Индира Макдауэлл - Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

У человека опасные точки не только на стопах, но и на голове и шее. Если нажать в определенном месте на сонную артерию, то человека можно вырубить на несколько минут. Этого мне хватит, чтобы связать Амриту и заткнуть ей рот. А потом пусть делает, что хочет. Важно только не перестараться, чтобы обморок не оказался слишком долгим или глубоким, не то можно превратить жертву в растение или вообще убить.

Я осторожно захожу сзади, делая вид, что хочу взять одежду и…

Она обмякла в моих руках очень быстро. У сильной женщины низкое артериальное давление? Но размышлять над проблемами здоровья Амриты Ратхор мне некогда, нужно поскорей ее связать… Возникает проблема – я усаживаю ее, совершенно обмякшую на стул, это нужно, чтобы не было притока крови к голове, иначе слишком быстро очнется, но заткнуть ей рот не решаюсь. Амрита дышит ртом, похоже, у нее насморк, заклеенный рот может привести к гибели. Ладно, кажется, она в достаточно глубоком обмороке, чтобы не создавать проблемы несколько минут.

Нужно торопиться.

Узел на руках покрепче, таким связывают спецназовцы, сами руки заведены назад за спинку стула. Здесь тоже проблемы, ведь отель индийский, нормальной мебели нет.

Я рывком стаскиваю с себя камиз и надеваю рубашку, шальвары тоже меняются на обычные джинсы – в случае опасности лучше быть в привычной для себя одежде.

– Джейн… – вдруг тихо зовет Амрита.

Я резко оборачиваюсь. Когда она успела прийти в себя?! Но думать об этом некогда.

– Джейн, документы, парик и деньги.

Амрита права, без всего этого я до аэропорта Варанаси не доберусь, не только до Агры.

– Возьми золотую карточку, на ней сумма больше. Код…

– Я верну.

– Не вернешь, но это не важно.

Меня охватывает почти ярость. Она не верит?

– Амрита, я попытаюсь убедить вашего сына простить вас. И скажу внизу, что вам нужна помощь, они развяжут руки.

– Нет необходимости. – Она вытягивает руки вперед, играя кистями, чтобы восстановить кровообращение.

Я же связала?!

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Я пытаюсь сообразить, что произошло. Женщина, которая водит машину, как гонщик-чемпион, способная ударом кинжала убить здорового мужчину и развязать руки, связанные секретным узлом, не могла не оказать мне сопротивления. Но не оказала, она позволила с собой справиться. Значит, все было продумано? И что же дальше?

– Ты погубишь и себя, и алмаз, – повторяет Амрита.

– Зачем он нужен, если погибнут люди? Как я смогу жить, зная, что могла кого-то спасти, но не сделала этого?

– Жить? Ты надеешься, что тебе дадут еще одно сердце взамен того, что есть сейчас?

Нельзя долго беседовать с Амритой, возможно, она всего лишь тянет время или готовится напасть. Я требую:

– Ключи от машины?

– Тебе не стоит садиться за руль, ты плохо водишь.

– Ключи!

– В сумке.

Амрита позволяет достать ключи и все же советует:

– Не верь чатристам, они обманут.

– У меня нет времени на сомнения.

Его действительно не было.

А вот возможность остановиться и спастись оставалась.

В сумке документы на имя Анны Джеймс, денег на счете немало, хватит не только на билет до Лондона, но и недурную жизнь какое-то время.

Выбор у меня невелик – неизвестность в Агре, ведь я не знаю, что именно нужно чатристам от меня. Или спокойствие в Европе, пусть даже не в Лондоне. Риск быть выпотрошенной, как Сатри, или забота тетушки Элен, которая обожает печь вкуснейшие пироги и придумывать соусы для пасты. Хаос взбудораженной Агры, из которой мне с трудом удалось удрать, или организованность старушки Европы.

Но был еще один аргумент – заложники и Тадж-Махал. От меня зависели их жизни и само существование Восьмого чуда света.

Однако Амрита сказала:

– Не верь чатристам, они обманут.

Чатристом был Санджит, который обманул даже лондонскую полицию, считавшую его жертвой налета, а не организатором.

Чатрист Калеб Арора обманул меня.

Чатристы убили Сатри, обманом выманив его в Индию.

Чатристы обманули Эдварда Ричардсона, а сам Эдвард, работавший на чатристов, обманул меня, заставив работать на них же.

Чатрист Раджив Сингх…

Амрита Ратхор права – нельзя верить чатристам.

– Джейн, еще два слова…

Ей не удастся меня ни в чем убедить, хватит с меня разных страшилок. Я улечу в Дели, только бы штурман или пилот ни с кем не поссорились или не уселись на всю ночь смотреть новости из Агры. В Индии такое возможно.

«Тата Ария» мчится из Варанаси в Агру на огромной скорости, несмотря на ночь и полное отсутствие освещения дороги. Видно только то, что освещают в темноте фары.

За рулем Амрита Ратхор, ей привычна большая скорость, женщина ведет машину уверенно. При этом она умудряется достать телефон и набрать чей-то номер. Именно набрать – Амрита, как и я, ничего не записывает.

В трубке раздается:

– Слушаю…

Этот голос мне хорош знаком – Калеб Арора собственной персоной.

– Я везу и алмаз, и девчонку. До рассвета успеем.

– Амрита? Джейн у тебя?

– Да.

– Это ты вытащила ее?

Амрита довольно хмыкает:

– А ты предпочел бы ее гибель у идиотов Ваданта? Будем подъезжать – позвоню.

Повернувшись ко мне, она складывает большой и указательный палец в кольцо:

– Все в порядке.

Я лишь киваю и откидываюсь на спинку сиденья.

Остается только смотреть в темноту и размышлять, что такое вообще порядок.

В индуистских религиях и у буддистов порядок – это дхарма, всемирный закон, по которому живут и люди, и боги, и все сущее. У каждого человека в его нынешней жизни есть карма – этакая сумма наказаний или поощрений за предыдущие жизни. Чем лучше вел себя в предыдущих жизнях, тем лучше карма и условия существования в этой. Конечно, эти рассуждения слишком упрощены, но суть не меняется: чем старательней соблюдаешь законы дхармы, тем лучшую карму получишь при следующем перерождении.

Мне не хочется думать о том, как достичь просветления (мне это не грозит), о возможности прервать цепь перерождения смертью в Варанаси, вообще о дхарме и карме. Я пытаюсь понять, что такое порядок. То, что хорошо для одного, может быть плохо для другого.

Я еду с Амритой в Агру, чтобы отдать чатристам алмаз. Она была против, но потом решила пожертвовать бриллиант в попытке спасти заложников. Одновременно Амрита намерена спасти меня заявлением, что Викрам Ратхор никакое сердце мне не пересаживал, мол, вскрыл и понял, что обойдется. Потому у меня все так здорово, никаких иммунодепрессантов не понадобилось, сердце осталось собственное.

На мгновение я даже верю в эту бредовую идею, но лишь на миг. В следующий я вспоминаю ощущение булыжника, ожившего только здесь, в Индии, а еще то, каково это – чувствовать себя после пересадки во время многочисленных процедур. Но с Амритой не спорю, пусть везет меня и алмаз к Ароре, там будет видно…