Алёна Белозерская - Слеза святой Женевьевы

– Я больше не хочу ошибаться в людях, которых впускаю в свою жизнь, – сказала Полина.

– Но это не значит, что ты должна отказаться от самой жизни, – заметил Майкл. – Ошибайся, но не сдавайся.

– Слоган из рекламы? – улыбнулся Алекс, отодвинул брата в сторону и приблизился к Полине. – Не слушай его, он не умеет давать советы.

– Мне не нужны наставления, – покачала головой Полина. – И не обольщайся, ты – не менее отвратительный советчик. Твои рекомендации и пожелания часто выходят боком. Но, впрочем, разговор не об этом. Я благодарна за ваше участие, и мне приятно, что вы беспокоитесь обо мне.

– Ты у нас одна осталась, – Майкл поцеловал ее в висок, и Полина удивилась, так как подобной нежности не ожидала от своего всегда скупого на проявления чувств старшего брата.

– Одна?

– Родители и все остальные – не в счет, – ответил Алекс, обхватив брата и сестру за плечи. – Мы всегда были и останемся друг для друга самыми близкими.

– А как же жена Майкла? – не унималась Полина, но была несказанно обрадована этой исполненной любви сцене. – Сын Майкла? Моника – ваша сводная сестра?

– Уймись, – Майкл в раздражении повел плечами. – Алекс прав. Ближе вас у меня нет никого. Я люблю Нелли и Сэма, всех остальных тоже, но вы – самые дорогие.

Полина пораженно посмотрела на брата, взгляд которого был колючим, оттого что он говорил слова, которые ранее никогда не слетали с его губ. Майкл еще ни разу не признавался в любви столь безапелляционно. Было видно, что он испытывает неловкость, отчего плечи опустились и ссутулились, кончики ушей побелели, а губы растянулись в напряженной улыбке. В лице Майкла читалась досада и одновременно облегчение. Такое случается, когда говоришь о самом сокровенном и ждешь, что тебе ответят искренностью и пониманием.

– Хочется заплакать от умиления. Нет, я уже плачу, – прошептал Алекс, шмыгнув носом, заставив Полину и Майкла рассмеяться.

– Паяц! – воскликнула Полина. – Все испортил!

– Уезжай в Москву, – вдруг сказал Алекс, подхватил сестру в объятия и приподнял в воздухе. – Твое присутствие в Лондоне делает нас слабыми. Еще пять минут назад я думал, что в нашей компании сопля только ты, но оказалось, что Майкл присвоил этот титул себе. Господи! Может, тебе платок дать? – Он с издевкой посмотрел на старшего брата.

– Рукавом воспользуюсь, – ответил Майкл. – Шампанское?

– Мир сошел с ума, – Алекс поставил Полину на пол. – Трезвенник предлагает алкоголь. Ты же не пьешь!

– А еще не обижаю убогих, – Майкл пожал плечами и направился к бару, где хранились напитки для особо важных клиентов. – Если есть хороший повод выпить, глупо им не воспользоваться.

– Что за повод? – спросила Полина, наблюдая, как он наполняет бокалы шампанским.

– Во-первых, хочу отметить твой профессионализм, – сказал Майкл. – Ты хорошо постаралась, дорогая. Твой сектор стал приносить приличный доход, в чем полностью твоя заслуга.

Полина почувствовала, как от смущения зарделись щеки, и прикусила губу.

– Премируешь?

– Разумеется, – утвердительно кивнул Майкл. – Ты заслужила награду. А во-вторых, отметим твой отпуск.

– Снова решаете, как мне поступать, и даже не ставите в известность? Я не хочу в отпуск.

– Придется, – усмехнулся Алекс. – Ты выглядишь усталой. Отдых тебе не помешает, – он придирчиво осмотрел тонкую фигуру сестры и ее осунувшееся от напряженной работы лицо. – Щеки ввалились, взгляд потух. Ты худая, как щепка, и абсолютно непривлекательная.

– Спасибо, – обиделась Полина и нервно провела по бедрам руками, словно стеснялась их чрезмерной стройности. – Я нравлюсь себе.

– Но ты не нравишься мне, – Алекс надменно приподнял бровь, намереваясь продолжить комментировать внешний вид сестры, но был остановлен властным взглядом Майкла.

– Не увлекайся. Сам не раз говорил, что с Полиной нужно вести себя мягче и терпимее. Лаской от нее можно добиться большего, чем бесполезными нравоучениями. Поезжай на море, дорогая. Корсика, Крит… куда угодно, только к морю. Оно приведет в чувства и напитает энергией.

– В сентябре? – упрямо отказывалась от предложения отдохнуть Полина. – В разгар работы? Сейчас наступают самые «хлебные» месяцы. Ты же знаешь, что до февраля… ладно, – вздохнула она, понимая, что с братьями спорить бесполезно. – Уступаю. Но у меня уже запланировано несколько встреч на ближайшую неделю. В общем, разберусь с делами, положу в чемодан купальник и шляпу и уеду в Доминикану.

– Лучше на Корсику, – улыбнулся Майкл. – Ближе к нам. Кроме того, море там не менее теплое, плюс красота и уединение.

– Ей не уединение нужно, а жаркий… – Алекс замолчал на мгновение. – Действительно, на Корсике очень красиво. Но, к несчастью, пусто. Во всех смыслах этого слова.

– Меня устраивает, – Полина подняла бокал. – За отпуск! И за вас, наглых и назойливых, словно мухи! Да, кто отвезет меня в аэропорт?

– Майкл, – Алекс указал подбородком на брата. – Я занят вечером. У меня в отличие от вас насыщенная сексуальная жизнь.

– Сочувствую, – расстроенно закивал головой Майкл. – Количество, дорогой, всегда враг качества.

– Не завидуй, – Алекс обнял Полину за плечи. – Прилетишь – позвони.

– Ты в этот момент будешь занят, – напомнила она.

– Для тебя я всегда свободен.

– Сомневаюсь, что могу составить конкуренцию текиле и сиськам третьего размера.

Полина взъерошила тщательно уложенные волосы брата. Он недовольно дернулся в сторону.

– Сегодня я сплю с моделью, а у них, как тебе известно, сисек нет. Поэтому мне не составит труда отвлечься от интимного процесса и ответить на звонок.

– Иногда мне кажется, что у нас разные родители, – Майкл с разочарованием посмотрел на Алекса, который подошел к зеркалу, вытащил из кармана пиджака расческу и принялся поправлять шевелюру. – Кто занимался твоим воспитанием, пижон?

В самолете Полина пожалела о том, что дала обещание взять отпуск. Она не испытывала в нем необходимости, так как прекрасно провела в Лондоне последнюю неделю, при этом ощущала себя отдохнувшей и полной сил. Рабочие моменты отняли немного времени, и Полина долгие шесть дней только и делала, что встречалась с родственниками и приятелями, ходила по магазинам, кафе или просто прогуливалась по городу, по которому успела соскучиться. Дважды за это время ее приглашали на ужин отец братьев и их мачеха. В компании обходительного Марка и его жены Ребекки, отличающейся прекрасным чувством юмора, Полина ощущала себя желанным гостем. Правда, при этом она неизменно грустила, вспоминая своих родителей, с которыми у нее не складывались отношения. После смерти младшей сестры они виделись очень редко. Точнее, за последние четыре месяца встречались лишь дважды, и всегда разговоры с отцом оставляли тягостный осадок в душе Полины, будто она виновата в том, что произошло с Катей. Стараясь избежать отчаяния, которое засасывало после встреч с родителями, Полина отказывалась видеться с ними, прикрываясь работой в компании или другими не менее важными делами. Отец недовольно ворчал, выслушивая отговорки в трубку, горестно вздыхал, но не настаивал, понимая, что восстановить отношения с дочерью, которую много лет отталкивал от себя, будет непросто.