Под сенью омелы - Александра Васильевна Миронова
Здание онкоцентра, построенное в стиле конструктивизма, выглядело серым и депрессивным, как и все в их родном городе. Пятиэтажная махина с трехэтажным стеклянным подъездом была слишком хорошо знакома Але и каждый раз вызывала невольную дрожь, которую она не испытывала, даже входя в прозекторскую. В которой, впрочем, бывала гораздо реже, чем в онкоцентре в последнее время.
Использовав все свои связи и рычаги давления, она заставила лечащего врача Романа общаться с ней напрямую, минуя мужа. Рому тот видел только во время осмотра, взятия анализов и химиотерапии.
– Мне очень жаль, – покачал головой пожилой Лев Григорьевич, который, казалось, еще больше уменьшился за те несколько недель, что Аля его не видела, и словно потерялся в недрах своего белого халата.
– Бывает, – пожала она плечами. – Что теперь? Какое лечение вы предлагаете?
– Вы не поняли, Алевтина Сергеевна, мне очень жаль, но помочь вашему мужу мы больше не сможем, – качая головой словно заведенный, продолжал врач.
– Как это не сможете? – Але показалось, что на нее рухнула бетонная плита и она в агонии встала и побежала. Сейчас она сделает несколько шагов, а затем отключится. И неизвестно, придет ли когда-нибудь в себя. Впрочем, все это происходило только в ее воображении. В реальности она продолжала сидеть на неудобном стуле, стоящем напротив стола врача, и тупо смотреть на Льва Григорьевича.
– Мы исчерпали свои возможности, – развел руками тот. – Болезнь слишком быстро прогрессирует. Еще немного, и можно будет диагностировать четвертую стадию. Я бы мог вам посоветовать обратиться к немецким или швейцарским специалистам, но я реалист и знаю, сколько будет стоить это лечение.
– Погодите, но вы же не можете совсем ничего не делать и просто позволить человеку умереть? – У Али выступили слезы. Она держалась изо всех сил, чтобы не разреветься прямо в кабинете у врача. Не то время и не то место, потом поплачет.
– Я могу выписать обезболивающие, – сочувственно предложил тот. – Возможно, через пару месяцев я смогу помочь вам найти место в хосписе, в области недавно открыли новый, там неплохой уход. И вы должны сказать правду своему мужу, Алевтина Сергеевна, он имеет право знать.
Аля подскочила, словно ее и вправду контузило.
– Прекратите, прекратите немедленно! – закричала она, не в силах сдержать эмоции, хотя прекрасно понимала, что Лев Григорьевич действительно старается и ни в чем не виноват. – Я найду деньги. Без проблем. Просто скажите сколько. Сколько это стоит?
– Я не знаю, но могу узнать, если вы так настаиваете, – устало кивнул врач. Если для нее так лучше, то ему несложно сделать запрос, а она за это время остынет и поймет, что даже если продаст обе почки, то лечение мужа она все равно оплатить не сможет. Аля нравилась ему. Маленький боец, но даже она была здесь бессильна. – Я сделаю запрос в клиники.
– Вот и сделайте, а не предлагайте мне свои идиотские хосписы, Роме они не нужны! И не забывайте, что ваш сын тоже участвовал в той краже, просто следствие получило не все доказательства. Но оно их получит, если мой муж хоть что-нибудь узнает о своем нынешнем состоянии, – пригрозила Аля и, не прощаясь, резко вышла из кабинета, от души хлопнув дверью.
Опустив глаза и стараясь ни с кем не встречаться взглядом, ей было стыдно за свое поведение, бессовестный шантаж и проявленную слабость, Аля сбежала вниз по лестнице медицинского центра и направилась к машине. На улице снова зарядил мелкий дождь, но она этого даже не заметила. Дождь смешивался со слезами, и еще полчаса она проплакала, сидя в машине. Затем умылась водой из бутылки, которую по Роминому настоянию все время таскала с собой, забывая из нее пить, и направилась к дому. Она что-нибудь придумает, обязательно.
Лев Григорьевич, несмотря на протесты ожидающих пациентов, решил сделать небольшую паузу. Он сидел за столом, обхватив голову руками, и думал, что же ему делать. При его работе, которую и так легкой не назовешь, он очутился между молотом и наковальней. Ведь сегодня утром к нему наведался Роман, который потребовал сообщить результаты анализов после пройденного лечения. Он вообще был в курсе всего происходящего, но настоятельно требовал не сообщать об этом его жене, чтобы ее не расстраивать. Черт, эти двое были слеплены из одного теста. А тут еще и его сынок-бестолочь, из-за которого Лев Григорьевич попался в ловушку правоохранительных органов.
Конечно, можно было пойти и пожаловаться на следователя и ее бессовестный шантаж. Вот только смысла в этом не было. О том, что начальник управления – родной дядя Алевтины Орловой, знали все. Лев Григорьевич пытался придумать, как же ему проскользнуть сквозь капли дождя, чтобы не вымокнуть насквозь, но так и не придумал.
* * *
Дом встретил ее вкусными запахами, теплом и негромким звуком телевизора.
– Мой руки и на кухню, пока блины не остыли.
Муж, опираясь на палочку, вышел из комнаты, а Але вдруг бросились в глаза его бледность и нездоровая худоба – за последние полгода Ромка потерял более тридцати килограммов и больше не напоминал того стройного широкоплечего парня, любящего спорт и танцы, с которым они в свое время покорили множество отечественных и даже международных конкурсов.
– Хотел котлет тебе нажарить, но мясо закончилось, – пожаловался Рома.
– Я куплю, – одними губами прошептала Аля, не став уточнять, что мясо их стесненный бюджет не предполагает. Она просто сделала так, как попросил муж. Зашла в ванную, придирчиво осмотрела себя в зеркало – волосы растрепались, лицо землистого цвета, между бровями наметилась морщина, но глаза не красные, хорошо. На всякий случай еще раз плеснула холодной водой в лицо, тщательно растерла его полотенцем, чтобы хоть немного вернуть цвет щекам, и намазалась дурацкой «Ромашкой». Затем прошла на крошечную кухню, где посреди небольшого стола, за которым места хватало только им с мужем, высилась аппетитная горка свежих блинов. Рядом стояли заварочный чайник с горячим чаем, тарелка, кружка, баночка сметаны и варенье. Аля рухнула на стул и запретила себе думать. Если она разрыдается при Ромке, ей конец.
– Как твой шопинг? Выглядишь так, как будто тебя танком переехали. – Муж был единственным человеком, которого по-настоящему интересовало, как у нее дела. Так было всегда, и Але было страшно представить, как она будет жить, если он вдруг перестанет задавать ей банальный вопрос про то, как у нее дела.
– Можно и так сказать, – криво усмехнулась Аля. – От шопинга меня спасло убийство Шульмана.
Рома, пристроившийся на стуле напротив нее и уже наливший
