10 секунд - Элизабет Дэр
Я заскулила, как щеночек, которого все бросили и обидели, и перекатилась на спину. Тёмные волосы, кое-где отдающие золотистым оттенком при попадании солнечных лучей, прикрывали моё бледное лицо. Пришлось собрать все силы, чтобы встать, подняв свою попку и отправиться в ванную, приводить себя в человеческий вид, лишь бы не примоститься к армии зомби.
Из зеркала на меня смотрело ужасное чудовище. Господи, теперь я не удивлена, почему парню в моей жизни так и не довелось появиться. Потёкшая, угольно-черная тушь под глазами, размазанная бардовая помада на щеке, словно синяк светилась в отражении, а на голове и вовсе что-то вроде гнезда. Даже хуже! Несколько гнезд! При чем не для милых канареек, а для устрашающих, диких коршунов. Меня будто потрепало несколько разъяренных собак. Попробуй все это распутать! Да расческа запросто там застрянет. Придётся изрядно потрудиться, чтобы снова выглядеть хотя бы прилично, не говоря уже о слове «красиво». Я залезаю в душевую кабинку и включаю холодную воду: такую освежающую и очищающую. Мне сразу становится легче.
Придя вчера вечером домой после тяжелого дня, я на самом деле начала смотреть новый сериал. Да, обычно мне хотелось сразу же сесть за чтение какой-либо книги, погружаясь в выдуманные и интересные истории, ведь не скажешь того же о моей жизни, но в этом случае моя подруга порекомендовала мне «отличный сериал», как она мне сообщила, поэтому я и выгляжу, как выжатый лимон, даже как десять выжатых, растоптанных и ужасно уставших лимонов. Воспоминания об усталости пробудили во мне зевоту, и мой рот растянулся, позволяя всему оставшемуся телу немного расслабиться. Сначала я подумала, что он будет таким же как и все: обыденная романтика, поцелуи, предсказуемый конец и всякая прочая неинтересная чушь, от которой меня жутко мутит, но этот оказался классным и по истине интересным: кровь, ужасы, смерть персонажей, отпечатавшиеся в памяти, о которых я переживать и сожалеть буду еще долгое время … И теперь, посмотрев его неотрывно буквально несколько часов, то есть практически всю ночь, я не могу разомкнуть отяжелевшие веки, потому что проспала лишь от силы три жалких часа.
Обернувшись в махровое полотенце, полностью распаренная и довольная данной процедурой, я вышла из комнаты и направилась к шкафу с одеждой. Который раз благословлю Бога за то, что форма в нашей незаурядной школе свободная, а по сему я имею право напялить хоть бикини с рабочей каской и щеголять в них перед глазами своих без башенных и, в какой-то степени, любимых одноклассников. Пусть это и тяжело признать, но моих чокнутых соседей по школьной жизни я обожаю безмерно и буду скучать, как только жизнь разведет нас по разным уголкам мира в поисках своей счастливой жизни и удачной жилы. Но, конечно, я никогда не осмелюсь так сделать, да оно и ни к чему. Выскочек никто не уважает, да и портить репутацию в конце учебного года мне «погоды не делает». Я вытащила на свет свои любимые джинсы небесно-голубого цвета и лёгкую розоватую худи, быстро натянула всё это на себя, собрала волосы в высокий хвост, немного припудрилась и при румянилась, чтобы не выглядеть живым трупом и вышла в коридор. С кухни уже доносились голоса родителей и чудесный запах свежезаваренного кофе.
На стенах висели наши многочисленные детские фотографии, где я со старшим братом думали лишь о том, как не попасть песком друг другу в глаз, задорно смеясь, не обращая внимания на окружающих. Одна фотография, где я научилась ходить, а брат испортил её, толкнув меня так, что лицо неистово поцеловало деревянный пол своим маленьким носом, от чего потом практически всю ночь текла кровь, а физиономию при этом скорчила такою, будто съела что-то очень кислое или протухшее. Другая фотография показывала мое первое появление в школе, а мой брат отстриг конец чёлки, что она топорщилась, словно возбужденная какими-то необычайно сексуальными волосами по соседству. Еще одна, где я, будучи младенцем, купалась в тазике, а старший брат прыгнул в него, сделав так называемую «бомбочку», напугав меня до смерти. Тогда я плакала очень сильно, а его наказали и поставили в угол. Мое эго долго упивалось справедливостью. Дэвид умудрился испортить абсолютно все мои детские фотографии, напоминающие о беззаботности и счастье, но я как-то не расстраиваюсь по этому поводу, потому что память хранит все эти моменты, хоть и не так чётко, как на плёнке. Все же такие подарки судьбы остаются незабываемыми.
– Дэвид, вставай, – закричала я, что есть сил и толкнула дверь в комнату брата ногой. Бесцеремонности не занимать. Но поверьте, он этого заслуживал.
Сначала удалось услышать тихое шебаршение со стороны кровати, легкий стон, от чего мне пришлось попятиться к выходу, ибо в голове возникли не самые целомудренные мысли, а потом он подскочил, как угорелый.
– Твою мать, – закричал брат на меня, ругая за такой будничный подъём.
– Доброе утро, братик, – даже бровью не повела, но глаза были широко распахнуты, ожидая словесной перепалки.
На меня смотрел не дурной внешности парень со светлыми волосами, как у отца, но голубыми, цвета бескрайнего неба глазами, как у мамы. На нём были одни трусы-боксёры, остальное тело оставалось неприкрытым, мое лицо лишь слегка покрыл румянец, ведь мы все привыкли видеть его в таком одеянии, а точнее без одежды. Парень без комплексов, стыда или хоть капли жалости к собственной семье. Наблюдать его хладнокровие каждый день и беспечность оказалось делом утомительным. На самом деле брат у меня красавец, каких еще поискать нужно, поэтому у него вечно разные подружки, как мне кажется, на каждый день недели – вот еще одна причина отсутствия у меня парня. Наверное, переспал он с половиной города, но меня это как-то не колышет и, навряд ли будет. Мой отец парням просто не доверяет. В целом, его волнение понятно после поступков, которые совершил брат.
– Какого чёрта ты будишь меня в такую рань!? – этому гневу не было предела, а мое внутреннее «я» лишь радовалось его злости.
– Тебе в колледж пора, – ответила спокойно с самодовольной улыбкой на лице, – и прошу тебя, не надо тут лапшу на уши вешать, что тебе ко второй паре, – успела предупредить Дэвида прежде, чем он открыл рот.
Его обитель не отличалась от других мальчишеских комнат. Обыденное, мрачное, грязное и слишком пошлое помещение. Повсюду постеры с обнажёнными, грудастыми девушками, везде разбросаны вещи – от носков до использованных презервативов, гадость. А воняет как в банке с просроченными сардинами. Кажется, у мусорных