Предание Темных - Кейси Эшли Доуз

– Ты же хотела сказку, чтобы навести сон, вот я и решил взять сказки. Тут есть одна очень занимательная – о том, как прекрасный юноша Фэт Фрумос искал похищенное солнце..

Я с любопытном перегибаюсь, силясь заглянуть на старые страницы через его плечо и, быть может, первые пять минут даже попытаться различать румынские слова и те, что он будет переводить на английский – так сказать, держать палец у строчки..

Но тут краем глаза замечаю, что Влад смотрит уже не в книгу.

А на меня.

В его ясно-голубых глазах, точно в прозрачной воде в погожий день, отражается какая-та ностальгическая тоска. Точно мы читали так уже много-много раз, когда-то в детстве, быть может..

А теперь, спустя долгое время, встретились и взялись за старое дело вновь. Неловко, неумело.. ведь столько времени прошло. Все изменилось. Но при этом оно такое же знакомое, несмотря на пропасть лет..

– Я соскучился по тебе, Джен – вдруг произносит он – так соскучился. Понимаю, мои слова сейчас звучат странно и возможно этим я всё испорчу и ты поднимешься, решив, что я опять не в себе, и теперь уже-таки уйдешь в комнату. И я тебя пойму. Но не могу этого не сказать. Однажды ты поймешь, что я имею ввиду.

Чуть подозрительно сощурившись, медленно перевожу взгляд на него:

– И когда настанет это «однажды»? Когда я наконец пойму не одно твои действие, а все? Я же говорила, что раскрытая тайна лучше всех гложущих. Я понимаю тебя, и узнав мотивы, понимаю почему ты перевернул стол и устроил тот бедлам у Грэдиша. Но тогда, не зная этого, я посчитала тебя опасным психопатом..

Замолкаю, и, чуть подумав, добавляю:

– Может, это нам урок? Что не стоит скрывать правды? Тянуть до последнего? Может не надо ждать какого-то «однажды»? А объяснишь мне сейчас, что ты имеешь ввиду… и что имел ввиду тогда, в библиотеке, когда рассказывал про расстояние между людьми?

Его лицо, одновременно печальное и томимо-обреченное.. Влад с выражением глубокого отчаяния чуть склоняет голову:

– Не сейчас. Прости. Но обещаю, что однажды ты все поймешь. Правда не уверен, что тебе понравится то, что ты поймешь.

– Что ж, узнать мы это сможем только тогда.

– Да, только тогда.. – вновь взгляд на раскрытую книгу – а сейчас можно вернуться к сказке? Все еще хочешь ее послушать в моем исполнении или уже нет?

Он задает вопрос максимально равнодушным, безразличным, ни к чему не обязывающим тоном.. но я вновь слышу то неощутимое напряжение в каждой клетке его тела, в каждом дыхании и подъеме груди. В его чуть согнутых в томлении ожидания пальцах, держащих книгу, в сомкнутых губах..

Насколько сильно он опасается, что я сейчас откажусь. Что действительно встану и уйду, все же оставив его тут самого.

Мгновение молчу, после чего едва ли не с вызовом киваю:

– А хочу.

Беззаботно откидываюсь на спинку своего кресла, решив больше не «держать палец у строчки» и чуть прикрываю глаза, позволяя телу расслабиться:

– Надеюсь, в школе у тебя по «чтению» было чуть больше D?

– Сейчас посмотрим.

Я уже не могу его видеть, но слышу, насколько потеплел его голос, даже появился отдаленный, призрачный намек на веселье. Будто бы какой-то огромный айсберг, с многовековыми льдами толщиной в сотни метров, чуть вдруг подтаял с одного края, и именно этого его края я сейчас касаюсь.

А быть может, он и подтаял именно с этого края – как раз потому, что я его касаюсь?

-6-

За чтением, как и всегда для меня, время пролетает незаметно, и нет никакого смысла пытаться вести ему счет – все равно собьюсь. Влад читает мне поставленным, бархатистым голосом одну сказку за другой. Вначале на румынском, а после вольно переводит ее смысл на английский.

Поначалу я пытаюсь вникнуть и даже моя псевдо-расслабленная поза все же напряженная, но понемногу я и правда погружаюсь в суть румынских сказок, и в произношение родного языка Владом, и мое тело обмякает в удобном мягком креслом. Периодами я даже чуть проваливаюсь в дрему, то просыпаюсь. Могу заснуть в начале сказке, и открыть глаза на середине – а к концу все равно все понять.

А если нет – Влад без проблем соглашался пояснять мне то, что я не поняла (а точнее проспала).

Все это оказывается намного увлекательнее и приятнее, чем я подозревала, соглашаясь лишь из чувства благодарности – потому держусь до самого последнего момента, пока уже мои глаза не начинают натуральным образом склеиваться с тем, чтобы не разлепиться иной раз через десять минут.

Понимаю, что чтение закончено, когда просыпаюсь не сама по себе, а от голоса Влада:

– Дженна? Джен..

Открываю глаза. Приятная сонливость раскатывается по телу. Заметив, что я очнулась, Влад тепло улыбается и закрывает книгу:

– Подозреваю, что на сегодня мы закончили. Но если понравилось – буду рад повторить это еще как-нибудь. Мне точно понравилось.

– Да, было здорово – соглашаюсь, зевнув.

Он встает и относит книгу на нужный стеллаж, по пути замечая:

– Вижу, мое чтение отлично усыпляет.

Сдавленно смеюсь, все еще наполовину находясь во сне, и с трудом поднимаюсь с кресла:

– Ну знаешь.. учитывая, с какой целью мы брали сказки – то это скорее комплимент.

Слышу из-за стеллажей его звучный, заливистый смех:

– Возможно. По крайней мере, так считать куда приятнее.

А слышала ли я вообще ранее, как он смеется? Хоть раз? Я и улыбку-то на лице Влада видела не так часто, но смех.. да, это определенно первый раз.

Но у него такой

(..с деланным недовольством лале грозно сжимает кулачки и теперь уже глядит на влада:

– и ты иди сюда!

влад смеется и подходит к ней, покорно склонив голову:

– как прикажете, ваше высочество…)

знакомый смех..

Наконец, Влад показывается из-за стеллажей уже без книги и мы выходим в холл. Он доводит меня до самой комнаты, будто сама я не иначе, заблужусь, забыв вдруг, где именно спала все это время. И только когда закрываю дверь изнутри, слышу по ту сторону глухое эхо его удаляющихся шагов.

Смотрю на часы на стене.

Пять утра.

– Это уже начинает входить в норму – бурчу, валясь на кровать, не переодевшись в пижамный костюм.

После чего как-то нервно хихикаю сама себе, точно пациент шестой палаты:

– Ненорма начинает входит в норму. Значит ли это, что не все нормальное на деле не было когда-то ненормальным, а не всякое ненормальное не может стать однажды нормальным?

Еще пара безумных мыслей (как то всегда бывает глубокой ночью – по типу «как размножаются рыбы» и «почему единица называется именно единицей») пролетают в моей голове прежде, чем я все-таки отдаюсь сну.

* * *

Просыпаюсь я от настойчивого стука в дверь.

Разлепляю глаза и меня накрывает мощное чувство