Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике

Шериф пожал руку Квинлану.

– Знаете, чего я никак не могу понять: зачем кому-то понадобилось держать женщину взаперти. У Салли расширились глаза.

– Взаперти?

– Естественно, мэм. Если ее не удерживали против воли, то с чего бы вы тогда слышали по ночам ее крики два раза, с интервалом в несколько дней? По каким-то соображениям убийца удерживал свою жертву в плену, и эта причина была для него так серьезна, что он убил ее только на вторую ночь – когда она вырвалась на свободу и снова подняла крик. Тогда я спрашиваю сам себя: зачем держать кого-то в плену, если вы не планируете так или иначе от него избавиться? Или убийца рассчитывал получить за пленницу выкуп, и поэтому не убил ее сразу? А может быть, он настоящий маньяк и все это время готовил, планировал убийство... Не знаю. Но я обязательно это выясню. Пока что не поступало никаких заявлений о пропавших без вести женщинах... Вопросы, вопросы... Я сыт ими по горло. Как только в нашем распоряжении будет фотография женщины, мои помощники заползут во все щели и уголки, как армия муравьев. Надеюсь, она местная – я очень на это рассчитываю.

– Да, это здорово облегчило бы вашу задачу, – кивнул Квиплан. – Дайте мне только мужа или какого-нибудь родственника, и я найду вам дюжину мотивов убийства.

– Чертовски верно подмечено, Квинлан.

– Ничто так не будоражит кровь, как хорошая головоломка.

– А знаете, Квинлан, моя загадка нравится мне больше, чем ваша. Найти двоих пропавших людей спустя три года – это невероятно. – Шериф поднялся. Квинлан тоже встал, чтобы проводить его до дверей. – Что ж, мне пора идти. Рад был с вами познакомиться, мисс Брэндон. – Потом уже по дороге к двери произнес вполголоса, обращаясь к Квинлану:

– Что касается этой убитой женщины, я найду, кто ее удерживал, и мы посмотрим, какого рода мотивы толкнули его на зверское убийство. Я вот думаю, зачем они сбросили труп с утеса?

– Вместо того чтобы похоронить?

– Да. Знаете, что мне кажется? По-моему, кого-то здорово взбесило, что она вырвалась и подняла шум. И взбесило до такой степени, что он ее убил и просто выбросил, как мусор. Страшно хочу до него добраться!

– Я бы тоже хотел, шериф. Думаю, вы попали как раз в самую точку.

– Надолго вы в Коуве, Квинлан?

– Еще на неделю или около того.

– А мисс Брэндон?

– Не знаю, шериф.

– Какая жалость, что у нее рак.

– Да, действительно жаль.

– Но она поправится.

– Ее доктор надеется, что да.

Шериф Маунтбэнк на прощание пожал руку Квинлану, кивнул Салли, которая слышала каждое слово, хотя они и говорили тихо, и распрощался.

Оставшись наедине с Квинланом, Салли заметила:

– Однако шериф далеко не дурак.

– О нет! Но вы его здорово провели с этой химиотерапией. Кстати, а где ваша тетушка?

– Понятия не имею. Ушла.

– Она знала, что придет шериф?

– Да. Но она заявила, что ей все равно ничего не известно. Амабель утверждает, что не слышала никаких криков, но не хочет сообщить об этом шерифу, чтобы не выставлять меня в дурном свете.

– Вы хотите сказать, представить вас истеричкой или лгуньей?

– В этом роде. Когда ей действительно придется говорить с шерифом, она, вероятно, скажет не правду. Амабель меня любит и не хочет причинить мне никакого вреда.

Но она недостаточно ее любила, чтобы солгать на этот раз? «Странная семейка», – подумал Квинлан.

– Еще телефонные звонки были?

Салли покачала головой, неосознанно переводя взгляд на телефон, который помещался на столе рядом с лампой.

– Но кому-то известно, что вы здесь.

– Да, кому-то.

Джеймс не стал развивать эту тему. Решил больше не давить на Салли, по кр'айней мере не сейчас. Она и так перенесла слишком много испытаний – более чем достаточно для одного дня. И между прочим, она их не проиграла, хотя вполне могла бы. У Джеймса непроизвольно вырвалось:

– Я горжусь вами, Салли.

Подняв на него глаза, Салли непонимающе моргнула. Джеймс все еще стоял у входной двери, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

– Гордитесь мною? Почему?

Квинлан пожал плечами и подошел к ней поближе.

– Вы же не полицейский или что-нибудь в этом роде, а обычная женщина, но, однако, вы не раскисли.

Если бы он только знал! Салли неосознанным движением потерла полоску на пальце, где когда-то было обручальное кольцо, такое тугое, плотное, оно сковывало ее, лишало сил.

– Что случилось, Салли? Она вскочила на ноги.

– Ничего, Джеймс, совсем ничего. Все в порядке. Сейчас время для ленча. Хотите есть?

Джеймс не был голоден, но она-то наверняка должна проголодаться, если все, что она сегодня съела, были те несколько кусочков сухого тоста.

– Давайте вернемся к Тельме и посмотрим, чем там кормят, – предложил он, и Салли согласилась. Ей совсем не хотелось оставаться в этом доме в одиночестве.

Престарелая дама сидела в столовой и хлебала суп «минестрон»<Французский луковый суп>. Раскрытый дневник был по-прежнему при ней – лежал у нее на коленях. Старомодная авторучка покоилась па столе рядом с тарелкой. Что, скажите на милость, она умудряется записывать в свой дневник? Что здесь может быть такого интересного? Увидев Салли и Джеймса, старуха возопила:

– Марта! Принеси мои зубы. Не может же приличная хозяйка встречать гостей без зубов! – Она закрыла рот и не произнесла больше ни звука до тех пор, пока Марта поспешно не вернулась в гостиную с какой-то коробочкой. Тельма отвернулась, потом снова повернулась к ним лицом и одарила сияющей фарфоровой улыбкой.

– Ну, рассказывайте, в чем дело. Я слышала, что вы вдвоем нашли труп?

Джеймс не стал удовлетворять ее любопытства.

– Честно говоря, мы проголодались. Можно надеяться, что нас покормят таким же супом?

– Марта! Принеси-ка еще две тарелки минестрона, – гаркнула Тельма. Жестом она предложила им сесть по другую сторону стола. Потом она с удивлением уставилась на Салли, которая на сей раз была без черного парика. – Так это вы – племянница Амабель, верно? Салли кивнула:

– Да, мэм. Рада с вами познакомиться. Старуха фыркнула:

– Должно быть, вы удивляетесь, что я до сих пор не умерла. Но нет, я жива и стараюсь каждый день встречаться с доктором Спайвером, чтобы лично сообщить ему об этом! Вам известно, что он три года назад провозгласил меня мертвой?

Квинлан об этом знал и справедливо полагал, что и все остальные слышали эту историю по многу раз. Поэтому он ничего не ответил и только с улыбкой покачал головой. Дотянувшись под столом, он сжал Салли руку. В первый момент девушка напряглась, но постепенно он почувствовал, как она расслабляется. Хорошо, кажется, она начинает ему доверять, подумал Джеймс и почувствовал себя дерьмом.