Фрасис Дарлинг - Разбитое зеркало

Глава девятая

Она получила миллион от страховой компании. Она взяла все, что оставалось на банковском счету Романа. Она забрала его вложения в здание и в проводившийся им ремонт. Депозиты, которые он внес на приобретение оборудования, были изъяты из-за нарушения условий контракта, но она взяла и ту малость, которую ему вернули. Отцу Романа ничего не удалось выкупить на торгах. Она забрала машину Романа. А затем господин Дэрнинг добился еще и постановления суда: что бы и где бы ни приобретал Роман, все арестовывалось. Если кто-нибудь давал Роману доллар, он должен был попасть в карман Оливии.

Все, что у него осталось, это, главным образом, его будущие заработки. Суд разрешил ей получать из них двадцать пять процентов и только после того, как он выплатит пять миллионов двести тысяч после урегулирования претензий плюс нарастающие проценты.

Роман Смит был должен Оливии Бостон четыре миллиона долларов и еще какую-то мелочь. С установленной ставкой на невыплаченную сумму в семь процентов, он будет выплачивать этот долг до самой смерти.

— Что еще? — спросила Оливия Дэрнинга.

Он посмотрел в ее правый глаз. Левый все еще был скрыт под вертикальной полоской бинта.

— Я думаю, мы его высосали досуха, — сказал он. — Там ничего не осталось, кроме скорлупы. Нам только предстоит избавиться от здания. За него, боюсь, мы не получим много. Эти «улучшения» годились только для «Бифштекса вашего будущего». Он заложен на 95 процентов. Возможно, дешевле было бы вернуть его назад.

— Нет.

— Нет?

— Ведь я сейчас владею рестораном? Со всеми его активами?

Он пожал плечами:

— Какие активы? Мы должны найти человека, которому нужен именно такой ресторан, именно в таком месте, в противном случае это не что иное, как куча испорченных дров.

— Но такой человек есть.

— Есть? Кто?

— Я.

— Вы? Вы хотите продолжить это дело, без него? Я думал, что он был человеком, у которого…

— Главное — секретный рецепт и идея.

— И?…

— Я знаю рецепт. Это были в основном мои идеи, стиль, дизайн, способ ведения дела. Я провела художественную и творческую работу. Роман Смит был просто поваром, и, конечно, он давал деньги.

— Ваш рецепт? Откуда? Я не знал, что вы кулинар.

— Разве это имеет значение?

— Может иметь. Если вы это используете, а он заявит, что это принадлежит ему, суд может решить, что дело идет о присвоении имущества. Он может добиться невыплаты части того, что он вам должен. Почти ничего, но если у вас дела пойдут успешно… Наилучший путь может состоять в том, чтобы поставить в известность суд и предложить небольшую сумму отступного, чтобы у вас бумаги были чистыми.

— Нет необходимости. Рецепт принадлежал моей матери.

— Лучше не упоминать об этом, это может быть истолковано как совместное владение, что сделает вас и господина Смита партнерами де-факто и лишит законной силы ваши претензии как «третьей стороны» перед страховой компанией. Помимо этого, я не вижу проблем. Но вы уверены в своих силах? Это очень опасное дело — ресторанное обслуживание.

— Можете ли вы представить еще что-нибудь другое, что так больно ударит по Роману Смиту? Видеть свою мечту, воплощенную другим?

— Нет, э… я не могу сказать, что я могу представить.

— Так же и я не могу, пока что. Хотя я постараюсь. Тем временем…

— Очень хорошо. В таком случае я знаю строителя…

Портия позвонила Роману и убедила его, что хочет с ним повидаться не для того, чтобы застрелить его или вылить еще больше резких обвинений на его потрясенную голову.

Соблюдая осторожность, отступая от нее, если она приближалась к нему на расстояние ближе трех метров, Роман спросил ее:

— Чем могу быть вам полезен, мисс Бостон? Я не видел вас с того самого дня в суде.

— Можно присесть?

— Прошу прощения. Конечно. Ваша мать… Вопреки тому, что произошло с тех пор, я все еще…

— Это не ваша вина. Вам нужно было принимать решение, господин Смит. Это подобно отбраковке.

— Отбраковке?

— Хирурги после битвы или крупной катастрофы делят раненых на три группы. Те, которые будут жить без медицинской помощи, те, которых можно спасти, и те, кто так или иначе умрет. Это тяжело, но нужно так поступать. Вы сделали это.

— Вы хорошо ко мне относитесь, мисс Бостон. Лучше, чем ваша сестра, хотя у нее есть для этого причины.

— Зовите меня Портией, пожалуйста. Оливия? Она никогда не была хорошим человеком, а после инцидента…

— Этот инцидент вызвал я. У нее есть все причины, чтобы ожесточиться.

— Вы вызвали? Может быть, судья и решил, что вы это вызвали — технически. Но если бы мама и я не вошли именно в тот момент… И если бы Оливия не толкнула вашу лестницу…

— Она это сделала? Я не заметил. В суде об этом ничего не говорилось, но как бы там ни было, я позволил себе отвлечься. Стекло было в моих руках. Именно я позволил ему упасть.

— Это было сочетанием многих факторов. Никого нельзя винить. Оливия ведь сама, ну, помимо того, что она сдвинула лестницу, ведь работала с вами. Она была самым настоящим партнером, совладельцем. Вы даже не упомянули об этом в суде. Это было бы вашей лучшей защитой.

Роман выпрямился.

— Я не мог так поступить. Если бы я так поступил и преуспел бы при этом, в чем я сомневаюсь, так как об этом ничего не говорилось в документах, она не получила бы деньги по страховке. Я не мог поступить так по отношению к ней.

— Даже ценой в четыре миллиона?

— Четыре миллиона? Сомневаюсь. Она их никогда не получит. Я никогда в жизни не увижу такую сумму денег.

— О'кей, тогда ценой потери всего и прозябания в бедности остаток жизни?

— Даже так.

— Вы можете изменить свое мнение, когда услышите то, что я пришла вам рассказать.

— Что такое?

— Вы не хотите предложить даме что-нибудь выпить?

— Извините, конечно. Но вы достаточно взрослы для этого, Портия?

— Я рада, что мы наконец пришли к «Портии». Да, я имею право. Мне девятнадцать.

— Оливия сказала мне, что вам восемнадцать.

— Теперь вы знаете, что я имею право. Итак, у меня был день рождения. В день несчастного случая. Вот почему мама и я зашли. Мы… мы делали покупки.

Роман подошел на два шага и наклонился над ней.

— Мне так неприятно. Это для вас такое ужасное напоминание.

Портия движением головы отбросила волосы назад.

— А выпить? Что у вас есть?

— Боюсь, немного. Капля виски или вина, красного.

— Вино неплохо. Налейте себе виски, побольше.

— Почему?

— Вам это будет нужно, поверьте мне.

Роман налил.

— На здоровье.