Элеонора Мандалян - Крапленая (СИ)

- А я уже сижу. Что вы обычно пьете?

- Обычно ничего. А в создавшейся ситуации – тем более.

- Что вы имеете ввиду? А-а, кажется понял. Вы боитесь провести ночь в одном купе с пьяным мужчиной.

- Я не боюсь ничего, запомните это. - Колюче глядя ему в глаза, Катя перешла на родной язык. - Но терпеть не могу винный перегар. Считайте, что вы уже устроили мне бессонную ночь.

- Вот так сюрприз! – Несмотря на этот возглас, он, казалось, почти не удивился. Вернее будет сказать, новые обстоятельства мало что для него меняли. - Неправда, барышня, - цинично усмехнулся он, тоже переходя на русский. – Вы не сможете уснуть не из-за перегара, а из страха, что я начну приставать к вам.

- Выкиньте это из головы. Для таких как вы я держу под подушкой пистолет, - глядя ему в глаза, храбро солгала Катя.

Угроза, как ни странно, подействовала. Нахмурившись, он отодвинул от себя бокал.

- Перспектива разбрызгать по купе свои драгоценные мозги что-то не очень заманчива. Вы поломали мне кайф, мадемуазель. И это обидно вдвойне, потому как я вовсе не собирался к вам приставать. Андрэ, - безо всякого перехода представился он, протягивая ей руку.

- В истоках Андрей, надо понимать. Не стану лгать, что мне «очень приятно». – Она не подала ему руки, но все же ответила: - Кэтрин.

- Ага. Катерина значит, - не остался и он в долгу.

Официант принес катин заказ, и она приступила к еде, стараясь не замечать своего нового знакомого.

- А мне кофе, приятель. И покрепче. Такой, чтоб до утра не уснуть. Кэт, какой кофе ты предпочитаешь?

От возмущения она чуть не поперхнулась и уже собралась ответить ему колкостью, но, натолкнувшись на насмешливо-веселый огонек в ястребиных глазах сотрапезника, сдержалась и в тон ему небрежно бросила:

- Тот же, что и ты, дорогой.

Он оценил ее находчивость. Казалось, ледяная стена неприязни начинала подтаивать с обеих сторон. И вот они уже, отхлебывая маленькими глотками кофе, вполне дружелюбно разглядывали друг друга.

- Ты ввалился в купе таким злющим, будто тебя переехал трамвай, – заметила Катя.

- Не трамвай, а колесо самой Фортуны. – Он собирался ограничиться этим ответом, но выпитое виски развязало-таки ему язык. – Посмотрел бы я, как бы ты веселилась, если бы к тебе повернулись задом сразу все, кому ты доверяла.

Он умолк, раздраженно барабаня пальцами по столу и погрузившись в свои мысли. Она с интересом смотрела на него, ожидая продолжения. Но не потому, что посочувствовала, а потому что уловила некую, связующую их судьбы нить.

- Мой ближайший друг и компаньон, - снова заговорил Андрэ, - тихой сапой перетянул на себя одеяло, и проделал это так технично, что когда я заметил, было уже поздно. Я оказался номинальным совладельцем фирмы, которая на самом деле мне уже не принадлежала.

- Такое случается, и довольно часто. - Катя равнодушно кивнула. – Тебе нельзя было терять бдительность.

- Так ведь мы же дружили с детства.

- Вот уж никогда бы не подумала, что под таким кондовым панцирем прячется доверчивый и наивный простачок. - Катя, затянулась сигаретой. – И лет тебе, вроде, далеко не 17. О какой дружбе в бизнесе может идти речь. Будь ты хоть друг, хоть брат, хоть сват... хоть отец родной. Каждый преследует свою выгоду, свои личные интересы. Представь себе пацана, поставленного отцом в дверях его собственного ресторана. Как ты думаешь, станет он отдавать отцу чаевые, полученные им от посетителей?

- Да ты, мадемуазель, еще более цинична, чем я. – Андрэ изумленно уставился на молоденькую попутчицу, поучавшую его уму-разуму.

- Жизнь заставила смотреть на вещи и людей трезво, - изрекла Катя, виртуозно пропустив одно колечко дыма сквозь другое, успевшее слегка расползтись.

- Жизнь, говоришь? – еще больше удивился собеседник. – Да когда тебе было опыта-то набираться? Сколько тебе? Двадцать два? Ну от силы двадцать четыре.

- В точку попал. Двадцать три, - усмехнулась Катя. – Какое имеет значение возраст. Все отсюда. – Она выразительно постучала себе по голове. – В социуме, как в дикой природе, действует один и тот же закон волков и овец, разве что слегка глазурованный цивилизацией. Закон этот гласит: или обманываешь ты, или обманывают тебя.

- Ты считаешь, что я исполнил партию барана?

- Я считаю, что если не хочешь быть бараном, будь волком. Другого не дано.

- А сама-то ты из какой породы?

- От рождения, как я себе представляю, была овцой. Но, вовремя сориентировавшись, перекантовываюсь в хищника. Иначе сожрут.

- А вот я, видимо, вовремя перекантоваться не успел. Меня-таки сожрали.

- Будешь нюни распускать, косточки тоже обгладают.

- Слушай! А ты мне нравишься! И как это я тебя сразу не разглядел. Да не пугайся. Не в том смысле. Вначале решил, что ты из этих - охотниц за наживой и удовольствиями.

- Я в курсе. Свое предположение ты тогда же высказал по-русски вслух.

Он посмотрел на нее почти виновато и коротко буркнул:

- Извини. Кто ж знал, что ты окажешься...

- Ладно. Проехали.

- А может хватит мозолить глаза официантам? У нас ведь вроде как общее купе. – Небрежно бросив на стол деньги, он поднялся.

Расплатившись за себя, Катя тоже встала. Уходили из купе они по одиночке и почти врагами, а возвращались вместе, мирно беседуя. Он тяжело опустился на свой диван. Она устроилась на своем, скинув туфли и поджав под себя ноги. «Пережду, когда он уснет, а потом уж лягу сама», - приняла решение Катя.

- На поезд ты села во Франции, едешь, как я понял, в Бельгию, а твой родной язык русский, - размышлял вслух Андрэ. – Так где же место твоего обитания?

- Где?.. Я сама еще не решила.

- Что-то я не вникаю.

- А зачем тебе вникать? У тебя своих проблем хватает. А я что... Как свела нас судьба на несколько часов в скользящей по рельсам клетке, так наутро и разведет.

- Так-то оно так. Но почему-то именно в поездах чаще всего люди открывают первым встречным свои души.

- От нечего делать. Чтоб время скоротать. И потом мне не очень нравится роль «первого встречного». – Внимательнее вглядевшись в ястребиные глаза Андрэ, Катя предположила: - Тебя ведь гложет не только предательство компаньона, верно? Сдается мне, только из-за этого ты бы так не протух.

- А что, заметно? – нахмурился он.

- Еще как! Все купе тухлятиной провоняло.

- Ну, допустим, ты права. Допустим, меня предала еще и подружка, которой я тоже верил, как себе. Ангельское создание. Само совершенство.

- Стоп-стоп-стоп. Снова заблуждения. Кажется, ты путаешь оболочки с содержанием. Ангелы если и существуют, то только на небесах. Ну и в сказках, разумеется. Человек, независимо от пола, по натуре хищник... даже если он - парнокопытная скотина. И не надо ему приделывать крылышки. Получится всего лишь бутафория и камуфляж. Твоя подружка, кто бы она не была для тебя, встречалась с тобой потому, что ей было так выгодно – удобно, комфортно, сладко... додумывай сам. Как только ты перестал соответствовать ее запросам и ожиданиям – каким, тебе виднее – она заменила тебя другим. Все легко укладывается в логику нашей звериной сущности. Лично я для себя давно это усвоила, как школьный урок. Одного только понять не могу. Почему человек не желает принимать себя таким, каков он есть, каким его сотворила Природа. Почему он постоянно пытается изображать из себя то, чем на самом деле не является. Ангел! Да где ты видел ангелов, раздающих любовь ради личной корысти? Где ты видел ангелов, измывающихся над ближними, ежеминутно предающих их? Злословящих, завидующих, мстящих! Наконец, где ты видел ангелов – убийц, ангелов, пожирающих чужую плоть? Ведь твоя любимая ест мясо? Человек - самый страшный зверь-убийца на земле - циничный, коварный, не ведающий ни жалости, ни даже элементарного пресыщения... Как там Любовь Орлова пела своим поросятам ангельским голоском? «Кушайте, ешьте и пейте. Я вам еще подолью. И поскорее толстейте. Очень об этом прошу.» Вот она наша с тобой психология. – Катя умолкла, с иронией глядя на попутчика, таращившего на нее круглые глаза. – Убедила я тебя хоть немного?