Предание Темных - Кейси Эшли Доуз

(..да уж. бессонные ночи… у жены мигрени..)

кошмары. А так же получает таинственные телефонные звонки с требование немедленно «вернуть картины». Вот истинная причина, по которой он так спешит их продать. Хотя не испытывает к господину Владу ни малейшей симпатии.

–Ясно.

Видимо, скепсис так очевидно проглядывается в выражении моего лица, что Жан добавляет прежде, чем закрыть тему:

– Если вы считаете, что я вам лгу или просто сам наивен – ответьте тогда на вопрос: почему Грэдиш в самом деле продает эти картины? И почему все три, как одна, полностью покрыты краской? Уж не думаете ли вы, что за все это время он не попытался нанять ни одного реставратора для работы над ними? И если краска в самом деле не возвращалась за ночь на полотно и все это лишь «синдром Амитивилля», то где тогда хотя бы одна очищенная картина? Да хоть один очищенный фрагмент хоть на одной из них?

* * *

Остаток времени мы стоим с Жаном в неловком молчании. Впрочем, сегодня видимо такой день – сначала завтрак, и вот теперь. Неловкое молчание становится его девизом.

Я просто не знаю, что еще сказать.

После этого абсурдного рассказа, поданного как нечто серьезное – пытаться завязать разговор на какую-то отстранённую тему будет совершенно нелепо. А пытаться развивать эту – совершенно неразумно.

Я просто недоуменно поглядываю на него то и дело, попеременно размышляя – пора ли в дурку ему или мне. Ведь если он говорит серьезно – то в дурку пора ему. Но если же картины и впрямь окажутся все неочищенными от краски, то стоит же задуматься над его словами, ведь так?

А если я решу задуматься над ними – то в дурку пора уже мне.

Хотя, кто знает, может краска и действительно возвращалась за ночь на полотна? Что могут еще выкинуть картины, способные перемещать в прошлое? После открытия этого их свойства, по-моему было бы глупо удивляться еще чему-то подобному.

Вопрос в другом – если их нельзя очистить, то зачем их тогда покупать?

Но и просить отменить сделку я не могу. Что, если Жан мне просто наврал и Грэдиш изначально не нанимал ни одного реставратора, поэтому картины неочищены? Купил, потом понял, что слишком уж это затратное вложение на какие-то старые лоскуты полотен – и решил продать.

Так часто бывает с вещами.

А я буду просто выглядеть глупо, пытаясь сейчас, за пять минут до сделки, убедить Влада в невозможности очистить полотна, которые даже в глаза еще ни разу не видела, потому что те якобы обладают какими-то странными свойствами, в которые я верю потому что те, которые у нас уже есть – могут переносить в прошлое..

Ага, ну как же. Бегу и падаю.

Пусть покупает.

Наконец, когда я окончательно успеваю замерзнуть, на тропинке появляется Грэдиш – уже намного злее и с костюмом, который теперь значительно грязнее. Будто его знатно поваляли по земле, прежде чем отпустить обратно. В руках держит кошку – то спокойное животное, которое я видела третью часа назад… теперь так же шипит и вырывается из рук хозяина, как ранее и Носферату у Лео.

Жан поспешно подбегает, наверняка, желая предложить какую-либо помощь.. Но Грэдиш лишь взбешенно бросает:

– Откройте дверь, Жан.. пожалуйста. С ней невозможно будет решать дела – оставлю в машине.

– Конечно.

Жан открывает заднюю дверцу автомобиля и Грэдиш, который еще только что рассказывал о бережном и должном обращении с подобными кошками – теперь буквально не запихивает силком извивающееся гневное животное. После чего так резко захлопывает дверь, что чуть не прищемляет себе пальцы.

Утирает лоб и гневно выдыхает:

– Треклятая животина.

Совсем сложно поверить, что еще два дня назад он говорил об этой кошке «моя любимая девочка» и устроил в ее честь настоящий фуршет, точно в честь собственного юбилея.

Разводит руками:

– Что в нее только вселилось? Никогда такой не была – и добавляет уже гораздо тише, себе под нос – впрочем, с кем поведешься от того и наберешься.

Очевидно, имея ввиду уже Носферату.

Решив проблему с кошкой, мы теперь уже все втроем спешим в замок. Перед кабинетом Влада, Жан галантно открывает дверь, пропуская меня вперед. Впрочем, после меня так же проходит и Грэдиш, и лишь после этого доводится очередь бедного юриста.

Когда мы заходим, Влад в одиночестве стоит у окна, но едва услышав наш цыганский табор – тут же оборачивается.

– Вы пришли. Хорошо, я ждал.

Мы рассаживаемся на кресла по одну сторону стола – Влад садится вновь в одиночестве на свое. Смерив нас троих взглядом, останавливается в итоге на мне.

Интересно, он еще помнит, как мы пытались обвести его с завтраком и как глупо спалились?

– Дженна – голос сухой, исключительно деловой – должен снова задать тебе этот вопрос: ты готова стать владелицей картин? Три уже принадлежат тебе. Если пожелаешь – остальные тоже будут твоими.

Хмурюсь, и он добавляет:

– Да, ты уже озвучивала ранее свой ответ касательно моего предложения, но я обязан уточнить еще раз перед заключением договора на тот случай, если твое мнение на этот счет вдруг изменилось.

Смотрю на него пару секунд, после чего все же твердо повторяю:

– Благодарю, но нет. Мне еще хватает последствий, связанными с приобретениями трех первых. Я готова работать над полотнами, но оформлять на себя их отказываюсь.

– Хорошо. Значит нет.

Никаких эмоций. Такой же сухой, деловой ответ.

Едва мое решение известно, в дело вступает Жан и начинается оформление. На всем его протяжении Влад выглядит напряженным и очень сосредоточенным.

Невооруженным глазам заметно, как он старается держаться от Грэдиша на максимально возможном расстоянии. Впрочем, и тот все еще будто на иголках – нервные, резкие движения. Запоздалая, неуместная реакция.

Наконец, контракт готов и Грэдиш, близоруко прищурившись, принимается его читать. После пары мгновений, озадаченно поднимает взгляд:

– Господин Влад, здесь нигде не указано ваше имя. На месте покупателя везде значится «Аноним».

Не давая ответить, Жан вмешивается:

– В сделках по искусству не редкость, когда одна из сторон желает остаться неизвестной, мистер Грэдиш. Вы же знаете.

Грэдиш пытается улыбнутся, но выходит лишь какой-то дерганный оскал:

– Ваша фамилия является тайной, господин Влад?

– Нет.

Вновь сухое и холодное. А на выжидающий взгляд Грэдиша он отвечает молчанием. И таким взглядом, что Грэдиш не выдерживает и очень скоро первым отводит глаза:

– Что ж, ладно. Не имеет значения. Давайте скорее подписывать.

– Подождите – вмешиваюсь – меня попросили присутствовать на этой сделке, чтобы проверить полотна на пригодность их к восстановлению.

Грэдиш начинает заметно ерзать и вновь белеть:

– Какая проверка? При всем уважении, мисс Дженна, что можно проверить за пару минут?

– И все же, я хотела бы на них взглянуть.

– Давайте вначале..

Влад переводит ледяной взгляд