости

Он был недалеко от острова, когда приплыли гагары — две молодые птицы и один из родителей. Джон догадался, что другой полетел к сородичам и скоро вернется. Оперение оставшейся птицы слегка потускнело. Чем ярче становились листья, тем бледнее — перья гагар. Когда опадут листья, гагары улетят.

Погрузив весло в воду, Джон направил каноэ к Тиссен-Коув. Когда он добрался до места, солнце уже село за дальние холмы и прибрежные тени из синих стали густо-фиолетовыми. В окнах у Лили горел свет.

Лили никогда не увлекалась готовкой. В детстве она держалась подальше от кухни, где властвовала Мейда. Став взрослой, Лили не слишком заботилась о еде и делала что-нибудь на скорую руку. Теперь, когда в ее распоряжении оказались кухня и свободное время, ей вдруг захотелось этим заняться.

От Селии осталась тетрадка с рецептами, и Лили приготовила два любимых блюда бабушки, которыми та всегда угощала осенью: похлебку из сладкой кукурузы и кукурузный хлеб. По дому распространился чудесный аромат. А когда через открытое окно донесся крик гагар, Лили подумала, что проводит субботний вечер не так уж и плохо.

За стряпней она пела. Мурлыча себе под нос, она положила на стол красивую салфетку, выбрала из коллекции Селии лучшую бульонную чашку и тарелку, принесла и зажгла три свечи. Тихонько напевая, открыла бутылку вина. Она как раз наполняла бокал, когда раздался стук в дверь.

Оборвав песню на полуслове, Лили затаила дыхание. За открытым окном послышался знакомый голос, в проеме появилось знакомое лицо.

— Это я, — сказал Джон. Лили радостно распахнула дверь. — Прости, я не хотел тебя испугать.

Сердце Лили гулко билось, но она подумала, что так всегда бывает, когда перед тобой стоит такой высокий красивый мужчина. Она засунула руки в карманы джинсов.

— В чем дело?

Но Джон смотрел через ее плечо на стол:

— Прости, я, кажется, не вовремя.

— Пустяки. Просто одинокий ужин.

— Но какой! — Джон втянул носом воздух: — Пахнет замечательно.

— Ты хочешь есть?

— Хочу. Но не хочу напрашиваться.

Лили пригласила его войти. Пока Джон озирался по сторонам, она поставила на стол вторую тарелку, нарезала кукурузный хлеб и налила похлебку. Потом, довольная собой, наполнила вином второй бокал.

— Ты всегда так ужинаешь?

— Нет. Вообще-то я не бог весть какая повариха. Ешь на свой страх и риск.

— Еда, которая так замечательно пахнет, не может быть плохой. — Он указал на ближайший столовый прибор: — Мне сесть здесь?

Не успела Лили кивнуть, как он, обежав вокруг стола, отодвинул для нее стул. Она подумала: интересно, когда он в последний раз ел домашнюю пищу?

— Я не спросил, хватит ли у тебя на двоих?

— Хватит на десятерых.

Он засмеялся, потом вдруг стал серьезным и трогательно искренним.

— Спасибо. Я на это не рассчитывал. Я просто хотел навестить гагар.

Несколько минут они молча ели. Гагары тоже молчали. Поэтому Лили тихо вышла из-за стола и поставила подходящую к случаю музыку Листа — для разнообразия в мажорном ключе. Удивляясь своему выбору, она вернулась к столу.

— Какой красивый дом, — сказал Джон.

— Только вот пианино осталось в Бостоне. Мне его не хватает. Как ты думаешь, когда я смогу туда вернуться?

Лили хотелось услышать, когда же будет восстановлено ее честное имя.

— Можно говорить о делах?

— Конечно. Тебе что-нибудь удалось найти?

— Да. Только я не понимаю, что все это значит. Терри был трижды женат.

— Сколько ему лет?

— Он мой ровесник. Ему сорок три. Понимаю, о чем ты подумала — многие мужчины моего возраста были трижды женаты.

Но Лили думала совсем о другом — о том, был ли когда-нибудь женат сам Джон.

— Вот что странно, — продолжал Джон. — Никто не знал о том, что он женат. В первый раз он женился в колледже. Я учился с ним в одной группе, но ничего не знал о его жене. Я позвонил двум нашим одногруппникам, но и они ничего не знают. Во второй раз он женился в Провиденсе. В третий раз — в Бостоне. Три неудачных брака — это одно. Но то, что о них никто не знал, — совсем другое.

— Ты выяснил, как зовут этих женщин?

— Да, я собираюсь с ними связаться.

К этому времени Джон уже уплетал вторую порцию похлебки. Лили надоело говорить о Терри Салливане, ей хотелось побольше узнать о Джоне. Она согрела сидр, наполнила кружки и предложила Джону выйти на крыльцо. Они уселись на ступеньках, поглядывая на озеро и потягивая сидр.

— Расскажи мне о себе, — попросила Лили.

— О чем тебе хочется знать?

Ей хотелось знать, не подведет ли он ее, не поставит ли превыше всего собственные интересы, можно ли ему доверять. Но если она сомневается в его порядочности, то по его ответам все равно ни о чем судить нельзя. Поэтому она сказала:

— Терри был трижды женат. А ты?

— Я долго жил с одной женщиной, восемь лет. Марли сказала бы, что мы были на пороге брака. Я бы так не сказал.

— Почему?

— Ей не нравился мой распорядок дня.

— Она работала?

— Она была администратором. Ее работа была тяжелее моей. К тому же Марли не получала бы удовольствия от пения гагар. Ей не нравилось расслабляться. А мне нравится.

— Ты вернулся из-за отца?

— Да. Нам с Гэсом нужно было разобраться в наших отношениях.

— И как, разобрались?

— Нет пока. У него трудный характер.

Лили поежилась и тут же ощутила на плечах тепло накинутого Джоном свитера. Она подняла глаза и улыбнулась:

— Ты сделал это потому, что ты добрый человек, или потому, что хочешь расположить меня к себе?

— И то и другое. Я несколько лет не ел так вкусно. Густая похлебка, кукурузный хлеб, выдержанное вино и красивая женщина — чем не шикарный ужин?

Лили отвернулась. Джон, несмотря на темноту, разглядел ее улыбку. Лили опустила глаза. Пока она раздумывала над тем, что он сделает в следующий момент, Джон поднялся и произнес:

— Я лучше пойду.

Прежде чем она успела возразить, он спустился с крыльца и решительно зашагал к озеру.

Она хотела было крикнуть: «Ты забыл свитер!» или «Подожди!» — но промолчала. Еще ощущая его запах, она сидела на крыльце и смотрела, как каноэ удаляется от берега.

Как ей было уснуть с такими мыслями? Как уснуть, когда перед ней внезапно открылись новые возможности?

Ночью, лежа в постели, Лили чувствовала себя одинокой. От висящего на стуле свитера пахло Джоном. Она заснула расстроенная и наутро проснулась в замешательстве. Она не знала, можно ли доверять Джону. Не знала, стоит ли смешивать полезное с приятным. Стоит ли усложнять и без того уже сложную жизнь?