Юлия Шилова - Ликвидатор, или Когда тебя не стало

– А как ты попала в квартиру?

– У меня были ключи. Затем я решила прийти туда во второй раз и убить блондинчика, но кто-то меня опередил. Раздался телефонный звонок, и мне дали указание сдаться в ментуру. Со страху я роняю пистолет Матвея и выбегаю из квартиры. Попадаю на чердак и встречаю тебя.

Паша молчал, тупо уткнувшись в телевизор.

– Ты хоть слышал, что я тебе рассказала?

– Да.

– Тебе противно?

– А почему мне должно быть противно? Когда ты поседела?

– Когда убили моего мужа.

– Ты его любила?

– Очень. Я просто сама себя так повела, что он ко мне охладел. Мне нельзя было бросать театр, друзей, глупеть и тупеть.

– Что ты собираешься делать дальше?

– Мне необходимо найти этих мужиков и узнать, к какой преступной группировке они принадлежат. Затем я постараюсь отыскать того, кто заказал мужа, и, конечно же, исполнителя.

– А потом?

– Я убью их, не раздумывая.

– У тебя нет оружия, и ты находишься в розыске.

– Это уже мои проблемы.

– Принеси коньяк.

Я принесла оставшиеся полбутылки и разлила коньяк по рюмкам. Паша выпил, закурил сигарету и заговорил. Он говорил так медленно, что мне казалось, он взвешивает каждое слово:

– Тебя подставили, девочка, и подставили по-крупному. Чтобы ты знала, сценарий разыграли по хорошо отработанному шаблону. Как и положено, затягивание жертвы начинается со знакомства. Для этого подбирается изящный молодой человек типа твоего блондинчика. Это – ловелас, как правило, в преступных группировках таких держат в качестве приманки для богатых скучающих дам. Впрочем, обычно «блондинчики» работают по совместительству.

– Это как?

– Они участвуют в бандитских налетах или занимаются шулерством, а между делом знакомятся с нужными женщинами и затягивают их в криминальное болото.

– Господи, Паша, да где же ты раньше был! Если бы я все это знала заранее…

– Знал бы где упасть – соломки постелил… Итак, они ищут богатых дурочек, несчастных жен, пропадающих без ласки и внимания мужей.

Мои глаза налились слезами, и я отвернулась в сторону.

– Те два мужлана, которые тебя изнасиловали, – типичные ломщики слабого пола, на воровском жаргоне – «лохмачи». Место их деятельности – специально подбираемые или покупаемые квартиры, которые, по воровским обычаям, подпадают под так называемые «пресс-хаты». Настоящие воры в законе не только порицают такой способ вербовки жен, но и беспощадно расправляются с теми, кто участвует во всем этом. Наверное, поэтому и грохнули твоего блондинчика.

– В смысле как лишнего свидетеля?

– Нет, просто воры в законе не очень жалуют ловеласов и «лохмачей» и зачастую очищают свои дома. Тебе этого не понять. Ты на зоне не сидела, воровских понятий не знаешь.

– А ты сидел?

– Да, я был один раз судим.

– За что?

– Вооруженный грабеж.

– Именно там ты узнал воровские законы?

– Нет, их мне довелось узнать раньше. Я сейчас свое прошлое ворошить не желаю, мы говорим о тебе. Главная цель «лохмачей» – психологически сломать жертву и втянуть ее в конкретную работу для организации. Что с тобой и сделали. Тебя запугали. Тебе хватило изощренно-извращенного, сексуально-садистского давления. Обошлось без избиения.

– Но ведь меня могли убить?

– Да кому ты нужна!

– Ты так считаешь?

– Убивают крайне редко.

– Но ведь все-таки убивают.

– Некоторые женщины предпочитают быть убитыми, чем изнасилованными «лохмачами».

– Это упрек?

– Нет. Это так, просто. Убивают лишь тогда, когда слишком долго не удается сломить сопротивление, и «лохмачи» входят в раж. В таких случаях погибшая женщина становится без вести пропавшей, так как следы преступления тщательно маскируются и скрываются.

– Ну а если труп найдут?

– Если труп находят и дело идет к раскрытию, то органам выдают так называемых «грузовиков».

– Это кто?

– Это подставные фигуры, вынужденные взять на себя убийство. Как правило, они в чем-то успевают провиниться перед организацией. «Грузовики» признаются в совершении преступления, попадают в места лишения свободы и получают льготы со стороны главарей организованной преступности. Тебе повезло, что «лохмачи» не устроили тебе конвейер.

– Это как?

– За три часа тебя могли изнасиловать от двух до десяти и более человек. Происходит это в извращенной форме. В результате ты получаешь жуткую психологическую травму.

– Я и так ее получила. Я боялась своих насильников и беспрекословно исполняла все их приказания.

– А почему ты не пошла в ментовку после случившегося?

– Любая женщина боится позора, никому не хочется говорить, что тебя изнасиловали. А меня заманили на эту, как ты говоришь, «пресс-хату» с помощью любовника. Я боялась, что муж обо всем узнает, и стремилась с помощью молчания избежать более неприятных последствий. В конце концов, я боялась за свою жизнь, жизнь мужа, ребенка. Я думаю, что тебе известно о таком факте, как коррумпированность правоохранительных органов – это когда преступникам удается «нейтрализовать» заявительницу уже на стадии проверки обстоятельств надругательства над ней. Оступившись, я попала в настоящую волчью яму, а выбраться из нее практически невозможно.

– Это понятно, в такие ловушки попадают не только легкомысленные дамочки вроде тебя, но и вполне матерые хищники.

– Гадко все это, настолько гадко, что жить больше не хочется. Я тебя, наверное, утомила своим рассказом?

– Почему? Нет. Я все равно пока не сплю.

– Завтра я уйду и не буду тебя больше беспокоить.

– Куда? Искать «лохмачей»? – усмехнулся Павел.

– Нет, в первую очередь я найду Галку. Она как миленькая выложит интересующую меня информацию. Ладно, я пошла спать.

– Иди, – задумчиво произнес мой знакомый и повернулся на другой бок.

Я пошла к себе в комнату и легла на кровать. Мысли путались. Ловелас, «лохмачи», воры в законе! Какая я дура, что так глупо позволила подставить себя и свою семью! Да, начинать нужно с Галки. Закрыв глаза, я сама не заметила, как погрузилась в сон.

Проснулась оттого, что услышала чьи-то голоса. Быть может, мне показалось? Ведь в доме больше никого нет… Я подошла к окну. На улице начинало светать. Прислушавшись, я догадалась, что голоса доносятся с улицы.

Если не ошибаюсь, говорит Павел и кто-то еще. Разговор идет на повышенных тонах. Я тихонько подкралась к двери, встала за створкой и выглянула в щелку.

Рядом с крыльцом сидел Павел, вернее, полулежал на земле. Около него стоял незнакомый мужик лет сорока. Одной рукой он держал Павла за шиворот, а в другой у него был пистолет. Чуть поодаль виднелась заляпанная грязью тачка. В ней никого не было. Понятно, незнакомец приехал сюда ночью на машине и что-то требует от Павла. Меня слегка затрясло, но я все же осталась у двери.