Иоанна Хмелевская - Смерть пиявкам!

Я бы тоже. Но в запасе у меня имелась еще одна фигура.

— А не приходилось ли тебе слышать о некоем Флориане Ступеньском?

— Ну конечно! Да и ты тоже наверняка о нем слышала. О нем тогда только и говорили, имя гремело на всем телевидении. Все судачили, что такой пиявки даже на ТВ еще не появлялось. Но мне-то он был до лампочки, так что я мало о нем знаю. А вот Мартуся направо и налево поносила его, он тогда серьезно отравил ей жизнь.

Я едва могла усидеть на месте. События развивались на редкость молниеносно. Всего четвертый день, как я вернулась на родину, а меня уже захлестнуло настоящим потоком. У меня даже не было времени сесть и спокойно все обдумать. Уж не знаю почему, но стоит мне появиться в стране, как все приходит в движение и начинается форменная свистопляска! А ведь, говорят, есть люди, которые скучают, выйдя на пенсию.

Словно подслушав мои мысли, Магда поспешила опередить мои возможные упреки.

— Только не вздумай сказать, что я отнимаю у тебя время и пора бы мне честь знать! — жалобно вскричала она.

— Да ты что! — успокоила я подругу. — Боже упаси! Даже смотреть на тебя — и то одно удовольствие, а уж беседовать… И не будь все вокруг так серьезно, я бы сейчас светилась от радости. Никуда я тебя не отпущу, тем более что вина еще предостаточно.

Магда схватилась за свою сумочку:

— Можно, я покажу тебе своего десперадо? У меня тут несколько его фотографий. Сама понимаешь, у меня сейчас мозги совсем набекрень. Он приедет в Варшаву на будущей неделе, а я попытаюсь организовать себе командировку для репортажа о Тригороде, Гданьск — Гдыня — Сопот, конкуренция ужасная, но я непременно пробью. Тема историческая, шестнадцатый век, янтарь, семнадцатый век…

— Сразу вспоминается Деотыма, об этой писательнице как-то подзабыли…

— А я что говорю? Экранизация для взрослых, настоящая, продуманная, уж я бы собрала материал…

— Минуточку! — спохватилась я. — А ты уверена, что тему эту уже не перехватили? Что-то такое мне вспоминается…

— Разве что до войны еще, — отмахнулась Магда. — Я ничего похожего не припомню. А мой отчаянный как раз в тех краях и обретается. Работы мне месяца на три, уж я постараюсь не спешить… Вот смотри. Это он.

Ух ты, и в самом деле парень — огонь, вот они с Магдой на снимке. Магда права, такому и сомбреро не требуется, настоящий десперадо. Редкий экземпляр.

— Ему бы только коня и лассо, — похвалила я. — И такой, знаешь, кольт на ремне…

— Два!!!

— Можно и два. Не мой тип, но я тебя понимаю. Так что езжай, занимайся своей историей и янтарем. Однако прежде раздобудь мне кассеты с фильмами. Чтобы я уже совсем искренне пожелала тебе больших успехов!

Значит, в подозреваемых теперь ходит этот Ступеньский. Что у него могло быть общего с Эвой Марш? Хахаль Эвы Марш отравлял жизнь Мартусе, но Эва жила в Варшаве, а Мартусе он паскудил в Кракове. Однако, вояжер! Впрочем, может, это и не одновременно происходило…

В памяти постепенно всплывали давние разговоры об этом типе. Действительно гад из гадов был. Но как возможно, чтобы Эва Марш выбрала подобного негодяя?!

А вот и не выбирала она его!

Лишь поздно вечером включился Мартусин сотовый. И первое, что она сделала, — выплюнула из него ядом.

— Ступеньский?! Ничего лучше не могла придумать? И как такое тебе в голову пришло? Не смей при мне выражаться непечатно! И чтобы я больше не слышала об этой свинье!

— Вот насчет свиньи, — пробормотала я примирительно, — ты меня и просвети. Кое-что я помню, но лишь в общих чертах. Мне требуются подробности. Когда это все происходило?

— Когда?.. Да почти четыре года назад. И что это ему дало, подлецу? Так и не бросил у них якоря. Да я тебе сто раз об этом рассказывала. Но могу заново. Хотя меня всю так и трясет от отвращения. Простить себе не могу, что чуть было и тебя не втянула в это грязное дело!

Вот тут я окончательно все вспомнила. Ну конечно же, Мартуся мне рассказывала о той истории, я даже мимоходом познакомилась со Ступеньским как с любовником Мартуси, а что? Внешне он производил неплохое впечатление. И все-таки я тогда кожей ощутила в нем нечто такое, что меня от него оттолкнуло. И я тогда никак не могла в толк взять, что она в нем нашла.

В Краков она его перетащила на собственную погибель. Предполагалось, что он станет вторым режиссером у Лапинского, который ставил очень редко, зато фильмы выдающиеся. Краковское телевидение решило разориться на производство, я видела результаты, некоторые отрывки просто отличные. Помню, все удовольствие при просмотре отравила мне Мартуся, так рыдала и жаловалась. Я очень хорошо ее понимала и сочувствовала от всего сердца, ведь обвели ее вокруг пальца, использовали и отшвырнули за ненадобностью, а она уже настроилась делать большую карьеру. В результате в режиссеры ее не пустили, все ограничилось должностью завпроизводством, просто смех.

А этот подонок Ступеньский зацепился там, разыгрывал влюбленного, так весь и пылал от страсти… И очень быстро взлетел на самый верх краковского телевидения. Как он это проделал? Ничего удивительного, там всем заправляла пани Иза, она не только переспала со всей дирекцией, но и с этим паршивцем роман закрутила. Однако есть еще справедливость в нашем мире, Ступеньский погорел на том, что принялся черкать сценарий Лапинского. Большой шум тогда поднялся, но по-быстрому все потушили, мерзавцу дали пинка под зад и вышвырнули потихоньку, лишь пани Иза какое-то время ходила с кроличьими глазками. А за то, что Мартусе он тогда грандиозную свинью подложил, пусть одолеют мерзавца сифилис и малярия! Да как я могу забыть всю эту мартирологию, о которой она мне все рассказала?!

Пани Изу я не знаю, ее любовные перипетии меня не трогали ни в малейшей степени, однако я с интересом выслушала эту печальную повесть. Ну как не стыдно, забыла о страданиях Мартуси, ведь она тогда столько плакалась мне в жилетку!

Я попыталась оправдаться:

— Нет же. В общих чертах о свинстве я помню: только услышала фамилию Ступеньский, меня словно кто толкнул, просто хотелось убедиться, не перепутала ли чего…

— Убедиться ей захотелось! Убедилась?! Или тебе еще мало?

— Знаешь, он в обстоятельства не очень укладывался, никак я его не могла под них подогнать. Вроде бы раньше он был приписан к Эве Марш…

— Чушь собачья! — дико выкрикнула Мартуся. — Это он трепался, вешал людям лапшу на уши, горло драл — особенно перед бабами, которые могли ему пригодиться. Познакомить с нужными людьми, втереться в доверие, одолжить денег…

— Если не ошибаюсь, то ты тоже…

— А как же! Ясно, тоже попалась на эту удочку!