Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли
– Гроул кое-что сообщил: ты не принял мое предложение жить в одной из наших квартир?
Я не упустил стальную нотку подозрения в его голосе.
– Я передумал. Но я хочу платить за аренду. Я не нуждаюсь в подачках и заработаю деньги, которые потрачу, честным трудом.
– Если хочешь зарабатывать деньги честным трудом, то явно попал не по адресу, – фыркнул Маттео.
Я не смог сдержать ухмылку. По мне, этот ублюдок был полным психом, однако его юмор часто уместен. Марселла рассмеялась. Лишь Лука и Амо выглядели так, словно съели что-то кислое.
Лука шагнул ко мне, и я напрягся. Черт, вряд ли когда-либо буду чувствовать себя в своей тарелке в присутствии отца Белоснежки – если только у меня в руках не будет пистолета, что, конечно, не сделает Марселлу счастливой.
Взгляд Луки был способен заморозить ад.
– Я не умею прощать, Уайт. Единственная причина, по которой ты еще жив, заключается в том, что дочь умоляла меня пощадить тебя. Если ты играешься с Марселлой или мной, ничто в мире или за его пределами не помешает мне убить тебя самым мучительным способом, понятно?
– Папа, – прошептала Марселла, широко раскрыв глаза.
Первой моей реакцией было наброситься на Луку, но ради Белоснежки я сдержался.
– Я буду обращаться с Марселлой как с королевой. И относиться к тебе с тем же уважением, которое ты оказываешь мне. И пока ты единственный, кто пытался убить меня, несмотря на обещания. Я хочу работать с тобой ради Марселлы. Мне надоела месть. А тебе?
Лука стиснул зубы, но затем резко встряхнулся. Амо покачал головой, бросив на сестру полный сомнения взгляд. На лбу парня уже проступил синяк, доставивший мне болезненное удовлетворение.
– Я попытаюсь найти для тебя жилье, – рявкнул Лука и взял телефон. Он отошел на несколько шагов, чтобы мы не слышали его разговор.
Я с настороженностью отнесся к его скрытности. Оставалось лишь надеяться, что слова Марселлы дошли до него. Не думаю, что готов к очередному покушению на мою жизнь – даже ради Белоснежки.
Марселла слегка улыбнулась мне, однако не приблизилась вплотную, как мне хотелось. Из-за невозможности прикоснуться к ней стало еще труднее.
Лука вернулся к нам, сунув телефон в карман.
– Гроул ждет тебя снаружи, чтобы показать квартиру, если ты, конечно, хочешь.
Я кивнул, хоть и презирал мысль жить в доме, принадлежащем мафии.
– Арендная плата составляет две штуки в месяц, – добавил Маттео, осклабившись.
– Надеюсь, это место стоит таких денег.
– Ты в Нью-Йорке, Уайт, не в Джерси, – пробормотал Амо.
Я показал ему средний палец, и его губы почти дрогнули в ухмылке перед тем, как выражение лица стало суровым.
– Если я буду жить в одной из ваших квартир, то, полагаю, Марселле будет позволено оставаться на ночь?
От одного взгляда Луки можно было наложить в штаны, не будь я равнодушен к его безумию.
Марселла пересекла помещение и дотронулась до моего плеча.
– Почему бы тебе не пойти и не выпить в другом баре на нижнем этаже, пока я поговорю с отцом?
От настойчивости в ее голосе я кивнул. Неужели ей всегда придется быть посредником между семьей и мной? Скоро это станет утомительно.
Я быстро отступил, но успел поцеловать Белоснежку прямо на глазах у ее старика. Я поймал его яростный взгляд, прежде чем развернулся на каблуках и убрался вон.
Маттео и Амо последовали за мной.
Я оглянулся через плечо.
– Неужели меня отправят на дно Гудзона, иначе какого хрена ты подкрадываешься ко мне?
– Если кто и хочет отправить тебя на дно Гудзона, так это Лука, поэтому не переживай, – сказал Маттео.
– Утешил, – проворчал я, заняв место в баре на первом этаже.
Амо прислонился к стойке.
– Ты же в курсе, что сперва надо жениться на моей сестре, если хочешь залезть к ней в трусики?
«То есть снова залезть?» – чуть было не спросил я, но подавил желание в последнюю секунду, однако Маттео явно кое-что уловил и недоброжелательно усмехнулся.
– Уайт, может, Лука и готов обойти правила ради Марселлы, но мы не откажемся от семейных традиций ради тебя.
Раньше я никогда не думал о супружестве. Большинство байкеров жили со своими старушками, не вступая в брак. Конечно, я знал о строгих правилах мафии, но не ожидал, что буду связан с кланом. Может, Марселла и впрямь хотела подождать до свадьбы, чтобы заняться сексом.
Черт, а готов ли я жениться? И захочет ли она вообще выйти за меня замуж?
Воображаю, какой скандал вызовет наша свадьба. Принцесса Нью-Йорка становится женой грязного байкера. Казалось, все обстоятельства складывались против нас. Мне необходимо поговорить с ней наедине.
Впервые я понял, как мало нам известно друг о друге. Только в одном я точно уверен: быть с Марселлой – самое правильное решение.
Глава 8
Марселла
После некоторых споров и в конечном счете упрашиваний папа разрешил мне на несколько минут остаться в кабинете наедине с Мэддоксом.
– Мы будем рядом, – сказал отец достаточно громко, чтобы Мэддокс услышал его, а после закрыл дверь.
Мэддокс практически раздел меня глазами. В ответ я помотала головой, хотя тело так же жаждало его близости. Я пока не забыла чувство разочарования последних дней.
– Неужели ты не поцелуешь меня в качестве подарка за хорошее поведение с твоей кровожадной семейкой? – спросил он, ухмыляясь.
Он прав. После всего случившегося у Мэддокса есть основания злиться. Я направилась к нему, и с каждым шагом пульс учащался. Никогда в жизни я не чувствовала такого физического влечения к человеку. Когда я приблизилась, улыбка Мэддокса стала шире, отчего у меня в животе запорхали бабочки.
Мэддокс обвил меня руками и внезапно поцеловал со всей возможной нежностью, прежде чем уткнуться носом в шею.
– Ты пахнешь иначе, чем я помню.
– Хочешь сказать, от меня уже не пахнет собаками и кровью?
Мэддокс покачал головой.
– Раньше я не чувствовал духов, как сейчас.
Верно. Я нанесла любимый парфюм Le Labo: Fleur d’Oranger 27. Благодаря пряному аромату я чувствовала себя настоящей, что странно, учитывая, что это просто запах.[2]
– Тебе не нравится? – тихо спросила я.
По какой-то причине Мэддоксу был не по нраву аромат, а значит, и мне не по душе, какой я была раньше и отчасти остаюсь до сих пор. Однако он знаком лишь с крошечной версией, заточенной в клетке, но еще никогда не встречал истинную меня.
Он должен узнать меня поближе.
Теперь, будучи свободными, нам обоим предстоит заново узнавать друг друга.
– Нет, он великолепен и только усиливает твой природный
