Рут Лэнган - Затерянные в смерти (сборник)

Пибоди невольно потерла шею.

– Тебе случайно никогда не хотелось стать наемным убийцей?

– Убивать в интересах дела или ради выгоды – это была ее профессия, а не его. У него личная месть. Долго же он ждал, однако. – Ева еще раз оглядела брызги крови, прикинула глубину лужи, снова взмахнула кинжалом, крутанулась, сделала выпад, рубанула, кольнула… – И он позаботился вручить нам нож, чтобы мы сами видели, что и как.

– Может, из хвастовства?

Ева повернула лезвие, осмотрела мазки крови.

– На хвастовство не похоже. – Она взяла пластиковый мешок для улик, запечатала в него орудие убийства и надписала. Держа в руке мешок, она бросила взгляд на дверь. – Если Кароли Гроган вошла в этот момент, значит, она его увидела, увидела тело, как только направилась от умывальников к кабинкам. Стало быть, между ними – сколько? – футов десять. А от нее до двери примерно вдвое меньше. Что сделает любой нормальный человек, увидев убийство?

– Закричит и побежит, – подсказала Пибоди. – И она бы успела или хотя бы попыталась. Плюс, если бы он погнался за ней, наступил бы в лужу крови. Она могла упасть в обморок, просто отключиться намертво. Стукнулась головой об пол.

– Возможно. Или он мог оглушить ее парализатором. Положить на низкой мощности. Это дает ему время сообразить, что дальше делать. Он должен удалить из туалета труп, но к этому он готовился заранее. Выстелил тележку или корзину, наверняка запасся мешком для тела. Все погрузил вместе с униформой, она же вся в крови, тут без вариантов.

– А потом, когда Гроган пришла в себя, пустил в ход блокатор памяти.

Ева встретила выражение «блокатор памяти» скептически поднятой бровью.

– Пока Кароли в отключке, он ей внушает, что она должна ему помочь. Он выходит первым.

– Загипнотизировал людей в этом секторе палубы. Он мог это сделать по дороге. Уж не знаю, куда он при этом направлялся, но он опять пустил в ход эту штуку. Потрясная игрушка.

– Это не игрушка, эта штука смертельна. Если она работает, если достигает своей цели, значит, она лишает тебя воли. Ты уже не ты, ты никто. – Для Евы потеря личности была страшнее смерти. – Ты всего лишь робот, пока эффект не испарится. – Она еще раз осмотрела нож. – Палки, камни, ножи, ружья, пулеметы, бластеры, бомбы. Кто-то вечно ищет еще что-нибудь помощнее. Вот это, – она опять взвесила в руке пластиковый мешок с ножом, – может отнять у тебя жизнь. А та, другая штука отнимает у тебя разум. Лично я предпочитаю расстаться с жизнью.

Она посмотрела на часы. Двадцать четыре часа, отпущенные ею Рорку, уже сократились до двадцати, и время текло. Как бы то ни было, она не может себе позволить дать ему хоть на минуту больше.

Маленькая кондитерская с залитыми солнцем столиками на двоих и рядами лоснящихся глазурью, словно лакированных булочек и пирожных в витрине могла бы показаться странным местом для встречи с торговцем оружием, но Рорк прекрасно знал, как Джулиан Шамейн любит сладости.

Он также знал, что кондитерская, которой управляла племянница Шамейна, дважды в день проверяется на прослушивающие устройства, а стены и окна защищены от электронных глаз и ушей.

То, что здесь говорилось, здесь и оставалось.

Шамейн, крупный мужчина, чье широкое лицо и обширное брюхо наглядно свидетельствовали о слабости, питаемой им к кулинарному искусству племянницы, тепло пожал руку Рорку и жестом пригласил его занять место по другую сторону стола.

– Давненько не виделись, – заметил Шамейн с легким французским акцентом. – Вот уже годика четыре или пять.

– Верно. Ты прекрасно выглядишь.

Шамейн расхохотался глубоким басовитым смехом и похлопал себя по заходившему ходуном животу.

– Прекрасно кормлен, это точно. А вот моя внучатая племянница Марианна. – Шамейн улыбнулся молодой женщине, пока она расставляла на столе чашки кофе и блюдо с крошечными пирожными. – Это мой старый друг.

– Рада с вами познакомиться. Только два, дядя Джулиан. – Она погрозила Шамейну пальчиком. – Мама так сказала. Приятного аппетита, – добавила она, обращаясь к Рорку, и ушла.

– Попробуй эклер, – посоветовал Шамейн Рорку. – Изысканная простота. Ну что, ты счастлив в браке?

– Очень. А как твоя жена, твои дети?

– Процветают. У меня уже шестеро внуков. Вот награда за старость. Тебе бы тоже пора обзавестись детьми. Дети – вот истинное богатство.

– Со временем. – Прекрасно понимая свою роль, Рорк попробовал эклер. – Ты прав, он превосходен. Приятное тут местечко, Джулиан. Уютно, весело, все прекрасно устроено. Тоже своего рода богатство.

– Меня это радует. Это нечто осязаемое. Каждый день что-нибудь сладкое. – Шамейн сунул в рот крошечное пирожное со взбитыми сливками и закрыл глаза в полном блаженстве. – Любовь хорошей женщины. Я подумываю об уходе на покой, хочу насладиться этим сполна. А ты все такой же деловой, как я слыхал. Но кое из каких предприятий ушел.

– Любовь хорошей женщины, – повторил за ним Рорк.

– Ну, значит, в этом нам обоим повезло. Интересно, почему ты решил встретиться со мной за чашкой кофе с пирожными.

– Мы иногда сотрудничали, порой конкурировали, но всегда достойно. И в любом случае мы честно вели дела друг с другом. Мы всегда обсуждали дела, перспективы и разного рода новации. Но теперь я знаю, что мы попросту теряли время.

Рорк при этом внимательно наблюдал за Шамейном. Вот его брови полезли на лоб. Он медленно поднес ко рту чашку кофе, отхлебнул глоточек.

– Время – ценный товар, – осторожно заметил он. – Если бы его можно было продавать и покупать, ставки были бы очень высоки. Время, а не только кровь и не жертвы, выигрывает войны. Какой человек не хотел бы, чтобы его враг терял время?

– Если бы существовало оружие, способное на такое, на рынке оно стоило бы очень дорого, – согласился Рорк.

– Очень-очень дорого, – подтвердил Шамейн. – Такое оружие и технология его создания стоили бы миллиарды. За него платили бы целые состояния, за него проливали бы кровь, разыгрывались бы опасные игры.

– Вот сколько ты готов был бы заплатить, если бы такая штука существовала?

Шамейн улыбнулся и взял еще одно пирожное.

– Да что я? Я человек старомодный и собираюсь на покой. Будь я помоложе, поискал бы партнеров, сколотил бы альянс и уж тогда пришел бы на торги. Может, человек помоложе, такой, как ты, с твоим положением, с твоими связями, мог бы об этом подумать.

– Нет. Такой товар не соответствует моим текущим интересам. В любом случае я думаю, что торги будут закрыты сегодня.

– Окно закрывается в полночь. Игры, mon ami, опасные игры. – Шамейн испустил долгий вздох. – Хотел бы я стать помоложе, но за некоторыми играми лучше наблюдать со зрительской трибуны, особенно когда на поле кровь.