Измена. Я лучше чем она (СИ) - Хелен Кир
Вот и признал.
Признал…
Жить с ней под одной крышей столько времени и не видеть, а потом накрыло. Разве так бывает? Вот именно так? Ненавижу ублюдское чувство тянущей зависимости. Я не могу принадлежать хоть кому-то, не могу быть привязанным. По факту сунул-вынул и пошел, но теперь не так. Кроме того, чтобы трахать ее не могу ни о чем думать.
Да, точно дело в этом. Банальная ебля. Фу-х, даже легче становится на мгновение. Тянет исключительно из-за секса. Я пока ей не наелся, вот и все. Не пресытился. А как только это произойдет, то все на места встанет.
В голову бьет с размаху. Славич тоже ее желает. Дина наперекор всему вышла на работу к нему. Он ближе, он не причинял ей столько боли. Он ей восхищается и отчаянно хочет. Сучий Баюн имеет больше шансов. И что теперь? Как с этим всем справится?
Динка поведется. Она уже один раз пошла на крайность. Что ее сдержит, что помешает? Я же блядь сам подтолкнул ее. А я не хочу… Пиздец Ворону.
Не доезжая до дома, сворачиваю. Дина изумленно смотрит
— Куда ты?
— Твой первый рабочий день отметить.
— Сейчас вольет дождь.
— Я не везу тебя жрать шашлык в придорожном отстойнике. Бояться нечего.
— А если я не хочу с тобой отмечать свой день?
Замыкается грудак. В голову бьет симбиоз трясучки и ебучих искр бешенства. Хочется заорать и вытрясти из нее обратные слова. Но сучка упрямо сверкает глазищами и воинственно настроена. Проглотить открытое противостояние становится все труднее.
Будь на месте Динки любая другая, слова бы не имела право сказать. Да и не посмела бы. Факт. Все знают, что для меня значат женщины. Ничего. Тело с дырками. Красивое безупречное, но абсолютно немое и покорное. Тело, что любит цацки, подарки и тому подобное. Только сейчас передо мной моя жена. И она другая, отличная от тех, с кем привык иметь дело.
— Почему?
— Ты серьезно? — вскидывает бровь. — Что у нас общего, кроме оставшегося времени, Давид?
Происходит то, чего опасался больше всего, но справиться с собой не представляется возможным. Такое случается редко. Падает на глаза красная тряпка. Понимаю проблесками, что творю абсолютную дичь и ничего не срабатывает. Несет, полощет, я словно слепну и глохну от взрывающихся точек по всему телу. В голове живет только одна мысль.
Тормоза в пол. С визгом захожу в поворот. Въезжаю в лес, гоню по грунтовке. Стрелка на спидометре зашкаливает. Уворачиваясь от деревьев, просто жму на газ. Ветви хлещут по бокам машины. Под оглушительный визг Дины двигаемся вперед. Становится темнее, гуще. В приоткрытые окна вливается гул, треск и отдаленные раскаты грома.
— Давид, что ты делаешь? Остановись!
В ее сторону больше не смотрю. Где-то здесь должна быть поляна. Не помню есть ли она или нет, но надеюсь, что она еще не заросла.
Планка и не думает возвращаться, меня все еще трясет со страшной силой. Нахожусь в состоянии страшнейшей интоксикации. Возбудитель сидит рядом. Дина меня заразила. Она мой источник неуправляемой агрессии.
— Молчи лучше, — жестко пресекаю дальнейшие визги. Она слышит и испуганно косится. В мгновение шпарит, что мне плохо от того, что она пугается меня. Давлю в себе ебанутого тирана. Все силы призываю, чтобы поймать дзен. Удается даже выдавить. — Сейчас приедем.
Она бледнеет. Даже синеет от страха.
— Ты меня везешь убить? Почему в лес? Почему в такую погоду? — перекрикивает бурю. — Давид?
Наконец, поляна появляется. С визгом торможу, останавливаясь у самого края. Видит Бог, я не хотел так. Мне жаль, что она испугалась, но демон все еще пересиливает.
— Выходи, — рявкаю ей.
Она не двигается. Выхожу сам и открыв дверь, тяну Дину из машины.
Глава 23
Я боюсь грозу.
Сполохи молнии, раскаты грома и оглушительно хлопающая листва. Гул стоит зверский. Природа буйствует и неистовствует. Дождь лупит по нам, одежда промокает мгновенно. Свет фар рассекает пространство на несколько метров, а потом теряется в кромешной темноте.
Замшевые туфли входят в землю, как нож в сливочное масло. Острые шпильки тонут в почве в буквальном смысле. Почти приседаю от сдавливающей руки Барского. Тянет меня напропалую за собой. Не заботится о том, что запросто могу рухнуть и испачкаться.
Трасса очень далеко. Оцениваю расстояние, но понимаю, что до едва мелькающих фар добежать по вязкой почве будет очень тяжело. Мне страшно. Каждый раз, когда Давид выкидывает что-то новое я с ума схожу. Он непредсказуемый.
— Что ты делаешь?
Нет, я его не боюсь. Скорее безмерно удивлена и крайне обеспокоена. Пугает больше непогода.
Давид подходит ко мне, сильно дергает. Жест злой, гневный. Запястье горит и колет иглами. Поскользнувшись, упираюсь в грудь. Первое желание убрать ладони, так сильно колотится его сердце. Стук нечеловеческий, слишком громкий и гулкий. Лицо исхлестано дождем. Глаза блестят в тусклом свете фар.
Он молча наклоняется подхватывает под задницу и сажает на капот. Движения ровные, сильные, отточенные. Расталкивает ноги, вклинивается и так сильно бьется бедрами в промежность, что становится больно.
— Дина, — рычит на ухо и, как ни странно, при ужасном шуме слышу каждый звук, — я не знаю, что ты со мной делаешь. Я безумно зол, растерян и взбешен.
— Я ничем не помогу.
— Так не прошу, — рывок и руки на моих бедрах. — Мне хочется наказать тебя.
Не успеваю возразить. Раскат грома раздается совсем рядом. Визжу и пытаюсь выбраться из оков обезумевшего мужа. Скольжу по металлу, юбка промокает насквозь. Холодная жестянка жалит холодом задницу.
— Извращенец, — перекрикиваю шум стихии. — Ты абсолютно ненормальный придурок.
В запале луплю Давида по щекам, груди, даже в волосы пытаюсь вцепиться. Барский словно ничего не чувствует, как одержимый тащит мокрую, мгновенно ставшую тяжелой и липкой ткань по бедрам вверх, заставляя меня дрожать еще больше. Он не слышит, не реагирует.
Я всерьез опасаюсь, что он окончательно съехал с катушек. Он меня выводит страшно, ору как ненормальная и запускаю ногти в его напряженную шею. Показавшаяся кровь приводит в чувство. Вспышка молнии озаряет кровавые струйки, которые тут же с водой смешиваются, расползаясь по коже.
— Дикарка, — глаза Давида чернее ночи. — Лютая. Неистовая дикарка.
Гул деревьев приводит меня в ужас, ветер усиливается. Мне кажется мы
