Луанн Райс - Песчаные замки
Реджис в своей вызывающей форме — хлопчатобумажном комбинезоне поверх синей рубашки с логотипом «Рая» на груди — нервничала, можно сказать, дошла до предела, узнав о письме отца и особенно после утреннего разговора с матерью. Вот и сегодня вечером дважды ляпнула мороженое на прилавок вместо рожка или чашки.
Отчасти ее вывел из себя взгляд матери. Утром, во время разговора об отце, о свадьбе, о новом визите к доктору Корри, он был столь отстраненным, измученным, что Реджис даже захотелось опрокинуть стол, чтобы обратить на себя внимание и добиться ответа. По ее мнению, дочь чересчур молода для замужества и рождения детей? Ха! Возможно, ее саму надо лечить, чтобы она смирилась с реальностью.
Одно из проклятий, павших на семью, заключалось в том, что Реджис слишком быстро выросла. Когда отец надолго исчез, она облегчала жизнь матери, работая в двух местах, присматривая за младшими сестрами. А теперь, собираясь замуж, Реджис снова почувствовала себя ребенком.
— Ты чего? — спросила компаньонка Дженнифер, глядя на слишком медленно двигающуюся очередь.
— Немножко замешкалась, прости, — извинилась Реджис, вытирая с прилавка масляную струйку.
— Ничего, — кивнула Джен. — До закрытия три с половиной часа, после чего останутся лишь неприятные воспоминания.
Реджис рассмеялась, принимая следующий заказ. Народу, как всегда, много — люди, просидевшие весь день на пляже и в лодках, хотят завершить его угощением. Стоя за прилавком, она быстро работала, время от времени поглядывая на присутствующих. Всякий раз, когда к ней подходили мужчины с детьми ее начинало шатать, желудок сжимался. Каждый отец напоминал о родном отце, о его возвращении. Детские фантазии. Она выросла. В последние годы детства отец ее не видел.
Реджис подавала мороженое разгоряченным на пляже девчонкам в мокрых бикини, в длинных трусиках или купальниках; ладным парням в шортах, джинсах, без рубашек. Чувствовала себя девочкой из Блэк-Холла, абсолютно бесстрастной, лишенной всякого сексуального влечения. Ей гораздо приятнее протирать пыльные книжки в библиотеке тети Берни, как сегодня утром.
Накладывая весь вечер мороженое, Реджис жила только мыслью о том, что отец уже едет домой. Никто не понимает, что это значит для девочки, которая знает, что из-за нее он попал в тюрьму на шесть лет, помнит даже подробности того бурного дня и недавно ожившие в памяти звуки грянувшего над морем грома, вопль Грегори Уайта, собиравшегося их убить, удар отцовского кулака прямо ему в лицо…
Она прогоняла эти воспоминания, заменяя их такими приятными, как ирландский выговор, зеленые поля, величественные руины старых башен, бесчисленные замки на вершинах холмов. В первый день по приезде, постояв у непонятной отцовской скульптуры, все семейство отправилось на кладбище в Тимлиге, где в устье реки Аргидин, в топях, очень похожих на здешние болота в Блэк-Холле, покоилась прабабушка девочек. В Скибберине они зашли в «Парагон» — пивную с темными стенами и окнами в свинцовых переплетах. Все столики были заняты, но хозяин, схватив отца за руки, выкрикнул с восторженным дружелюбным ирландским акцентом: «Только не уходи!», — сдвинул столики, принес стулья. Реджис помнит, как все уселись, кто-то вышел на сцену, заиграл на скрипке. Она была так счастлива, что почти не замечала натянутых отношений между родителями.
— Эй! — услышала вдруг Реджис, вытирая упавшее на прилавок мороженое, и, увидев Питера в очереди вместе с Джимми, Джошем, Хейли, Крисом и прочими обитателями Хаббард-Пойнт, воскликнула:
— Питер! Не ожидала тебя здесь увидеть…
— Мы решили, что Питеру надо поесть мороженого и немножко взбодриться, — объяснил Крис. — Гуляли по берегу, а он только и твердил, что Реджис сегодня работает.
— Правда, — подтвердил Джош, обнимая Хейли. — Надоело слушать.
— А что я еще мог сказать? — буркнул Питер, бросая на Реджис сверкающий взгляд. — У меня одно на уме.
— Просто смех, — заметила незнакомая Реджис девушка, маленькая, сильно загоревшая блондинка с растущими от самой шеи ногами, почти голая, не считая коротеньких джинсовых шортов и крошечного лифчика, под которым торчали острые соски. — Влюбленные мальчики, девочки… Очень похоже на наших родителей.
— Можешь предложить что-нибудь получше? — спросил Крис.
— Люби ту, кто рядом с тобой, — посоветовала девушка. — Только так можно жить.
— Только не Питеру, — улыбнулась Хейли, глядя на Реджис.
— Жизнь слишком коротка, — девушка окинула Питера вызывающим взглядом.
Он проигнорировал ее замечание, не спуская глаз с Реджис. Почему же ей захотелось выскочить из-за прилавка, размазать на девичьей физиономии рожок с шоколадно-ванильным мороженым?
— Угомонись, Алисия, — одернул ее Джош.
— У нас в Нью-Йорке так принято, — подтолкнула она его локтем. — А вы все тут жуткие провинциалы! Питер в прошлом году был забавный, а теперь жутко скучный. На будущий год велю родителям снять дом не в Коннектикуте, а в Хэмптоне.
— Прекрасная мысль, — одобрила Реджис.
— Ох ты, сучка кусачая! — Алисия уставилась на нее слегка удивленными, слегка насмешливыми глазами. Под ее проницательным взглядом у Реджис мороз пробежал по коже.
— Эй, — послышался чей-то голос из конца очереди, — нас здесь когда-нибудь обслужат?
— Правда, — кивнула Алисия, облокотившись на стойку. — Лучше давай-ка, берись за работу.
— Чего желаете? — спросила Реджис.
Пока Питер с друзьями заказывал рожки с мороженым, Алисия стояла на месте, не сводя глаз с Реджис.
— Мне сливочное мороженое с фруктами, сиропом и шотландским виски, — потребовала она. — Оно меня почему-то всегда наводит на мысли о сексе. — И вильнула бедрами, задев Питера.
Джош с Крисом закатили глаза, Хейли только покачала головой, Питер отступил на шаг, утешительно и ободряюще глядя на Реджис, чтобы все вокруг поняли, что они заодно.
— Прекрати, Алисия, — предупредил он.
— Ну и занудство, — вздохнула та. — Куча пуритан из Новой Англии. Отвезите меня назад в город!
Реджис трясущимися руками выполняла заказ, а когда подавала мороженое, Питер стоял в стороне, разговаривая с какими-то другими парнями. Она видела их в Хаббард-Пойнт, но не была знакома. Там совсем другой, замкнутый мир — старые друзья детства и новые, с которыми Питер сошелся нынешним летом. Все собираются в идиллическом местечке между железнодорожной эстакадой и проливом Лонг-Айленд. Одни работают в летнее время полный день, другие, вроде Питера, ищут чего-то полегче. Реджис представила, что по этому поводу сказала бы ее мать, и сразу постаралась забыть.
Она любит Питера искренне, нежно, хотя и знает, что некоторые сомневаются в этом, включая членов ее семьи. Ей нравится как он с удивлением и страстью смотрит на нее, как улыбается. Возможно, внешне кажется слегка избалованным, даже высокомерным, но она его любит.
Однажды в начале знакомства Питер заехал за ней домой. Шел дождь, сначала брызгал время от времени, слегка окропляя деревья, потом разошелся по-настоящему. Они собирались пойти в кино вместе с его друзьями из Хаббард-Пойнт, но Реджис захотелось побегать под дождем по берегу. Она сбросила туфли и дернула Питера за руку. Ей запомнилось выражение его лица, нерешительное, протестующее, словно ему вообще не хотелось бегать под дождем. Она стояла на цыпочках, глядя ему прямо в глаза и чувствовала, что он знает: они — одно целое, старается понять ее.
Питер одной рукой обнял Реджис за талию, другой погладил щеку.
— Тебе хочется этого?
— Больше всего на свете.
Он сбросил в углу на кухне модные итальянские мокасины, не стал просить дождевик, не захватил зонтик с подставки у дверей, взял Реджис за руку, открыл дверные жалюзи, и они выбежали в поле. Дождь хлестал в лицо, по спинам и плечам. Они прыгали через лужи, шлепали по воде, накопившейся у подножия холмов, неслись мимо шпалер с виноградными лозами, по луговым цветам, не замечая ни дождя, ни грязи. Добежав до берега, не в силах остановиться, прямо в одежде бросились в воду: им, насквозь промокшим, было все равно. После прохладного дождя морская вода показалась теплой ванной.
Реджис приникла к Питеру, обняла за шею, обхватила ногами, и оба погрузились в соленую воду. Он взволнованно, горячо целовал ее, и она поняла, что ничего подобного у него никогда не было ни с одной другой девушкой. Может быть, другим все это показалось бы делом обычным, только не Питеру и Реджис: она была почти уверена, что в их жизни произошло что-то очень важное — они перешагнули границу, — и радовалась, что так получилось…
— Надеюсь, мороженое вам понравится, — обратилась она ко всей компании.
— Спасибо. — Питер потянулся за своим кофейным рожком. — Когда освободишься?
— В одиннадцать, после закрытия.
