Соня Мармен - Долина Слез

– Бедняжка Колин! – насмешливо протянула она. – Ты уж прости меня, только ребенок этот и не твой тоже! В ту ночь я уже знала, что беременна! Мне нужен был отец для ребенка, и я хотела Лиама. Настоящий отец… Он просто не мог…

Вид у обоих братьев был такой, словно их оглушили дубинкой. Что ж, Меган блестяще обвела их вокруг пальца! Мне же вспомнилось признание Эуэна Кэмпбелла. Он спал с Меган… Так вот в чем дело! Она зачала от Кэмпбелла! Никто из Макдональдов этого бы не потерпел. От предателя родится предатель… Клан отринул бы ее, и она стала бы изгоем. Поэтому-то Меган и решила соблазнить Лиама, что наверняка оказалось несложно. Когда стало бы ясно, что она носит ребенка, ему пришлось бы жениться на ней. Но тут появилась я и нарушила все ее планы. Ей на го́ре… И Меган возжаждала мести.

– Кто же тогда отец ребенка, Меган? – спросил Лиам.

Признания Колина и Меган он выслушал с абсолютным спокойствием. Однако по его монотонному, чуть протяжному голосу я догадалась, что он сейчас напряженно осмысливает услышанное. В сложившейся ситуации он проявил редкое хладнокровие. Лиам понимал, что должен думать прежде всего о сыне, который в любой момент мог упасть в ледяную воду. Меган переминалась с ноги на ногу, то и дело беспокойно оглядываясь. Лиам внимательно следил за ней, пытаясь угадать ее намерения раньше, чем она приведет их в исполнение.

Он сделал пару шагов к ней, и Меган, разумеется, это заметила. Теперь она стояла на самой кромке обрыва. Легкий ветерок играл краем детского одеяла. Мой сын по-прежнему в любое мгновение мог оказаться в беспокойных водах. Камешек выкатился из-под ноги Златовласки и упал в реку.

Она грубо прижала ребенка к себе, и он только чудом не выпал. В груди у меня все сжалось, так что перехватило дыхание. И только тогда я вдруг поняла, что что-то здесь не так. Ребенок не кричал, не размахивал ручонками… Мои разбухшие от молока груди жаждали облегчения, а ребенок почему-то не плакал… Но ведь обычно я едва успеваю отдохнуть между кормлениями! Страшное подозрение зародилось во мне, разум мой утонул в густом тумане. Я покачнулась и издала едва слышный стон.

– Это мой ребенок, Лиам, и ты его не получишь! – воскликнула Меган.

Она повернулась лицом к реке. Мои чувства вдруг обострились до крайности. Я услышала мельчайшие шумы леса, почувствовала бесконечное множество запахов… Я поняла, что…

– Мег, не надо!

Крик рассек воздух, мои барабанные перепонки, мое сердце. Я увидела, как Лиам бросился к взлетевшему над пустотой белому свертку. Одеяло взметнулось между небом и землей и на мгновение повисло в воздухе. Время остановилось. В следующий миг разъяренная река проглотила белый комок.

Земля дернулась у меня под ногами, я упала на колени и вонзила пальцы в мокрый грунт. Острый аромат сосен и земли смешался с запахом древесных соков, уже витавшим во влажном воздухе. Деревья закружились, затанцевали у меня перед глазами. А еще мои глаза увидели… Лиам в воде, Колин и Патрик бегут к реке и прыгают в белую пену… Мой взор затуманился, все стало расплывчатым. Но я не могла закрыть глаза, чтобы не видеть этого ужасного зрелища.

Мокрый комок одеяла выловили из реки. Лиам с минуту бился над свертком, пытаясь отлепить мокрые пеленки от детского тельца. Наконец-то у него это получилось. И только тогда мои веки закрылись из страха перед тем, что я могла увидеть. Жуткий вой прокатился по лесу.

Рядом со мной кто-то крикнул, шаги то приближались, то удалялись… Чьи-то руки стали трясти меня за плечи. Но я не хотела ничего видеть.

– Кейтлит, это пыл те Туткат!

Суть сказанного не сразу достигла моего воспаленного горем рассудка. Не Дункан? Патрик заставил меня встать и посмотреть себе в лицо.

– Кейтлит, послушай! Это пыл те Туткат!

Я посмотрела по сторонам. Мы были одни. Лиам с Колином исчезли, Меган тоже. Мое сердце стучало как безумное. Не Дункан? Патрик потянул меня за руку. Я бросилась за ним следом, повторяя про себя как заклинание: «Не Дункан! Не Дункан!»

В темной пещере было ужасно сыро и слышался детский плач. Молоко начало сочиться из моих болезненно набухших грудей, а из глаз потекли слезы. Я пошла было на зов сына, когда глазам моим предстало жуткое зрелище. Над круглым животиком Дункана был занесен блестящий нож. Бледный, как покойник, Лиам стоял в нескольких шагах от Меган и держал ее на мушке пистолета. Его голос, сильный и властный, нарушил тишину:

– Немедленно убери кинжал, Меган, или я застрелю тебя!

Дьявольский смех, от которого у меня мурашки побежали по телу, был ему ответом. Эта женщина и вправду сошла с ума…

– Так убей меня, Лиам! Можешь не стесняться, я и так уже покойница. Вы ведь меня похоронили, правда? Столько крови… Кто мог догадаться, что она – не моя? Конечно, бедняжку Меган жестоко убили! Мы всех обвели вокруг пальца! Сюжет, достойный Шекспира, правда, Кейтлин? Вы ведь любите Шекспира…

Мои глаза, постепенно привыкшие к мраку пещеры, расширились, когда я рассмотрела сцену в деталях. Дункан, укрытый одной своей пеленкой, лежал на плоском камне в центре нарисованного сажей пентакля – такого же, какой был начертан на том письме. Меня передернуло от отвращения.

Лампа слабо освещала глубины пещеры. Грозный силуэт ведьмы вырисовывался на фоне одной из стен. На полу валялись полуистлевшие тушки мелкого зверья. Очевидно, они служили для жертвоприношений. Воняли они так ужасно, что невозможно было вдохнуть, чтобы не испытать приступ тошноты. Мой сын оказался в когтях омерзительного демона, принявшего женское обличье! Сама Геката померкла бы рядом с ней…

– Этот ребенок должен умереть! – скорбным тоном произнесла Меган. – Он не должен был появляться на свет, я сделала все, чтобы этому помешать, но вы пересилили все мои заклятья. И мне не остается ничего, кроме как самой убить его!

– Он ни в чем не повинен, Мег! – тихо проговорил Лиам. – Убей меня! Оставь в живых ребенка!

Она подняла на него обескураженный взгляд, губы ее приоткрылись. Мне показалось, что из ее рта вот-вот посыплются жабы и змеи, но ничего подобного не случилось. Меган медленно помотала головой.

– Слишком поздно…

Лиам опустил пистолет, и оружие тяжело упало на землю. Я же слышала только плач Дункана, от голода заходившегося таким пронзительным криком, что у меня сердце разрывалось от жалости. Я знала, что Патрик и Колин стоят у меня за спиной, но не слышала даже их дыхания.

– Мег, почему? – спросил Лиам.

Кинжал, тот самый, что лежал в кроватке вместе с Библией, задрожал над животиком моего сына. Лиам опустился перед Меган на колени и поднял руки ладонями кверху.

– Почему ты все это делаешь?