Имя женщины бессмертно - Юлия Вадимовна Клименко
Тем временем в голове Эмильены пронесется мысль: «Милая Лилит. Ты забыла, что любовь — это то, что дает нам жизнь. А одержимость приносит лишь смерть».
И, если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, — прости ему.
(Евангелие от Луки 17:3–4)
ГЛАВА ШЕСТАНДЦАТАЯ
NON JE NE REGRETTE RIEN
Первое что услышала — это музыку оркестра. Сначала приглушенные звуки, которые все больше обретали четкость. Я слышала:
«Нет! Я ни о чем не сожалею!
Ни о хорошем, что у меня было, ни о плохом».
Постепенно открыв глаза, я увидела перед собой размытый образ, который показался мне невозможным, но все же я видела то, что видела — передо мной сидел Теодор Бергк. А я все слышала слова:
«За это заплачено, это уничтожено, это забыто.
Я обезумела от прошлого!
Мои печали, мои радости!
Я в них больше не нуждаюсь!».
Тео улыбался мне мягкой доверительной улыбкой. Немного оглядевшись одними глазами, я поняла, что нахожусь в церкви.
«Потому что моя жизнь, мои радости -
Сегодня все это начинается с тобой!».
Он допел последние строчки.
«Тебе лучше? Как ты себя чувствуешь? Я принесу тебе воды, раз ты уже пришла в себя. Ведь невозможно оставаться на промакивании губ».
Я привстала и жадно начала пить глоток за глотком. Когда я закончила, на моем лице застыло множество незаданных вопросов.
«Понимаю, ты немного дезориентирована. Так вот, сейчас ты находишься в кабинете папы в нашей церкви. Не бойся, все прислужники уже ушли, я один. Мадлен пришла ко мне на службу, рассказала все что знала, предположила, где тебя можно искать. Не спрашивай, как я вызволил тебя в бессознательном состоянии из этого грязного мотеля. В общем, теперь ты в безопасности. Под строгой конфиденциальностью тебе помог мой знакомый доктор. Он регулярно причащается у меня, так что пришлось на что-то поднажать, где-то проманипулировать, но зато теперь я уверен, что он не скажет никому, что вывел из наркотической комы подругу-куртизанку служителя Бога».
С глазами полными шока, я молча прислонила стакан к уже успевшими снова засохнуть губам и принялась пить.
«Лилит, не хочу на тебя давить, но тебе нужно исчезнуть из Парижа. Я помогу тебе. Я уже все продумал, пока ты была без сознания. Отныне здесь и на этом поприще тебе дорога заказана. Так что через пять минут ты встаешь, одеваешься в одежду, которую я тебе дам, надеюсь, свечницы не обидятся, я куплю им взамен что-то другое…», — он на несколько секунд задумался. «Мы идем пару кварталов, там есть Пьер. Пьер подпольно женил пары на войне, но навык заполнения фиктивных документов у него все еще остался. Мы расписываемся, чтобы ты взяла мою фамилию, меняем паспорта. А далее выезжаем из города. Ехать будем долго. 160 километров от Парижа. Деревня Бюсси, Бургундия. Лилит, это женский Покровский монастырь. Тебе придется, чтобы замести следы на какое-то время стать послушницей. Далее уже будет твой выбор».
Я немного истерично вздохнула. Мыслей не было никаких. Мы приступили к исполнению плана.
«Тео, мальчик мой, как давно я тебя не видел! Ну присаживайтесь. Как?…».
«Ее зовут Лилит».
«Лилит, отлично, вижу внутренний огонь в душе Теодора. Я, кстати, умею смотреть вглубь! Так что вижу ауры, хоть это и не по-католически, да, Тео?», — Пьер засмеялся, «Не буду спрашивать, почему тайно, всякое бывает: родители против, невеста не девственна, муж не богат, правда?», — он снова рассмеялся заразительным приятным смехом.
«У нас все вместе», — отшутилась я.
«Ну главное вы любите друг друга. На остальное плевать, ведь так?».
Мы с Теодором переглянулись, он нервно взял меня за руку. Было странно видеть его таким взволнованным, тогда я погладила его тыльную сторону ладони своим большим пальцем. Он смущенно улыбнулся.
«Итак, не будем тянуть, понимаю, голубкам уже хочется как можно быстрее уединиться», — он в последний раз хохотнул, а в следующую секунду стал серьезным.
«Теодор Бергк, согласен ли ты разделить остаток своей жизни с этой женщиной? Быть с ней в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии?».
«Согласен, как ни с кем другим», — Тео подавил смешок.
«Согласна ли ты, Лилит…».
«Лилит Буланже».
«Лилит Буланже, согласна ли ты зайти под покров этого мужа, доверять ему, радовать его и любить всем сердцем?».
«Люблю его всем сердцем».
«Скажи, согласна?».
«Я согласна».
«Отлично! Где ваши кольца?».
Теодор схватился за голову.
«Точно! Кольца! У нас, видимо, их нет».
«Тео, какой-то странный ты жених, получается!», Пьер недовольно полез куда-то позади себя.
«Вот! Снял не спрашивайте с кого… Смотрите, какие красивые. С гравировкой! Вам повезло!».
На кольцах с внутренней стороны красовалась надпись: «Вместе навсегда».
Мы обменялись кольцами.
«Теперь же скрепите свой союз поцелуем!».
Мы смущенно посмотрели друг на друга. Было неловко делать это при чужом человеке. Не говоря уже о безрассудности всей сложившейся ситуации. Тем не менее, мы стали медленно приближаться друг к другу, непрерывно смотря в глаза. Его губы накрыли мои. Мне захотелось дотронуться до его щеки, но, вдруг, моя рука соприкоснулась с его. Он пытался совершить то же самое действие. Тогда он накрыл своей горячей ладонью мою, прислоняя к моему лицу. Я ощутила, как по моей щеке стекают слезы. Моя душа трепетала от столь чистого поцелуя, а сердце выстукивало бешенный ритм от настоящей любви к Теодору. Я начала осознавать, как много для меня делал этот человек. Его не нужно было ни о чем просить, он делал это просто, потому что любил меня. Он хранил эту любовь с нашей первой встречи. Когда мы закончили, Тео был весь мокрый от моих слез. Напоследок он поцеловал меня в слезящиеся глаза, а потом в макушку.
«Дети мои, вы можете подождать снаружи, пока я приступлю к формальной части сего романтического действа».
Вы вышли и присели на бордюр.
«Ты как?»
«В порядке. Что дальше?»
«Дальше мы садимся в мою машину и едем до деревни. Ты можешь поспать это время, твое состояние все еще оставляет желать лучшего. Я не стану тебя осуждать, хоть то что ты сделала — это попытка нарушения первой же заповеди — «не убий».
«Я никого не убивала».
«Себя, Лил. Ты попыталась убить себя. Не ты дала эту жизнь и не тебе решать, когда уходить».
«А кому решать?».
«Времени и пространству. Почему ты так
