Мэри Шелдон - Каролин и Каро

Выход в эфир сериала “Дерево, выросшее в Бруклине” был намечен на начало сентября.

— Это убийственное время, — заявила Зоэ. Водрузив на нос очки для чтения, она внимательно изучила программы всех телеканалов. — От конкуренции не продохнуть. Мы можем рассчитывать только на женскую аудиторию. Дамы устали от этой белиберды, от которой уже тошнит, и если они влипнут в нашу милую семейную драму, то засядут в ней накрепко.

Телесериал раскручивался неспешно, но благодаря слухам уже с третьей недели начал набирать свой рейтинг. Жиденький дождик хвалебных отзывов скоро обратился в ливень восторгов, уже на шестой неделе сериал побил все рекорды.

Его популярность не была взрывной, она распространялась мягко, как наплывающий с океана туман. Люди посмеивались и все-таки смотрели. Потом уже они втягивались и не могли оторваться. В “Телеобозрении” появилась рецензия, где прямо черным по белому было сказано, что “Дерево, выросшее в Бруклине” открыло новую эру в телевидении.

Флосси Гэддис стала самым популярным персонажем сериала. Вскоре портрет Каро появился на обложках “Лучшей домохозяйки” и “Семейного круга”. Поклонники с раскрытыми для автографов блокнотами в руках ожидали ее каждое утро, когда Каро входила в студию, и каждый вечер, когда она оттуда выходила. И она начала получать письма от девочек со всех концов страны.

— Ты только послушай! — Зоэ зачитала ей очередное послание: — “Дорогая Флосси. Я поняла, что должна делать жизнь с тебя. Я мечтаю, чтобы у меня была такая же, как у тебя, мать. Мы только что узнали, что мой старший брат пропал без вести во Вьетнаме, и я не знаю, как мне поступить…” Я тоже не знаю… — Глаза Зоэ заволокло слезами. — Бедняжка…

Она отложила вскрытое письмо, взялась за другое.

“Дорогая Флосси. Мне нравится твое кино, и как замечательно ты там играешь. Меня зовут Элен. Мне десять лет, и у меня обнаружили лейкемию…”

— О боже! — Зоэ отбросила письмо и со страхом посмотрела на кучу других посланий, громоздящихся на столе. — С нас хватит! Все остальное я отправлю на студию, и так будет впредь. Пусть там люди за жалованье разбираются с поклонниками и отвечают им.

Каро испытывала двоякое чувство — и облегчение и жалость к девочкам, которые ей пишут. Конечно, она хотела бы им ответить — но что написать? Что я совсем не Флосси, что я лишь представляю ее на экране? И моя мама не такая, как у Флосси, и вовсе не идеал матери, если сказать по-честному. Я не одеваюсь в те платья, какие показывают по телевизору. Я хожу в таких же голубых вытертых джинсах, как и вы. Люблю фильмы с Джеймсом Бондом и пиццу с пепперони. И я не смогу отыскать для тебя твоего пропавшего во Вьетнаме старшего брата или вылечить лейкемию. Я всего лишь девочка-подросток и ничем не отличаюсь от вас всех.

Но иногда Каро думала и иначе. Лежа в кровати, она размышляла: “Я звезда. Я как Ширли Темпл. Я уже популярна. Я стала знаменитой!”

Быть звездой оказалось здорово. Сниматься в шоу тоже было здорово. Все вокруг дружелюбны, все спрашивают, не хочет ли она чего-нибудь. Это как попасть на Остров Желаний в “Пиноккио” — только она по-прежнему ходит в школу, так что в осла ее не превратят. Зато школа была великолепная. Репетитор занимался с ней в гримерке между съемками. Половину времени они только готовились, а едва начинали, сразу кто-нибудь из персонала стучал в двери и говорил: Простите за беспокойство, но мисс Эндрюс ждут на съемочной площадке. Кроме Каро, в сериале снимались и другие дети. Они не получали так много писем от поклонников, как она, но совсем этому не завидовали и были доброжелательны. Дайана — девочка, играющая Френси, — учила ее шить платья для кукол из разноцветных лоскутков. А Роберт, который исполнял роль Нила, знал множество забавных фокусов. Только Пэм, изображавшая дочь тетушки Сисси Кристину, была “занозой в заднице”. Она постоянно забывала свой текст в эпизодах, где они снимались вместе с Каро, хотя до этого она повторяла его уверенно на репетициях и требовала снять множество лишних дублей. Каро, Роберт и Дайана терпеть ее не могли. Они организовали Клуб Ненавистников Пэм и подыгрывали друг другу. Сыпали перец в ее еду и запускали пауков под юбку.

Очень было весело, пока режиссер не застукал их и не пригрозил, что обо всех их выходках узнают поклонники.

Между съемками Каро нравилось прогуливаться по другим площадками. Там другие дети сидели в гримерках, смотря телевизор или читая комиксы. Она слушала, о чем говорит звукорежиссер и что ему отвечает монтажер или помощник. Она смотрела, как оператор готовит камеру к очередной съемке. Она поняла, что однажды хотела бы стать режиссером. И это было бы самым прекрасным — никогда не покидать студию. Никогда не возвращаться в реальный мир.

Меньше всего Каро нравилось собственно играть. Пока ее одевали в костюмерной, а потом в гримерной делали прическу и накладывали грим, она еще была Каро. А вот после команды режиссера, при свете юпитеров, она становилась Флосси. Немного страшно было терять себя — будто умираешь.

Между реальной Каро и Флосси Гэддис происходила борьба. Они были не совсем похожи друг на друга. Флосси была лучше Каро Эндрюс во всем. Она всегда говорила правду. Флосси никогда никому не завидовала и не подставляла подножку. Совершенство Флосси заставляло Каро подражать ей, но это было так трудно. Точно видишь в зеркале свое, но гораздо более привлекательное отражение.

Прохладным декабрьским утром Зоэ, отвозя Каро на студию, выглядела вдруг особенно вдохновленной и привлекательной.

— Сегодня побереги себя, Каро, от лишних эмоций, чтобы грим не потек. Я буду здесь же, — предупредила она.

— Неужели? — удивилась Каро. После первых съемок ее мать из суеверия ни разу не заглянула в павильон. — Что случилось?

Зоэ радостно улыбнулась, и ее радость передалась дочери.

— Я никогда не упоминала при тебе имя Ханса Ласки? — произнесла она с какой-то особой нежностью.

У Каро перехватило дыхание.

Да, конечно, но только не из уст матери она слышала это имя. Для Каро он представлялся сказочным принцем, несмотря на то, что был совсем немолод.

Знаменитый фотограф Ханс Ласки, повидавший в своей жизни почти всех голливудских кинозвезд в зените их славы. Из его фоторабот можно было создать целый музей. Много лет назад, когда Зоэ только появилась в Голливуде, они познакомились. Он был очарован целеустремленностью молодой женщины, и когда уже появилось агентство “Детишки Зоэ”, Ласки с удовольствием снимал ее юных протеже, причем совершенно бесплатно.

— Он однажды подтолкнул меня, и я взлетела как шарик в своей карьере, — светясь радостью, рассказывала Зоэ, — он позвонил мне вчера вечером. У него всего пара дней для работы, и сегодня он займется тобой!