Ирина Быстрова - Сюрприз заказывали?

Однако Димины командировки обычно больше четырех-пяти дней не длились. А уже заканчивалась вторая неделя его отсутствия. Марина почувствовала легкую нервозность. Засуетилась, заметалась по квартире. Уже схватилась за трубку, однако в самый последний момент удержалась от того, чтобы набрать Димин номер. Она знала, что одним телефонным звонком можно разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними в последние недели. У нее самой время от времени появлялись поклонники, которые чуть что, сразу трезвонили ей. Ничего более раздражающего невозможно придумать. Марина не хотела выступать в такой роли в Диминой жизни. «Подожду, — решила она. — Еще два дня». Куда бы он ни отправился, к субботе он должен вернуться.

Однако Дима был в городе. Марина столкнулась с ним в пятницу. У входа в Гостиный Двор.

— О! — воскликнула она. — Привет!

— Привет. — Дима выглядел несколько растерянным.

— Как дела? — спросила она, беря его за локоть и отводя в сторону от входа в магазин.

— Спасибо, — ответил Дима, — все хорошо.

— Как обычно? — рассмеялась Марина.

Она чувствовала себя как будто навеселе. С ней всегда такое случалось, когда она встречалась с Димой.

— Как обычно, — кивнул Дима.

Марина, улыбаясь, смотрела на него, ожидая продолжения, но он молчал. И отводил глаза. Еще не успев ничего сообразить, Марина сказала:

— Ездил куда?

— Что? — переспросил Дима и перевел взгляд на нее.

— Ездил куда-то? — повторила Марина. — Тебя давно не было видно…

И осеклась.

Дима смотрел на нее со странным выражением лица. Помесь страдания и сожаления. Как будто она больна, а он бессилен ей чем-либо помочь.

— Я подумала, — онемевшими вдруг губами произнесла Марина, — ты в командировке.

— Нет, — сказал Дима.

— Нет? — повторила Марина.

«Тогда в чем же дело?! Где ты был?!» — мысленно закричала она.

— Я заеду к тебе сегодня, ладно? — проговорил Дима.

— Ладно, — автоматически сказала Марина.

— Часов в восемь, идет?

— Хорошо.

Она наконец-то отпустила его локоть. Стояла перед ним и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Тогда до вечера, — сказал Дима.

— Да, — кивнула Марина, — до вечера.

Дима легонько коснулся ее руки, повернулся и ушел.

«Все, — подумала она. — Это конец».

Это действительно был конец. Он приехал в восемь, как и обещал. Она трясущимися руками сварила кофе. Она уже дважды выпила валерьянки, но успокоившейся себя не чувствовала. Она знала, что он собирается сказать ей. И понимала, что абсолютно ничего не может сделать для того, чтобы как-то изменить ситуацию. Она сто раз уже прокрутила весь их разговор в голове — и никакого выхода не нашла.

«Мы должны прекратить наши отношения», — скажет Дима.

«Почему?» — спросит она.

«Потому что у меня семья», — ответит он.

«Семья, в которой ты никому не нужен», — рискнет съязвить она.

«Я нужен дочери», — возразит он.

И ей будет нечем крыть. Анютке только что исполнилось шесть. Совсем еще малышка. Как такую бросишь? А тем более, если уйдешь к ее родной тетке. Редкий ребенок сможет это пережить безболезненно. И как Марина до этого не додумалась чуть раньше? В тот момент, когда ее впервые посетили фантазии на тему их с Димой совместного будущего. Ведь он — сумасшедший папаша. Даже если он наконец-то все понял про свою Яночку, это ровным счетом ничего не меняет.

И все-таки она собиралась бороться.

«А как же наши чувства?» — спросит она.

Марине самой не нравилась эта реплика. Излишне мелодраматично. Но ничего более подходящего в голову не приходило. Не спросишь же: «А как же наша любовь?» Это вообще ни в какие ворота не лезет. О любви до этого не было сказано ни слова. Любовь — это очень обязывает, не правда ли? Только подростки способны разбрасываться этим словечком направо и налево. «Я люблю его…», «Он разлюбил меня…», «Ты меня любишь?» В двадцать ты уже более осторожен — как бы не взять на себя каких-нибудь лишних обязательств. А после тридцати начинаешь сомневаться, существует ли оно вообще — то, что стоит за этим словом.

Да и «чувства» — из того же разряда. Может, лучше будет спросить: «А как же то, что было между нами?» Нет, решила Марина, не годится. Ей не нравилось слово «было». Есть! Между ними что-то есть. Называйте это как хотите, но разве за это не стоит бороться? «Можно, — ожесточенно думала она, вылизывая квартиру перед Диминым приходом, — можно все устроить так, что и волки будут сыты, и овечки целы. Главное — захотеть».

Он не хотел.

Он почти ничего не сказал. Так, пару фраз. «Извини…», «Я не должен был…» Она уж было собиралась озвучить ему насчет чувств-любви-и-прочего, но что-то остановило ее. Он ведь ни словом не обмолвился о своих обязательствах. Говорил только о своей вине перед ней, Мариной. «В чем вина-то?» — подумала Марина. Неясная догадка мелькнула в ее голове. Сердце заколотилось под ребрами, как после пробежки.

— Дима, — прервала она его, — что я для тебя?

— Что? — Он поднял на нее глаза. Измученные. Бесконечно грустные. У Марины все внутри перевернулось. Но она уже не могла остановиться. Лечат ведь только через боль, через боль.

— Что я для тебя? — повторила она.

Он молчал. Но глаз уже больше не отводил. Димыч всегда старался быть честным. Уже за одно это его можно было полюбить. Или вопреки этому?

Они сидели и смотрели друг на друга. Молча. Кофе остывал в чашках.

— Я не знаю, — наконец вымолвил Дима. Марина судорожно сглотнула слюну. Ожидала этого. И — не ожидала.

— Прости…

Простить? За что? За то, что не питает к ней никаких чувств, кроме дружеских?

— Вы так похожи…

Марина вздрогнула и выпрямилась.

— Что?

Дима поднял обе руки, как будто защищаясь:

— Извини, не понимаю, что несу…

— Что? — повторила Марина. — Что ты сказал? Похожи? Мы? С кем?

Разум отказывался понимать. И в то же время все было предельно ясно. На кого она еще может быть «так похожа»? Только на двойника своего, на сестрицу, чтоб ей было пусто!

Он искал в ней Яну. Прежнюю. Или нет — скорее ту, которую он сам для себя придумал. Яна ведь какой была, такой и осталась. А Дима долго верил в иллюзию. А когда стало невозможно верить дальше, он растерялся и… вцепился в нее, в Марину. То же лицо, та же фигура — чем не Яна? Но — не Яна.

Не было у него ни грамма «чувств» к ней. Никогда.

— Уходи, пожалуйста, — сказала Марина.

«Если он еще раз скажет: «Прости», — подумала она, — я его убью».

Дима встал и, не вымолвив больше ни слова, ушел.

Через год Марина вышла замуж. Исключительно удачно, как считали все вокруг. Еще бы, усмехалась она, столько усилий приложить для этого!