Елена Арсеньева - Черная жемчужина

– Мне бы Аллу повидать, – сказала Алена, поздоровавшись.

– Да она сегодня не работает. Утром у нас пересмена.

Алена злым тихим словом помянула про себя эту чертову тягу, вернее, не тягу своей колонки.

– Утром – это во сколько?

– Да в восемь.

Мать родная, ну, в восемь она всяко не успела бы, кому охота в такую рань расследованиями заниматься?!

– А когда она теперь будет работать?

– Завтра. Мы через сутки работаем. А вы что хотели? – В желтых, как у кошки, глазах сонной барышни промелькнуло некоторое оживление.

– Да понимаете, по моей просьбе тут вчера сообщение отправляли, ну и оно не пришло, – мигом отовралась наша героиня, – вот я и хотела проверить, его вообще отправить-то не забыли?

– Алка-то? – еще больше повеселела кудрявая. – Алка-то может. Память у нее девичья.

– Да, собственно, это не она отправляла. Она как раз в магазин выходила, а отправлял такой странный молодой человек, тощий такой, в наушниках, причем вот тут, с боков, фиолетовые огонечки мигали. Световые диоды. Не знаете такого?

– Вот свинство! – с интонацией девушки-которая-горит-на-работе сказала кудрявая, опуская вопрос. – Как же это можно – посторонних к базовому компьютеру подпускать?! А вы тоже, ну, подождали бы, когда Алка вернется, нет, отдали кому ни попадя свое сообщение… а теперь претензии.

– Да нет у меня никаких претензий, – фальшивым голосом сказала Алена. – Я просто хочу знать, ушло оно или нет. Не могли бы вы посмотреть в папках?

– Вообще-то мы не храним чужие сообщения, – сказала девушка. – Мы их сразу уничтожаем. Зачем диски-то заси… в смысле, это, засорять?

– Да вы проверьте, – настаивала Алена. – Неужели трудно?!

Кошачьи глазки вовсе оживились.

– Вообще-то, это платная услуга…

Алена и бровью не повела:

– Конечно. Сколько?

Девушка откровенно растерялась от такой покладистости:

– Ну, пятьдесят рублей…

– «Ну»? – задумчиво повторила Алена. – А причем тут «ну»? Вы что, сомневаетесь в цене? Если услуга платная, значит, она должна быть отражена в каком-то прейскуранте. Покажите мне его, пожалуйста.

Желтые глаза от злости стали зелеными. Вот ведь сразу видно, что никакие линзы в них не вставлены, глазки естественные, линзы не способны так менять цвет. Однако кудрявая довольно быстро вышла из положения, хотя и неоригинально:

– Его Алка куда-то сунула, я найти не могу.

– Хорошо, – с прежней покладистостью кивнула Алена. – Я завтра приду и спрошу ее. И прейскурант заодно посмотрю.

– Да зачем вам ходить, – всполошилась девушка, – я сейчас гляну!

Конечно, она уже не чаяла, как спровадить занудную посетительницу, которая могла настучать Алке на эти забавы с прейскурантом, а та запросто стукнула бы повыше. Наверное, тут имели место быть какие-то подковерные карьерные игры, довольно противные и постыдные, но в данном случае это было на руку Алене. Не то чтобы пятьдесят рублей ее разорили бы, но, во-первых, там пятьдесят, тут пятьдесят… этак далеко можно дойти. А во-вторых, наглое вымогательство этой конторы уже поднадоело.

– Ну, – процитировала Алена не без оттенка ехидства, – гляньте, буду очень признательна!

Девушка подвигала по столу мышкой:

– Когда, говорите, отправляли? Вчера вечером? Нет в отправленных вашего сообщения!

В голосе ее звучало откровенное злорадство. Алена с непроницаемым выражением поблагодарила и повернулась, чтобы уйти, но в последнее мгновение передумала – положила-таки на стол полтинник.

В конце концов, эта денежка и в самом деле ее не разорит. А оставлять за спиной злобу – это нехорошо, это опасно для… ну, неизвестно, для чего, для кармы, для праны, для еще какой-нибудь хитрой штуковины, вообще неприятно, когда в спину тебе смотрят с ненавистью.

Итак, Ушастый, гад, ничего не отправил, просто деньги с нее взял. Большое счастье, что «Вобла-телеком» все же заработал, а то хороша была бы наша писательница в глазах своего редактора!

А впрочем, может быть, Ушастый все же отправил ее «мыло», но потом его просто стер, чтобы с Алкой деньгами не делиться. Ох уж мне эти мелкие щипачи!..

Так или иначе, выяснить его личность до завтра не удастся. Поэтому нужно забыть обо всей этой ерунде и идти домой – работать, работать и еще раз работать.

В эту минуту зазвонил мобильный.

– Елена Дмитриевна? – послышался голос московской редакторши. – Получила ваше сообщение, спасибо, причем даже дважды. Какие-то проблемы со связью были? Но все в порядке. Я уже даже прочитала, понравилось, отдаю рекламщикам. Только вы не написали, как будущий роман назовете. Говорите, записываю.

– Ох, – беспомощно простонала Алена, – ох, Ирина Вячеславовна, ну вы же знаете, что для меня проще роман написать, чем название придумать. Может, вы сами, а? Не впервой же…

В самом деле, издатели частенько переименовывали ее книжки. Не всегда новые варианты Алене нравились, но, во-первых, против лома нет приема, во-вторых, глупо спорить со своими благодетелями, а в-третьих, Алена утешалась тем, что профессионалы-издатели лучше знают, какое именно название вызовет у читателя страстное желание потратиться именно на эту книгу.

– Ну как я могу придумать название, если даже не представляю себе, о чем будет ваш роман, – резонно возразила редакторша. – Нет уж, давайте-ка для начала вы сами напрягитесь.

Самое интересное, что Алена тоже пока не представляла себе, о чем будет ее роман. Но не признаешься же в этом! Все-таки надо беречь свою репутацию солидного автора.

– Ох, боже мой… – вздохнула Алена. – А когда название нужно?

– Вчера, – усмехнулась Ирина Вячеславовна. – Рекламщики над душой висят! Думайте быстренько, что-нибудь эффектное требуется.

Что сказать? Что придумать? Ох уж мне эти муки творчества!

– Ну… ну…

Она беспомощно огляделась. Не раз бывало так, что сама картинка окружающего мира подсказывала название будущего романа.

Красный «Мерседес» выехал из двора серого дома на шумную улицу, чуть не задев на выезде старушку, которая устроилась продавать уже тронутые морозом мелкие хризантемы (кажется, они называются «сентябрюшки»). Она обиженно проворчала что-то, но все же отодвинула ведро с цветами поглубже на тротуар. На нее сочувственно поглядела продавщица овощного лотка, на котором громоздились огромные молдавские яблоки, твердые желтые груши, последние арбузы и дыни. Ну, где тут название? Красный «Мерседес»? Серый дом? Шумная улица? Старая торговка? Последние хризантемы? Красиво, но было… отцвели уж давно хризантемы в саду… ты еще назови, как Чехов, «Цветы запоздалые»… А как?! Молдавские яблоки? Желтые груши?..

И тут вдруг проказник Олеша взял да и выглянул из бездн Алениной памяти… выглянул и словно бы прошептал на ушко: