Дмитрий Вересов - У Терека два берега…

Джон не скрывал своей меркантильной заинтересованности. Любовь любовью, а закрытая пати с Элтоном – такой шанс пропустить нельзя, если отец у подруги человек с таким огромным влиянием, что может достать любые билеты, даже на самолет, отправляющийся на Луну.

Джон, конечно, скотина, подумала Айсет, но билеты отцу все же заказала. А отец неожиданно не отказал. Отцу самому стало интересно, способен ли он достать два билета на концерт в Тронном зале Екатерининского дворца, куда могут попасть только двести гостей… Удастся ли ему попасть в топ-двести? Это было для него вопросом престижа.

Джон прилетел, когда с билетами уже была полная ясность. В том смысле, что они уже были на руках у Айсет.

Да, отец не подкачал. Далеко не всем министрам билеты достались, а ему на блюдечке с золотой каемочкой принесли.

Концерт должен был состояться в Тронном зале Екатерининского дворца вечером в пятницу. «Friday night is very good for fighting[11]», – пел когда-то маэстро Элтон Джон. Но бунтарь из него не получился, как не получился управдом из Остапа Бендера.

Джон прилетел в Москву, имея визу и для посещения Санкт-Петербурга. Айсет заказала два билета на «Красную стрелу» – в двухместное купе мягкого вагона. Пусть эта поездка заменит им несостоявшееся путешествие в Портсмут. А то?

Но что-то не склеилось. Она сама не могла понять что.

Джон не принял предложенных ему правил игры. В поезде, в их двухместном купе, он не захотел ее. А когда она продемонстрировала ему свое желание, Джон нашел слова для того, чтобы охладить ее пыл. Всю ночь, пока он преспокойно храпел на своей полочке, Айсет не сомкнула глаз, тихо плача в белоснежную железнодорожную подушку.

До начала концерта у них был практически целый день. Как им распорядиться – ни он, ни она толком не знали. Хотя учредители и позаботились о программе для тех, кто был в Петербурге впервые, Джона ничего не интересовало. А у Айсет было такое настроение, что не до концерта.

Джон приехал, – и он был не ее. Целую ночь он был рядом, лежал – протяни руку! И был не ее…

– Что-то случилось, Джон? – спросила она, улучив момент.

– Что ты имеешь в виду?

– Я тебе стала безразлична? У тебя теперь кто-то появился?

– Какая разница? – он скривил лицо в гримасе крайнего недовольства.

– Как какая разница? – вспыхнула Айсет. – А те полгода, что мы были вместе, как с ними быть?

Джон молчал. Молчал, а потом неожиданно спросил:

– А ты бы не могла отдать мне оба билета?

– Что? – не поняла Айсет.

– Ну, не могла бы уступить мне еще и свой билет? – повторил он.

– Что? Отдать тебе оба билета? – продолжала недоумевать Айсет.

– Именно, – кивнул Джон, – оба билета.

– А я? – тупо переспросила Айсет.

– А ты не пойдешь, ты погуляешь по Петербургу, посидишь в ресторане…

– А… А… А ты с кем пойдешь? – вспыхнула Айсет.

– А у меня тут мой университетский друг в одной петербургской фирме сейчас работает, я с ним полтора года не виделся, он русским софт компьютерный продает в нашем здешнем филиале, – как ни в чем ни бывало ответил Джон.

Как ни в чем ни бывало… И кто из них двоих дикарь? Дикарь тот, кто живет чувствами, как она? Или тот дикарь, который чувств не имеет?

Но она была не совсем справедлива к Джону. Он питал какие-то чувства к своему старому университетскому другу. И этот его друг был у него еще до нее… А значит, и имел больше прав…

– Но как же я? – ловя себя на мысли, что выглядит глупо, спросила Айсет. – Как же я?

– А ты посмотришь Элтона Джона на кассете. В конце концов, это зрелище для нас, для педиков, – сказал Джон и хохотнул.

Айсет была в полном смятении чувств. Как так можно поступать с ней? Разве она игрушка?

Она отдала ему билеты и прямо с Москов-ского вокзала решила ехать в аэропорт, чтобы тут же, немедленно, вернуться в Москву.

Но отец, как оказалось, превзошел все ее ожидания. Он достал не два билета, но четыре.

Для отца было важно всем утереть нос на этой ярмарке тщеславия. Отец принципиально хотел, чтобы на престижнейший концерт, помимо его дочери, пошли бы и его простые слуги. Не все министры и губернаторы смогли попасть, а Доку Бароев с братом Магомедом своих нукеров и постельничьих в первом ряду посадили. Для него было бы даже лучше, если бы на концерт пошли лишь его слуги. Русским интересно – они в драку за билеты, а он, чечен, посылает на этот концерт своих псарей и конюхов.

Был бы он Калигулой, ввел бы в Сенат не только лошадь, но и стадо баранов.

На белоснежном, длиной с вагон метро, таун-каре Юсуф привез ее в отель «Европа». Оставшись в номере наедине со своим горем, Айсет сперва рухнула лицом в подушки. Все-таки всю ночь в поезде она не сомкнула глаз. Поплакала-поплакала, а потом вызвала горничную и приказала приготовить ей ванну погорячей, да с возбуждающими шампунями и с морской солью. В баре нашла бутылочку «Чивас Ригал», накапала себе на донышко стакана. «Что нам горе не беда!» – вспомнила она слова из какой-то идиотской песенки ансамбля модных нанайских мальчиков, которых несколько раз видела по русскому Эм-ти-ви…

Выскользнула из платья, нырнула в ванну.

Кто бы спинку потер? Джон? Софи-Катрин? Астрид? А почему Джон сказал, что на концерт Элтона Джона интересно ходить только «им, педикам»? Вот вопрос современности!..

До концерта оставалось еще семь часов. Надо было куда-то себя девать. И рассчитывать на уединение тоже не приходилось. Отец поручил ее Юсуфу, и от этого телохранителя не убежишь! Другое дело, что в ее личную жизнь Юсуф не вмешивается и при нем можно хоть с тремя любовниками сразу – не его собачье дело. Юсуф отвечает только за ее безопасность.

– Отвези меня в самый модный клуб, – сказала она Юсуфу.

Тот, подумав, ответил, что днем в клубах развлекательной программы нет, а в смысле хороших ресторанов порекомендовал «Палкина» и «Сенат», где в прошлые визиты ему доводилось сопровождать отца.

Айсет хотела просто с кем-нибудь познакомиться. Вот ситуация! У нее два билета на Элтона Джона, два билета по двадцать тысяч долларов каждый – и ей не с кем пойти! Не на улице же орать: отдам билетик тому, кто будет сидеть со мной на зависть моему бывшему бойфрэнду, и весь концерт держать за руку, и не сводить с меня восхищенных глаз…

Можно было бы поручить это Юсуфу… В смысле, держать за руку и не сводить глаз, но тогда это не подействовало бы на Джона – он-то Юсуфа уже видел и знает, что Юсуф – слуга ее отца…

Для держания за руку и для восхищенных взглядов нужен был кто-то иной.

Наконец, Айсет решилась и рассказала Юсуфу всю полуправду. Вернее, всю четверть правды.

– В общем, – сказала она, – нельзя ли найти красивого мальчика с европейской внешно-стью, чтобы сопровождал меня на концерте?