Наталия Левитина - Все прелести замужества

Её хватил бы удар!

– Юль, ты чего там хихикаешь?

– Ты меня насмешил. Материшься, как штангист.

– Почему – как штангист?

– Потому что уронил штангу себе на ногу.

С плеч свалилась каменная глыба: Никита всё решил за меня, и теперь не о чем переживать!

Прекрасно!

Значит, я могу сегодня вечером сходить с москвичом в театр. Олег жаждет ознакомиться с местным репертуаром и выбрал меня в проводники. Теперь я буду совершенно спокойна в обществе Олега: я сорвалась с его золотого крючка. Грязные деньги мне не нужны. Я не стану обманывать избирателей, убеждая их, что Альберт Васильев – достойный кандидат…

Всё встало на свои места.

Как теперь легко и просто.

А как Никита это сказал? Непростая фраза, надо бы законспектировать…

Для похода в театр я, естественно, рассталась с пацанским имиджем, достав из шкафа струящееся платье и сапоги-чулки на шпильках. Если б я ещё могла взять там же грудь (хотя бы второго размера)! Увы… Придётся довольствоваться исходным материалом.

С тех пор как милая Ланочка проторила дорогу в Лондон к своей подружке, у меня нет проблем с гардеробом. Мой шкаф ломится от одежды, купленной на распродажах. Прекрасные вещи феноменального качества – и стоят они ровно столько, сколько и должна стоить, как я считаю, одежда, то есть очень скромно. Одежда – не здоровье, не смысл жизни, она не заслуживает уделяемого ей внимания.

Это так…

Чтобы на улицу не голой выйти…

О, слышала бы Марина Аркадьевна мои рассуждения! Тут же прибила бы дыроколом за пренебрежительное отношение к вещам. Однако я с удовольствием осмотрела себя в зеркале. Нельзя не признать: платье и каблуки – это совсем не то, что джинсы и балетки.

Но самое главное – сейчас я стала сильной. Не мятущейся, озадаченной, а уверенной в том, что отвергну предложение Олега.

И он сразу это почувствовал!

Мы встретились на крыльце театра оперы и балета – между двух монументальных колонн. Олег протянул мне руку и с восхищением осмотрел с головы до ног.

– О, Юля… Это какой-то совсем иной образ. Вы не перестаёте меня удивлять.

Я сладко и самодовольно улыбнулась – словно пролила на ступени театра бидон мёда.

Пусть говорит.

Пусть убеждает меня в моей неотразимости.

Я прекрасно понимаю, что все эти комплименты – часть программы по вербовке специалиста.

Им не удастся меня завербовать!

Олег спинным мозгом ощутил изменения, произошедшие в моём сознании. За весь вечер он ни словом не обмолвился об Альберте Васильеве и его избирательной кампании…

О чём же мы говорили? Мы общались на исключительно приятную тему: о нас с Никитой! Я так соскучилась по мужу, что готова была излить тоску в любые свободные уши. А Олег готов был слушать. И даже – как мило! – задавал уточняющие вопросы. Поинтересовался работой Никиты, спросил о компании «Юниа-Транс». Олег слушал меня с таким искренним вниманием, что я ни на секунду не усомнилась – моя личная жизнь действительно его занимает, и все его мысли вовсе не вертятся вокруг темы выборов мэра.

Мы славно проболтали весь антракт. Я только на минутку отлучилась в туалет, а когда вернулась, мой приятный собеседник ждал с двумя бокалами шампанского.

– Вот, – Олег протянул мне бокал.

– О, – сказала я.

– На брудершафт?

– Э, – замялась я.

– Нет-нет, не буду настаивать, – тут же дал задний ход Олег.

Я вздохнула с облегчением. Нам незачем переходить на «ты».

Какой странный вкус у этого шампанского…

Поздно вечером я вернулась домой. Олег проводил до подъезда. Я спросила, где он остановился в нашем городе. Выяснилось – в самой лучшей (и дорогой) гостинице. Мы на минутку задержались у двери, чтобы осыпать друг друга розовыми лепестками благодарности и заверений в вечной дружбе. Я покачивалась на шпильках, чувствуя себя непривычно высокой и элегантной. Надо сказать, за первым бокалом шампанского последовал второй, потом третий, и сейчас нам было весело и легко. Вокруг висела тьма, разбавленная золотым светом фонарей, от мокрого асфальта тянуло стужей, воздух был насыщен влагой… На прощание Олег взял в руки мои заледеневшие ладони, сжал их и притянул меня к себе. Я тут же штопором вывернулась из его объятий и ринулась в подъезд.

В квартире были открыты все окна!

Какая ерунда!

Я точно помню, что закрывала все до единого, давила на рамы, плотно затягивала пластмассовые ручки…

Или нет?

Я стала ужасно рассеянной… На полу кухни лежал лист бумаги нежно-голубого цвета. Я несколько минут сосредоточенно его гипнотизировала, пытаясь вычислить, откуда он взялся. Так и не поняла. Эту бумагу часто используют для ксерокопирования или распечатки объявлений. Возможно, Ланочка порылась в канцелярских запасах Никиты. Наверное, она что-то печатала на принтере… Хотя я такого не помню… И как лист бумаги прилетел из комнаты на кухню? Когда я уходила в театр, его тут не было!

Устало вздохнув, не найдя ответа ни на один вопрос, я отправилась раздеваться. Это было не трудно – одно движение, и шёлковое платье соскользнуло с плеч и упало на пол.

По моему животу, абсолютно плоскому и ни разу не использованному в качестве домика для ребёнка, ползли три чёрные мошки. Коротко взвизгнув, я прихлопнула их ладонью. И тут же увидела ещё двух – на руке…

Чёрт!

Скорее под душ!

Глава 8

Кто сидит в шкафу?

Мужчина в плаще пока не появлялся. День выдался суматошным, я три раза уходила из редакции «Уральской звезды» и возвращалась обратно, и каждый раз с замиранием высматривала знакомый силуэт. К счастью, на той стороне улицы никого не было. То есть там, конечно, шли люди, но незнакомец в чёрном плаще уже не стоял и не буравил меня взглядом.

Я понимаю, это проявление острого психоза – присматриваться к каждому мужчине, решившему постоять напротив нашей редакции, но всё же я вздыхала с облегчением, увидев, что путь свободен…

– Куда ты сейчас? – спросила Женя, поднимаясь из-за стола. Мы с ней на скорую руку перекусили в пиццерии. – Обратно в редакцию?

– Ты не поверишь. В «Синюю Башню». Встречаюсь там с риелтором.

Подруга застыла от удивления.

– Зачем?! В «Синюю Башню»? Что ты там забыла?

Женя хорошо помнила, в какую переделку попали мы с Никитой прошлым летом. Как купили квартиру, как потеряли и её, и все сбережения.

– Я и сама не знаю, – пожала я плечами. – Позвонила в агентство и сказала, что хочу посмотреть. Представь, продаётся квартира номер двадцать на пятом этаже. А в том году мы купили шестнадцатую на четвёртом.