Меня зовут Джейн - Анна Васильевна Дубчак
– Сестра ее матери живет в Новосибирске. Ее тетя, значит. Но адреса ее у меня, разумеется, нет.
– А фамилия?
– И фамилию ее не знаю. Но если у вас есть Нинина записная книжка, то поищите страницу, где указан город Новосибирск…
– Я понял, поищу. Вам спасибо.
– Нина умерла… Это невозможно. – Голос далекой англичанки, казалось, растворился в тумане.
– Примите, так сказать, мои соболезнования, – вздохнул Шаронов и отключил телефон. Он был удовлетворен тем, что дозвонился до Джейн. Подумал, что Нина, если ее душа еще мечется где-то под потолком, будет рада, что Джейн сообщили о ее смерти.
– Ну, что, дозвонились? Хорошо, – обрадовался участковый. – Но все равно как-то странно, что молодая девушка вела такой образ жизни. Ни друзей, ни любовников. Я видел ее, вполне симпатичная, хотя красавицей ее, конечно, не назовешь. Ну, что, гражданин Шаронов, может, вы останетесь здесь, в квартире? Я знаю, что вы не вор, что порядочный человек. Я пойду, пожалуй, а? А вы уж сами ищите родственников Цилевич. Потом позвоните мне, когда все закончите, мы опечатаем квартиру. А то мало ли что, кто…
Шаронов, вместо того чтобы поблагодарить участкового за выказанное доверие, лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Но парень, к счастью, не обиделся. Время было обеденное, его ждали дома с бараньими котлетами.
После того, как он ушел, Шаронов принялся изучать записи в последней записной книжке и уже через несколько минут внимательного поиска разыскал некую Абрамову Верочку, проживающую в городе Новосибирске, на улице Никитина. К Верочке прилагался и телефон.
Михаил Яковлевич, снова вздохнув, принялся набирать номер.
10. 2009 г., Саратов
Конечно, мне хотелось отправиться в Москву как можно скорее, но Лиза, подчиняясь советам доктора, оставила меня у себя еще на неделю. Все мои прежние принципы, касающиеся общения с людьми, в частности, дружбы, пошатнулись, когда я увидела, как прекрасно ладят друг с другом Лиза с Глафирой. И это при том, что они были совершенно не похожи друг на друга. Глафира, пышнотелая, однако энергичная и яркая особа, в меру хозяйственная, аккуратная, схватывающая на лету все, что говорит ей ее хозяйка, замужняя, заботливая и очень добрая. И Лиза – тоненькая, изящная, внешне как бы ленивая, но чрезвычайно умная, медлительная, задумчивая, совершенно не хозяйственная, не замужем и, как мне показалось, очень закрытая. Вместе они составляли как бы единый организм и прекрасно дополняли друг друга.
Вскоре я разобралась, чем занимаются подруги, и меня это даже позабавило. Вроде частной адвокатской фирмы, под прикрытием которой они занимались параллельным расследованием уголовных дел, поисками пропавших людей, да и вообще выполняли массу самых разных, хорошо оплачиваемых и большей частью секретных поручений. Получалось, что я попала как раз по адресу. Ведь и у меня к ним тоже образовалось дело – мне необходимо было как можно скорее получить свои документы, деньги, вещи, чтобы вернуться домой. О том, чтобы отправиться в Петербург и заняться наследственными делами, не могло быть и речи. Я очень хотела домой. И не к кому-нибудь, как это бывает у нормальных людей, а именно оказаться в своем доме, в родных стенах. Дом – как живой организм, как самый преданный мне родственник, человек, возлюбленный, друг – дожидался меня в далеком Кобэме. Я тысячу раз уже представляла себе, как возвращаюсь, как запираюсь на все замки и обхожу комнату за комнатой, проверяя, все ли на месте. Потом, если будет пасмурно, непременно растоплю камин. Я, оказывается, так соскучилась по своему камину, словно и он тоже был живым существом. Приготовлю себе что-нибудь вкусное и расположусь в гостиной перед камином. И больше мне ничего не надо будет. Ничего. Абсолютно. Может, на следующий день я сяду в свой автомобиль и объеду окрестности. Позвоню и предупрежу о своем возвращении администраторов в своих пансионах, сделаю соответствующие распоряжения. Господи, как же мне хотелось домой!!!
Однажды за ужином Лиза задала мне вопрос, который удивил меня, но потомя вспомнила, что сама дала ей пищу для размышлений, когда невольно проронила это имя. А много ли надо такому человеку, как Лиза, для которого случайно оброненное слово, как улика, покажется важнее длинных и пространных речей о моей прежней жизни.
– Джейн, кто такая Нина Цилевич?
Сказать, что у меня сразу испортилось настроение – ничего не сказать. На глаза снова навернулись слезы, как всегда, когда я вспоминала о моей бедной подруге.
– Нина? Нина Цилевич. Это моя подруга. Мы с ней познакомились в Кембридже. Она русская, приезжала, чтобы изучать язык. Да, я припоминаю, что вспомнила о ней, когда стала думать о том, кто может мне помочь с деньгами. Кажется, так. Но потом вспомнила, что ее уже давно нет в живых.
– И что с ней случилось?
– Ужасная история. Надо начать с того, что Нина отличалась от нас ото всех, кто ее знал, своей низкой самооценкой и считала, что она очень некрасива. Вот поэтому и выскочила замуж за первого встречного, кто предложил ей руку и сердце. За одного музыкантишку.
– Постой, это было в Англии?
– О, нет! Она родом из Татищева.
Лиза уронила вилку. Глафира так и вовсе уставилась на меня, как если бы я на ее глазах стала превращаться в пчелу.
– Откуда она родом? Я не ослышалась? – спросила меня Лиза набитым ртом.
– Из Татищева. А что?
– Ты вообще как, в порядке?
– Ну, да.
– Так ты же из Москвы как раз туда и отправилась.
Я и сама не могла тогда объяснить, как это вышло. Моя память и мои мозги продолжали играть со мной в прятки. Как же это я тогда, когда мы только познакомились с Лизой и Глафирой, не сопоставила станцию Татищево с Ниной Цилевич? Вероятно, это произошло потому, что на этой станции я прежде никогда не была, это во-первых. Во-вторых, Нина давно погибла, а до своей смерти всегда ассоциировалась только с Кембриджем. В-третьих, разве могла я предположить, что в самую трудную минуту своей жизни я вспомню о Нине и, садясь с разбитой головой в поезд, назову родной город моей подруги? Как если бы она была жива. Как если бы она и после смерти могла бы помочь мне.
– Действительно. Получается, что я села в поезд, следующий именно в этом направлении – как бы к Нине. Но ее нет в живых. Я не договорила. Она вышла замуж за музыканта, который изменил ей со своей коллегой, пианисткой. Нина очень тяжело все это пережила, сразу же развелась с Андреем.
– Как
