Алексис Винг - Безмолвное море

– В любом случае, мой отец не мог вам ничего обещать, так как этот вопрос следует согласовать со мной. Ведь речь идёт не о продажи лошади, это моя судьба решается. – Не смогла не съязвить я. По возмущённому взгляду посла я поняла, что он хотел уже что-то ответить в грубой форме, но я его перебила:

– Ваше величество, не могли бы вы отпустить меня? Я плохо себя чувствую, видимо, простыла на охоте. – Соврала я. Королева, всё это время подслушивающая наш разговор, как будто бы только сейчас обратила внимание на меня.

– Вам действительно так дурно? – С сомнением спросила королева.

– Боюсь, что могу лишиться сознания, если пробуду здесь ещё какое-то время. – В этот раз я говорила правду.

Мне была неприятна эта ситуация. Мой собственный отец, единственный человек на свете, который любил меня, не сообщив ничего мне, выбрал мне мужа. И далеко не самого богатого жениха, обладающего к тому же скудным умом и заурядной внешностью. Неужели мой собственный отец решил, что я не достойна чего-то лучшего, кого-то получше? Мне было так обидно, так невыносимо думать о том, что и этот человек под гнётом каких-то условностей и необходимостей выдал меня замуж за этого болвана. Но я пыталась собраться с мыслями, как-то оправдать отца и найти решение в этой ситуации. Я не собиралась сдаваться, не собиралась выходить замуж за этого недоростка и уезжать в другую страну. Я слишком любила Англию, слишком привязалась к английскому двору и не могла покинуть моего Теодора. Не знаю почему, но я даже думать боялась о том, что могу покинуть его. Сама мысль об этом просто разбивала моё сердце на маленькие фарфоровые осколки.

– Ах, ну в таком случае вам действительно стоит пойти отдохнуть. Выздоравливайте, миледи Адриана. – Как будто бы озабоченно сказала королева, но во всём её облике было видно, что она мне не верит и что хочет поскорее избавиться от меня, отдав меня в жёны сыну испанского посла.

Чарльз проводил меня взглядом, пугаясь того, что я могла заболеть, но я лишь гордо вскинула голову, поклонилась королевской чете, поглядывая на пытливого Теодора, и вышла из залы. Подол платья шуршал по полу, когда я шла в свои покои, но шла я очень медленно, как будто бы все мои мысли были сейчас о чём-то, сбивающем меня с ног. Каблуки звонко постукивали по мраморному полу, но я слышала лишь свой внутренний голос, поэтому не сразу ответила, когда кто-то, кто шёл позади, окликнул меня.

– Миледи Адриана. – Я не узнала почему-то голоса и подумала, что это был Тео. Но, обернувшись, я увидела, как из тени выходил принц Чарльз. Я даже не удосужилась притвориться, что не была разочарована. Принц заметил это: – Я не хотел вас беспокоить. Просто хотел спросить, не понадобится ли вам моя помощь?

– Ваше высочество… Нет, благодарю, вы уже здорово мне помогли. – Огрызаясь, отвечала я. – Замужество с сыном посла случайно не ваша идея? – Поджав губы, я с вызовом посмотрела на Чарльза.

– Я не знал ничего об этом. Должно быть, моя матушка и ваш отец позаботились о том, чтобы устроить этот брак для вас. – Предположил он.

– Ну а как же! Это ведь вы занимаетесь подбором моих женихов! Признайтесь, вы просто хотите избавиться от меня? Отослать в Испанию? – Думаю, я была несколько груба с ним, но меня порой трудно остановить.

– Вы ошибаетесь, миледи. И мне жаль, что вы мне не верите. – С достоинством ответил принц.

– Уж простите, что я такая глупая, как все женщины вокруг. – Обида выползла сама собой.

– Вы совсем не глупая. Но вы уже дважды об этом сегодня упомянули. Вы думаете, что я такого мнения о женщинах? – С неким высокомерием говорил Чарльз.

– Я в этом не сомневаюсь. – Язвительно заявила я, забывая о том, что моя дерзость на языке может привести к моей гибели. Монархи и их наследники убивали и за меньшие прегрешения.

– Тогда не стану переубеждать вас, вы, видимо, в состоянии слышать лишь саму себя. – Прыснул ядом принц, и, гордо развернувшись, оставил меня одну.

Только теперь я смогла поразмыслить и понять, что была не права, что вела себя грубо с Чарльзом. Ведь между нами уже возникла дружеская симпатия, а я только что всё испортила. Но, признаюсь, мне, в самом деле, было неприятно то, что Чарльз так предвзято относится к женщинам и, как сказал Теодор, считает, что они глупее мужчин. К тому же было странно, что младший принц не слышал о намерениях матери, пытающейся выдать меня замуж за этого недостойного мальчишку. Если бы он хотел, он бы вмешался, или хотя бы предупредил меня о надвигающейся угрозе. Наверное, теперь угрызения совести сводили его с ума, раз он решил ко мне подойти. Удивительно, как быстро я меняла своё отношение к этому человеку: то презрение и ненависть, то дружеское участие и заинтересованность, теперь же вновь возникло взаимное непонимание и недоверие. Всё-таки мы были слишком разными люди и обладали прямо противоположными взглядами на жизнь, чтобы становиться друзьями. И даже общий интерес к тайнам и культуре древних народов не сближал нас.

Как-то тяжело было идти, как будто бы за мной тянулся тяжёлый шлейф забот, сомнений, раздумий. И даже эта ссора с Чарльзом разорвала какую-то струну в моём сердце. Зайдя в покои придворных дам, я плюхнулась на кровать и почувствовала, как по щеке бегут слёзы. Прижала руки к лицу, чтобы убедиться, что я действительно плачу: настолько мне было трудно в это поверить. Вдруг я начала рыдать, но тихо, безмолвно, как будто бы стыдясь своей слабости, задрожала всем телом от того, что в комнату пробрался прохладный ветер. Увидела перед собой открытую дверь, и, подумав, что это одна из фрейлин, я вытерла слёзы и сделала вид, будто сплю. Но это была не дама.

Тёмный силуэт мужчины неспешно подошёл ко мне, нежные руки взяли моё лицо, и он поцеловал меня в лоб. В ту минуту мне это было необходимо, я хотела подняться к Тео, но он опустил меня на кровать и прижался ко мне всем телом, начиная целовать мои мокрые щёки, губы, и опускаться всё ниже. Я почувствовала, что согреваюсь с каждым его прикосновением. Мы ничего не говорили друг другу, но его поддержка, пусть даже в такой банальной форме, многое значила для меня. Я настолько доверилась своему партнёру, что даже забыла о том, что в эту комнату могут зайти придворные дамы. Он снял с меня тяжеловесное платье, параллельно целуя мои губы. Его прыткий язык рисовал невидимые линии на моих грудях, выводил какие-то символы на моём лобке. И я уже начала постанывать от предвкушения близости. Начала снимать с него брюки и обхватила ногами его крепкий стан. Но он предпочёл вновь растянуть удовольствие: опустил мою голову к пенису, и тогда я, крепко взяв его в руки и нежно обхватив ротиком, начала скользить по нему губами, лаская язычком и принося ему невероятное наслаждение. Он закатил глаза, его дыхание перехватило, и он застонал. Я же испытывала возбуждение от того, что доставляю ему удовольствие. После этого он сел на кровать, взял меня за талию и усадил себе на колени. Я начала медленно опускаться, но, когда он схватил меня за бёдра, ускорила темп. От испытываемого блаженства я даже изогнула спину, как кошка. Мы оба стонали, как будто бы находясь в агонии, расплавляясь в раскалённом котле. Но эта лёгкая боль приносила нам радость, мы были на вершине блаженства. Затем Тео поцеловал меня в губы на прощание и, так ничего и не сказав, ушёл. Я лежала бездыханно на кровати, чувствуя, что повержена этим мужчиной, и, укутавшись одеялом, уснула от приятной усталости».